Именно Эми, костюмерша, искренне любившая ее, открыла ей глаза. Именно Эми отважилась заговорить с ней о маркизе:

«Не мучьте себя, этот мужчина недостоин ни вас, ни другой женщины, имевшей глупость отдать ему свое сердце. Бедняжка Милли скоро поймет это!»

Последние слова отложились в сознании Рози, и она озадаченно посмотрела на Эми.

«Что ты имеешь в виду?» — осведомилась она.

«Это та девушка, которая играет Весну в первой части, а в живых картинках — Диану-охотницу».

«А какое отношение она имеет к маркизу?» — глухо спросила Рози.

«Вы бы лучше узнали, когда она возвращается из Монте-Карло! — ответила Эми. — Его милость упросил босса дать ей недельный отпуск. Как же везет некоторым!»

«Не верю!» — закричала Рози.

Эта девушка поступила в театр недавно. Она казалась такой молоденькой и неопытной, что Рози, вообразившей, будто бедняжка испытывает тот же страх, что и она перед первыми выступлениями в «Олимпик», стало жалко ее.

Как же жестоко она ошибалась!

Едва Рози смирилась с мыслью, что ее роман окончен, как на нее набросились поверенные маркиза, потребовавшие, чтобы она в месячный срок выехала из дома в Сент-Джонс-Вуд — из дома, купленного, как утверждал маркиз, для нее!

Почему же у нее не хватило ума попросить его показать купчую, выписанную на ее имя, недоумевала Рози, подозревая, что в доме, который она обставляла с такой любовью, теперь поселится новая любовница маркиза.

И тогда она дала себе клятву.

Во-первых, не допустить, чтобы какой-нибудь мужчина вновь завладел ее сердцем. И, во-вторых, заработать достаточно денег, которые, как учил ее Вивиан, гораздо важнее любви.

Маркиз проявлял исключительную щедрость и выдавал Рози большие суммы наличными. Однако она имела глупость потратить эти деньги на платья, всякие безделушки для дома, продукты и напитки.

«Такого больше не повторится!» — дала она себе слово.

И действительно, с тех пор разум всегда главенствовал над ее эмоциями, а цена, назначенная ею, была чрезвычайно высока.

Множество мужчин, богатых и не очень, молили ее о благосклонности, ей оставалось лишь выбирать. Сделать Рози своей любовницей считалось особой удачей, и приятели завидовали счастливчику.

Рози же руководствовалась пословицей о том, что мужчина ценит то, за что платит, и вынуждала их платить и платить.

Больше она ни разу ничего не купила на собственные деньги. Дом, в котором она жила, платья, продукты, слуг, украшения, услуги костюмерши оплачивали другие.

Господин Холлингсхед приобретал ей костюмы для спектаклей, а любовники — для жизни вне театра. У нее были лучшие в «Гейэти» драгоценности, меха и туалеты. Дорогие кольца поблескивали на ее пальцах, соболиная полость прикрывала колени в карете, влекомой парой великолепных лошадей. Ливреи ее слуг по роскоши могли соперничать с ливреями королевских лакеев. О ней говорил весь Лондон, двери всех театров были открыты для нее.

В свой сороковой день рождения Рози поняла, что грядет неизбежное.

У нее никогда не было большого актерского таланта, в основе успеха лежала лишь ее красота.

Но сейчас даже грим не скрывал морщин. Она больше не могла поддерживать образ богини Весны из сказки.

И в сорок пять Рози, благодаря тщательному уходу за собой выглядевшая на десять лет моложе, гордо покинула сцену, потому что лучше любого импресарио знала: ей никогда не сыграть достойно те роли, которые можно предложить актрисе ее возраста. А она была не актрисой, а девушкой из «Гейэти» и играла в небольших скетчах. От нее требовалось не мастерство, а красивая внешность и стройная фигура. Изящные платья скрывали вялые мышцы рук и морщинистую шею.

Та самая гордость, которая уже не раз спасала ее, помогла ей правильно выбрать время, когда следует опустить занавес.

Рози, заранее решившую отклонять все предложения, не удивило, когда Джордж Эдварде, занявший место господина Холлингсхеда, не стал настаивать на том, чтобы она выступала в новом сезоне, открытие которого было назначено через три недели.

Ей действительно вскоре перестали предлагать роли, и она уединилась в своей очаровательной квартирке, выходившей окнами на Риджентс-парк. Эту квартиру купил последний любовник, и она позаботилась о том, чтобы он не мог забрать ее, когда их связь закончится.

«Моя! Моя!» — радовалась Рози, хотя понимала, что это слишком малая компенсация за то, чего она лишилась.

Первое время ее довольно часто навещали знакомые актеры.

«Когда ты вернешься на сцену, Рози?» — спрашивали они.

«Мне нравится бездельничать», — отвечала она, и они верили.

Вскоре гости стали появляться реже, а приглашения на обеды и ужины вообще перестали приходить.

«Как же я одинока!» — с грустью размышляла Рози.

Теперь ее существование было пронизано горечью прожитых лет, сожалением об утраченном и тоской по несбывшемуся.

Внезапно Рози сообразила, что Айна смотрит на нее. Девочка ждет ответа на вопрос, как ей быть дальше! Она видела страх в глазах племянницы, таких же голубых, как и ее когда-то, и чувствовала, что та переживает свое одиночество не менее остро, чем она. Рози догадывалась: Айна сейчас не представляет себе, что будет делать, если тетя откажется ей помочь.

Рози вновь оглядела племянницу с ног до головы и поняла, что эта чистая, невинная девушка может послужить отличным орудием мести. Орудием, которым она поразит тех, кто причинил ей столько страданий. Надо быть полной дурой, чтобы не воспользоваться представившимся шансом и не заставить заплатить всех тех, кто бросил ее, не оставив ничего, кроме воспоминаний.

«Я им покажу!» — решила она.

Сколько раз она мысленно произносила эти слова!

Рози доброжелательно улыбнулась — улыбка немного смягчила ее суровые черты и усталое выражение глаз — и сказала:

— Конечно, моя дорогая Айна, я постараюсь помочь тебе. Ты должна поселиться у меня. Я счастлива, что теперь у меня есть племянница!

Глава 3

Когда Рози начала копить деньги, у нее хватило сообразительности обратиться к специалисту по ценным бумагам. Один из ее любовников, преуспевающий банкир, предложил ей своего брокера, отрекомендовав его как самого ловкого человека в Лондоне.

Рози посоветовалась с ним и решила предоставить ему управление своими деньгами. Он преуспел, и через десять лет ее капитал утроился. Рози покинула сцену, будучи очень богатой женщиной, но все равно продолжала экономить. Она откладывала каждый пенс не потому, что нуждалась в деньгах, просто с годами бережливость стала основной чертой ее характера. К тому же ей приходилось покупать себе лишь одежду и еду. Хозяйством управляла Эми, а готовила и убирала приходящая прислуга.

И вот сейчас, сказала себе Рози, у нее появилась цель, ради достижения которой стоит потратить деньги.

Будучи актрисой, она намеренно скрывала свое настоящее имя и требовала того же от Вивиана. Позже маркиз дал ей честное слово, что никому и никогда не откроет ее секрет. Он понимал, что гордость не позволяет ей бросить тень на своих высокомерных родственников, занимающих место на вершине социальной лестницы, и уважал ее за это — другая бы, оказавшись в ее положении, воспользовалась возможностью и отомстила за свои унижения.

Через полгода после отъезда маркиза Рози узнала, что он женился. Однажды она развернула газету и, увидев объявление о его помолвке с дочерью какого-то герцога* едва не потеряла сознание.

Как же она мечтала о том, чтобы маркиз сделал ее своей женой! Но надежды рассыпались в прах, и она опять убедилась, что на свете существует нечто более важное, чем любовь.

На этот раз это были не деньги, а социальное положение.

Рози понадобилось немало времени, чтобы тщательно разработать план мщения, в котором ей поможет Айна. Каждый день она все больше убеждалась в том, что девочка похожа на нее саму в восемнадцать лет.

Воспитанная в деревне, Айна с чисто детским любопытством принимала все новое. Она восхищалась и широкими улицами, и породистыми лошадьми, и роскошными каретами с их надменными владельцами, и изысканными всадниками на Роттен-Роу. Магазины потрясли ее, а когда Рози привела ее в модный салон, она вообще лишилась дара речи от восторга.

Прежде всего Рози внимательно всмотрелась в свое отражение в зеркале. В нем она увидела не Рози Рилл, звезду «Гейэти», а леди Розамунду Ормонд, дочь графа Ормонда и Стейверли.

Сейчас ее отцу, отказавшемуся когда-то знаться с ней, около восьмидесяти. Несмотря на почтенный возраст, он будет шокирован тем, что она сделает.

Рози очень хотелось, чтобы он испытал ту же боль, что и она много лет назад.

Разглядывая себя сейчас в зеркале, она поняла, что под гримом, румянами и пудрой сохранились остатки былой красоты. И складки, идущие от носа к уголкам рта, пропадают, когда она улыбается. Нет, решила Рози, она не лишилась своего очарования, привлекавшего тысячи любителей увеселительных зрелищ.

Рози умылась и вновь взглянула на свое отражение. Вдруг у нее возникло ощущение, будто она стоит перед зеркалом обнаженная, но оно мгновенно исчезло, потому что она поняла: леди Розамунда Ормонд все еще может выглядеть утонченной и, если пожелает, походить на благородную даму.

Первым делом Рози занялась волосами. В юности она была блондинкой с золотистым оттенком, поэтому для нее обычно подбирали краску, близкую к ее естественному цвету.

Она потребовала у своего парикмахера, чтобы ее волосы покрасили под седину.

— Я буду подкрашивать их, пока не отрастут собственные седые волосы, — заявила она.

— Что вы затеяли, мисс Рилл? — не поверил своим ушам тот. — Вы будете не похожи на себя.

— Именно этого я и добиваюсь, — спокойно ответила Рози. — Я стара и желаю выглядеть на свой возраст.

Когда ей уложили волосы, Рози поняла, что была права. Сейчас она действительно выглядела на свой возраст, но в ней появилась некая изысканность. Она стала даже привлекательнее, когда перестала отчаянно цепляться за быстро уходящую молодость.