– Э, нет, спасибо, – быстро ответил Тодд, вежливо встав, когда она отодвинула стул. – Я совсем выдохся. Утром Тиффани загоняла меня на теннисном корте.

К счастью, мой румянец не был заметен под свежим солнечным ожогом. Потом, когда мы уже пили кофе, до нас донеслись звуки «Танцующей королевы».[58]

– О черт, дискотека начинается, – сказала Кейт. – Пойдем?

– Я, пожалуй, отправлюсь на боковую, – сказал Тодд. А потом, когда мы вышли из ресторана, он обратился ко мне: – Тиффани, вы не сыграете со мной в теннис утром до занятия? Часов в восемь? Неплохо было бы попрактиковаться.

Восемь часов – это для меня рановато. Вообще-то, восемь часов утра для меня все равно что три часа ночи. Но, направляясь к ночному клубу под звездным небом, я сказала:

– Конечно, Тодд. Восемь часов – в самый раз. Было уже десять тридцать, и клуб был полон – толпы японских молодоженов и безрассудно влюбленных итальянцев беспорядочно дергались в такт музыке. Если честно, все это не производило благоприятного впечатления, и я уже собралась уйти, как вдруг теннисный инструктор Себастьян взобрался на сцену под аккомпанемент фанфар и вспышек света.

– Внимание, внимание, – объявил он. – Начинаем нашу вечеринку! Сегодня у нас будет особенный танцевальный вечер – и мы начнем с «Уай-Эм-Си-Эй»![59]

«Эй, парень!..»

– Хорошо, поднимите руки над головой вот так – attenzione tutti quanti, mettete le mani in alto cosï; alors, haussez les mains dessus la tête; poned las manos sobre la cabeza; Hünder über den Kopf, so; Opp med hendene slik; Konoyoni ryote wo ue ni agete kudasai.

«Не стоит падать духом, говорю!»

– Теперь опустите руки, вот так – ahora dejad caer las manos, de este modo; abaissez les mains, ainsi; adesso lasciate andare le mani verso il basso; jetzt lassen Sie ihre Händer fallen so; Ned med hendene slik; kondo wa konoyoni ryote wo oroshite kudasai.

«Эй, парень, поднимись над землей, говорю…»

– О боже мой, Кейт, не буду я этим заниматься, – сказала я. – Это глупо.

– А теперь поворачиваемся кругом, вот так, – завывал Себастьян.

– Ну пойдем, Тиффани, – настаивала Кейт. – Ну давай же.

– Нет!

Я чувствовала злобу и раздражение. «Так много способов – хорошо – провести – время!»

– Ну давай, ты же в отпуске!

– Ни за что. «Уай-Эм-Си-Эй!»

– Вот так, – кричал Себастьян. – А теперь пишем буквы руками все вместе – faîtes les lettres avec les mains; fate le lettere con le mani in questo modo; for-mad las letras con vuestras manos; zeichnen Sie die Buchstaben mit den Händern so; Lag bokstavene med hendene slik; konoyoni ryote de moji wo tsukutte kudasai – Уай-Эм-Си-Эй!

«Так: здорово пожить в Уай-Эм-Си-Эй. Так здорово пожить в Уай-Эм-Си-Э-эй! Там есть все-е, чтобы парни могли отдохнуть. Ты можешь потусоваться со всеми ребятами!»

– Слушай, Кейт, я не хочу все это выделывать – это просто не по мне.

«Ты можешь привести себя в порядок! Ты можешь хорошо поесть…»

– Может, уйдем отсюда?

«Ты можешь делать все-е, что захочешь!»

– Боже правый, с меня довольно, – повторила я про себя. Внезапно зазвучала «ла бамба». Откуда ни возьмись ко мне подскочил божественно красивый парень, схватил меня за руку и начал со мной танцевать.

– Hola![60] – сказал он, покачивая своими змеевидными бедрами в такт латиноамериканскому ритму. – Хошь танцевать со мной, детка?

– Э… да. Да, – сказала я.

На мое счастье, я немного умею танцевать сальсу. Я взяла всего три урока, но этого достаточно, чтобы понять суть танца. Раз, два, три, шаг. Раз, два, три, шаг. Забавно. Это было мне больше по душе, и парень такой симпатичный. Копна темных блестящих волос, теплые карие глаза и прекрасная фигура, от которой женщины сходят с ума.

– Как имя тебя? – хрипло выдохнул он мне в левое ухо.

– Тиффани. Тиффани Тротт.

– Ти-и-фани-и. Здорово. Ты хорошо делаешь сальса, Ти-и-фани-и.

– Черт, спасибо.

– Я – Хосе.

– Как жизнь? – спросила я. – Ты испанец?

– Бразилец. Я из Сан-Паулу. Очень ба-а-льшой гора-ад.

Очень большой? Неужели.

Пока мы кружили в танце по залу, я развеселилась, но потом – ну, вообще-то мне было довольно неловко, потому что Хосе внезапно запрыгнул на сцену, затащил туда и меня и начал танцевать кон-гу – причем я была впереди! Так нелепо – я имею в виду, это выглядело просто глупо, хотя не могу сказать, что мне не нравилось ощущать на талии его сильные руки.

«Дер да да да да ДА-А!»

Я в принципе не прочь потанцевать, когда понимаю, что должна делать… «Дер да да да да ДА-А!»… но эта конга – явно не мой танец. «… ди ди ди-и ди-и-и!» А что дальше – хоки-коки? «… ди дам ди-и да!»

– Так, теперь все встаем в большой круг, – крикнул Себастьян. – Встали? Теперь ставим левую ногу в…

Это было последней каплей, и я решила уйти. Считайте меня брюзгой, но я ушла. Я почувствовала, что выдохлась. В конце концов, я вымоталась на пляже, к тому же рано утром у меня назначено свидание с Тоддом. Но этот бразилец… он ничего. Действительно ничего. Хосе. Я не прочь еще с ним увидеться.

«Оооооооооо – хоки-коки!» – слышала я в отдалении, медленно возвращаясь через кокосовую рощу к себе в комнату.

«Оооооооооо – хоки-коки!»

Я ничего не имею против бразильцев, думала я, пересекая поле для гольфа. Бразильцы очень привлекательны.

«Оооооооооо хоки-коки!»

А еще они нацелены на семью, всем известно, что в Бразилии любят детей. «Вот так! Поворот кругом!»


– Ну что ж, – сказал наш инструктор по теннису Франсуа на следующее утро в девять тридцать, – у вас сегодня явно наметился прогресс. Завтра поработаем над ударом с лета. Demain, le smash. Morgen, werden wir an Eurem Volley arbeiten; I morgen trener vi pâ volley 'en. Domani rivedi-amo il gioco aereo…

– Простите, сэр, – вежливо прервал его Тодд, – но мы все здесь говорим по-английски. Я просто подумал, что смогу сэкономить ваше время.

– О, ладно. Спасибо, – вежливо ответил Франсуа.

После тенниса мы с Тоддом прошли в ресторан на завтрак. Уже припекало. За соседним столиком мы разглядели Стеллу, но Тодд не выразил желания присоединиться к ней. И вообще он был довольно внимателен ко мне.

– Тиффани, сегодня утром вы выглядите какой-то рассеянной, – сказал он, когда мы поднялись в буфет. – С вами все в порядке? – снова спросил он, когда мы, взяв круассаны и йогурт, сели за столик.

– Да, спасибо, все в порядке, – ответила я, помахав рукой Кейт и надеясь, что здесь окажется Хосе.

Хосе забавный. Хосе замечательный. И тут, как по заказу, – появился Хосе. Он устремился к нашему столику и поцеловал меня! Боже мой. Ох уж эти латиноамериканцы. Восхитительная непосредственность.

– Привет, Ти-и-фани-и, – сказал он. – Ты устала? Из-за меня ты плохо провести время в эта ночь, да?

Тодд явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Э-э, да нет, это было… м-м… весело, – честно ответила я.

– Но думаю, я заставлять тебя делать это слишком долго.

– Нет, нормально. Я совсем не устала. Правда.

– Нет, кажется, я заставлять тебя делать вещь который ты не хоте-ел делать. Да?

– Извините, пойду возьму еще круассан, – сказал Тодд, вставая со стула.

– Э… нет, Хосе. Все было просто замечательно. Ты пойдешь на дискотеку сегодня вечером?

– Вечером? Нет. Не вечером. Вечером я на самолет.

– Самолет? О, какая жалость. Ты улетаешь. На реактивном самолете, ха-ха-ха!

Он не засмеялся. Он просто сказал:

– Да. Я у-уезаю вечером. Я тута неделю Я очень печалюсь.

– Да, мы тоже очень печалимся, – сказала я с грустью.

– Возьми его адрес, – шепнула Кейт.

– Ну, надеюсь, что я… увижу тебя снова, Хосе. Вот… – Я написала на салфетке. – Вот мой адрес в Лондоне, а вот адрес Кейт. Приезжай.

– О, grasias.[61] Да, я приеду и нави-и-щу вас. Я ждала, что он напишет мне свой адрес, но он только налил себе кофе.

– Можно твой адрес? Куда тебе письмо послать? – спросила я.

– Послать? Меня куда послать?

– Нет. Я хочу узнать, как тебе написать. Где ты живешь?

– Да, да, здесь долга живешь. Сегодня уезжать.

– Да нет же. Твой адрес. Я смогу тебя навестить, – сказала я. – Я никогда не была в Бразилии. Можно я к тебе приеду?

– Да, я к тебе приеду. Я скоро к тебе приеду. Очень скоро. Мне пора. Мне надо в Нассау, в банк. Так что я говорю до свидания, Ти-ифани-и. Танцуй. Мы будем танцевать сальса – в Лондоне.

Он схватил мою руку, поцеловал и был таков. Кейт посмотрела на меня.

– Ну ладно, – сказала она. – Всегда есть справочное бюро.

– Да, – согласилась я. – Сан-Паулу не такой уж большой город.

– Вот именно. Не такой уж большой. Всего десять миллионов, – заметила она, намазывая тост маслом. – Жаль, что ты даже не знаешь его фамилии.

– Да, так было бы легче искать…

– Но я уверена, его стоит найти, – добавила она. – Вы так хорошо станцевались.

После завтрака я прошла в магазин клуба «Мед», где, как и везде на Багамах, цены были невообразимые. Футболка – сорок фунтов! Купальник – сто двадцать. Я решила купить открытку. Я нашла красивую фотографию с одинокой пальмой, наклонившейся над пустынным лазурным морем. Потом села и написала на ней: «Я не прочь потрясти твои кокосы!» Естественно, ничего такого я не написала. Несмотря на то что Довольно Успешный хохотал бы до упаду. У меня просто духу не хватило. Я решила приберечь ее на потом, когда я буду чувствовать себя поувереннее – может быть, до вечера, после экскурсии с дельфинами. Мы с Кейт записались на короткую морскую прогулку в Голубую лагуну «Встреча с дельфинами». И это будет здорово, потому что там можно будет не только посмотреть на дельфинов, но и поплавать с ними. Замечательно это будет, ведь уже доказано, что плавание с дельфинами на пользу людям со всякого рода серьезными проблемами – аутизмом, эпилепсией, депрессией, – это дает удивительный эффект. Интересно, помогает ли контакт с дельфинами при терминальной стадии одиночества? В общем, мы отправились к причалу, где присоединились к большой группе туристов из другого отеля. Затем мы взошли на борт лайнера и направились к лагуне. И надо же – вот ирония судьбы! – почти все, кто поплыл на «Встречу с дельфинами», были либо японцы, либо норвежцы.