Джоанна Линдсей - Тревоги любви

— Да, она что-то упоминала об этом.

— А рассказала, как она решила проблему?

— Она была скомпрометирована.

— Это была идиотская идея Монтиета, чтобы освободиться от последней надоевшей ему любовницы. Но до этого у Реджины был пожилой джентльмен, который прежде ее и сопровождал в поездках. Условным сигналом, который они вместе придумали, он сообщал, с кем можно иметь дело, а с кем нет.

— Надеюсь, — глаза Розлинн вспыхнули, — вы не думаете, что я буду везде ходить с вами, сэр Энтони, потому что…

Он тут же перебил ее:

— Конечно, нет. Да, это и не нужно. Благодаря Реджине у вас есть в распоряжении несколько малых, я знаю их значительно лучше, чем Монтиет, так как они мне по возрасту ближе, чем ему. Трое принадлежат к тому же клубу, что и я, четвертый посещает со мной спортзал. Только у меня есть и к вам один вопрос, моя дорогая. Почему вы не заинтересовались кем-либо более подходящим вам по возрасту?

— Зрелый мужчина будет более снисходителен к моим недостаткам, чем молодой, — Розлинн отвела глаза.

— У вас есть недостатки? Никогда не говорите этого.

— У всех есть недостатки, — отпарировала она.

— Яркий темперамент ведь не является вашим недостатком, не так ли?

Розлинн пристально взглянула на него, но не отреагировала на это замечание, а продолжала раздраженно:

— Зрелый мужчина более спокоен и усидчив, он уже перебесился. А если я собираюсь быть верной своему супругу, я хотела бы ожидать того же и от него.

— Но ведь вы не собираетесь быть верной, дорогая, — воскликнул он с паническим ужасом.

— Как я, так и он. Давайте остановимся на этом. Кроме того, мой дедушка посоветовал мне найти мужчину с богатым опытом, и по правде говоря, молодые мужчины, которых я до сих пор встречала, не произвели на меня впечатления, за исключением одного, которого я решила внести в свой реестр.

— Кто же он?

— Джастин Уортон.

— Уортон! Этот маменькин сынок!

— Не нужно говорить о нем с таким пренебрежением, — отрезала Розлинн.

— Моя дорогая девочка, если вы хотите получать от меня чистенькие портреты ваших счастливых избранников, тогда я вообще не вижу, чем могу быть вам полезен. В обществе они кажутся вполне достойными джентльменами. Я же хочу приоткрыть вам завесу над темной стороной их жизни.

Розлинн вынуждена была согласиться.

— Хорошо, так кто же по-вашему подходит мне в мужья?

— А вы никому не отдаете предпочтение?

— Нет, пожалуй. Они все показались мне привлекательными. В том-то и проблема, что я не знаю, на ком остановиться.

Энтони облегченно рассмеялся, откинулся назад и положил руку на спинку софы, как раз за ее головой. Она сделала вид, что не заметила.

— Есть брачный контракт, который необходимо подписать, — сказала она твердо. — Я освобожу своего супруга от полного контроля за мной и моим состоянием.

— Ваша идея?

— Моего дедушки. Он был упрямый старик. С тех пор как он оставил мне свое состояние, он желал быть уверенным, что оно останется у меня, а не попадет в чужие руки. Он составил контракт, который подписал перед смертью.

— Если он был таким практичным, почему сам не устроил ваше замужество?

— Мы были очень привязаны друг к другу, Энтони, — ее взгляд стал очень грустным. — Я не хотела покидать его, пока он был жив, и он не мог меня заставить сделать это.

Его имя вылетело у нее бессознательно, и это свидетельствовало о том, что она чувствует себя удобно в его присутствии. Она говорила, изредка поворачивая к нему голову и поглядывая на него.

Ведь так просто взять ее за плечи и придвинуть ближе… Энтони постарался прервать эти мысли.

— Это, конечно, спорный вопрос. Я точно знаю, что один из ваших кандидатов точно будет возражать против подписания контракта. Это Сэвейдж. Не то, чтобы он покушался бы на ваше состояние: деньги не являются для него решающим фактором, но он не любит, чтобы что-нибудь ограничивало его. Но если вы нравитесь ему, вряд ли это будет иметь значение.

— Значит, вы рекомендуете мне его?

— Моя дорогая, я не утверждаю, что он отвечает всем вашим требованиям. Да, и вообще, вряд ли кто-либо из наших парней полностью подходит. Уортон, как мне кажется, ближе всего, но если вы выйдете за него, то вы выйдете замуж и за его матушку, да и то если она позволит ему жениться. Никогда не видел женщину, которая бы держала всех так крепко в руках, как эта грозная леди.

— А что вы можете сказать об остальных?

— Начнем с Флемминга? Чем известен наш растяпа-виконт? Он все время делает что-то не так. И еще ни одну женщину не видели с ним дважды, хотя вы может будете исключением. Как-то его вызвали на дуэль, но он не принял вызов. Он все еще вас интересует?

Энтони усмехнулся тому, что она уклонилась от ответа. Он мог свободно продолжать:

— Граф Дэнстэнтон — достаточно милый малый: несколькими словами может одернуть кого угодно. Все было бы хорошо, если бы за последние пять лет у него нескончались три жены, и со смертью каждой жены его состояние удваивалось.

— Так вы не советуете…

— Конечно, нет, без всяких сомнений, — уверенно сказал он, пытаясь незаметно для нее коснуться своими коленями ее бедра.

— А как насчет сэра Артемуса?

— Любит играть, но кто из нас не любит, — сказал он подмигнув. — Если вы выйдете за него замуж, то у вас уже будет полноценная семья. У него около дюжины маленьких нахалов…

— Мне сказали, что у него пять детей.

— Пять законнорожденных. А вы, кажется, собираетесь иметь еще своих собственных?

Она покраснела. Воспользовавшись этим, Энтони опустил руку ей на шею и потянул к себе, чтобы поцеловать. Но Розлинн оттолкнула его быстро и решительно.

— Вы обещали!

Он выпрямился, голос его дрожал, выдавая желание.

— Очень мило с вашей стороны, моя дорогая, напомнить мне о данном обещании. Роль наставника еще так нова для меня, мне необходимо привыкнуть.

Она встала, посмотрела ему в лицо, подняв зонтик так, словно в ее руках была шпага, которой она намеревалась проткнуть его.

— Если вам нечего больше мне сказать…

— О, дорогая моя, если б была моя воля, ты не чувствовала бы себя в безопасности…

Он опять откинулся на софу, раскинув руки и томно посмотрел на нее. Она явно не была сердита на него, как ни хотела это показать.

— Поправьте прическу, моя дорогая, и я провожу вас к озеру.

Они пришли на озеро вместе как раз к окончанию пикника — это не прошло незамеченным. Джентльмены, приехавшие в Силверли ради Розлинн, все были здесь.

Розлинн раздосадовало, что Энтони совсем не побеспокоился о ее репутации. В таких вещах он был много опытней ее, он должен был быть предусмотрительным. Мысленно она пожелала ему провалиться сквозь землю.

— Знаете ли, Энтони, я найду мужа, однако это вовсе не означает, что вы будете с этого что-то иметь.

Ответ его звучал вызывающе, как и можно было ждать от этого милого распутника:

— Совсем наоборот. Ты обязательно станешь моей любовницей, дорогая. Если бы я не был в этом абсолютно уверен, я ни за что не согласился бы тебе помогать.

— Нет, Господи, пожалуйста, пусть это будет сон! Это действительно похоже на кошмар — проснуться в комнате, в которой она не засыпала, и даже не иметь возможности спросить, как она сюда попала. Розлинн смотрела вокруг себя широко раскрытыми глазами, молясь, чтобы это был все еще сон, и прекрасно зная, что это все наяву: маленькая комната, старые, потертые обои, кувшин с водой на столе о трех ножках, опирающийся на угол, потому что четвертая ножка отсутствует. Неудобная, узкая кровать, шерстяное одеяло, покрывавшее ее только до талии. Голый пол, голые стены, голое окно.

Как все это возможно? Она потерла лоб, пытаясь вспомнить, что случилось. Она заболела? Или произошел несчастный случай? Но все, что она могла вспомнить — это прошлая ночь, если только ночь была действительно прошлой, а не позавчерашней. Прошлой ночью она долго не могла уснуть, думая об Энтони Мэлори. Тремя днями раньше она с Френсис вернулись из-за города, но она никак не могла забыть встреч с Энтони, ни его попыток соблазнить ее, ни его неожиданного предложения помочь ей. В последний вечер он танцевал с ней и даже не один, а целых три раза на виду у всего общества и, кроме нее, не танцевал ни с кем, только со своей племянницей. Она была взбешена, когда поняла, что он делает, но спохватилась слишком поздно. Лорд Грэхем отказался везти ее в театр по их возвращении в Лондон. Он отговорился тем, что неожиданно вспомнил об одном обязательстве, хотя было совершенно очевидно — он просто напуган явным интересом Энтони к ней.

Да, она не могла спать прошлой ночью: ни один из ее джентльменов не давал о себе знать после возвращения в Лондон, и она не обманывала себя. Невинное общение с Энтони отбросило ее далеко от цели.

Но если она помнила все это, почему забыла, каким образом попала в эту ужасную маленькую комнату? Неужели Энтони?.. О, нет, он не мог. Может быть, Френсис сошла с ума и подстроила это? Да нет же, глупости, оставалось только одно: она была больна и все это было лишь частью бреда. Но для бреда слишком реально. Сомнений не осталось — Джорди! А это значит, что никто не знает, где она сейчас находится.

Она не желала признавать, что Джорди победил, но вскоре он явился собственной персоной и Розлинн чуть не упала в обморок, поняв, насколько серьезно ее положение.

Джорди Кэмерон сиял, на лице его был написан триумф. Если бы он накинулся на нее, она ничего бы не могла сделать сейчас.

— Наконец-то ты проснулась. Миссис Пум сидела за дверью и сторожила. Деньги, которые я заплатил ей, вознаградили ее за ожидание. И не думай, что сможешь расстрогать ее своими стонами. Для нее я придумал прекрасную историю. Я сказал, что спасаю тебя, чтобы вернуть в лоно семьи. Она не поверит ни одному твоему слову, если оно будет расходиться с моей историей.