— А еще я хочу показать им, — проговорила в темноту Рози, — что меня не так-то легко победить. Они заплатят, заплатят за то, что так обошлись со мной. Надеюсь, они будут страдать так же, как страдала я!

Она сожалела только об одном: что ее месть уже не достигнет Вивиана.

Вивиан мертв, но маркиз и ее отец живы. Она добьется того, что они будут корчиться в муках! Она поставит их в такую ситуацию, что они будут рады провалиться сквозь землю от стыда! Она доведет их до бешенства!

И они не смогут помешать ей, ничто не остановит ее на пути к намеченной цели.

Рози негромко засмеялась. Наконец сон сморил ее, но удовлетворенная улыбка так и осталась у нее на губах.

А Айне не спалось.

Ее переполняло возбуждение, яркие картины прошедшего дня стояли перед глазами.

Она вспомнила, как они уезжали из Лондона. Путешествие в спальном вагоне привело ее в восторг. При мысли, что начинаются самые настоящие приключения, ее охватывал трепет, к которому примешивался страх перед неизведанным.

Когда она вышла из вагона, ей показалось, что мир окрасился в новые, более яркие тона, и она поняла, что вся ее жизнь неожиданно изменилась.

Затем словно в калейдоскопе она увидела лица тех, кто обедал в роскошном ресторане «Отеля де Пари». Перед ее мысленным взором возникли залы казино с росписью на стенах, с обитыми сукном столами.

Вскоре все другие воспоминания отошли на второй план, уступив место одному образу — образу виконта.

Айна не представляла до сих пор, что мужчина может быть столь красив, столь необычен, столь полон достоинства, столь властен. Ее отец тоже обладал привлекательной внешностью, однако доброта и сострадание, всегда отражавшиеся в его глазах, делали его непохожим на виконта.

Виконт отличался от других еще и тем, что в его присутствии она чувствовала себя как-то странно. Сердце почему-то начинало биться чаще, когда он смотрел на нее. Становилось трудно дышать, когда они садились рядом на скамейку.

«Наверное, это плод моего воображения, — решила девушка. — Или влияние волшебной атмосферы ночи, лунного света и причудливых силуэтов пальм на фоне неба. А еще отражение в воде корабельных огней».

Айна пришла к выводу, что виконт кажется ей особенным только потому, что у нее нет опыта в общении с мужчинами.

И все же внутренний голос подсказывал ей, что он действительно не такой, как другие. Она сердилась на себя за то, что поддалась страху и убежала, когда он попросил разрешения поцеловать ее.

Возможно, она испытала бы высшее наслаждение, если бы он поцеловал ее!

Однажды мама сказала ей: «Надеюсь, наступит день, и ты встретишь человека, которого полюбишь всей душой и который ответит тебе взаимностью. — Улыбнувшись дочери, она добавила: — Именно так мы с папой относимся друг к другу».

«Поэтому ты и убежала с ним, мама?»

«Конечно. Я поняла, что никогда не полюблю другого мужчину, что мое счастье — а ведь любой человек стремится к счастью — в том, чтобы быть с ним».

«Как романтично, мама! Может, мне встретится такой же мужчина, как папа, и я буду счастлива до конца дней».

«Именно об этом я и молю Господа, доченька».

Но виконт, сказала себе Айна, ни в коей мере не похож на ее отца. Да, он тоже красив, но в нем нет той доброты, которой был наделен ее отец.

«К тому же у него странная манера задавать вопросы», — подумала Айна.

У нее сложилось впечатление, будто он не поверил, что она приехала из Глостершира, так же, как не поверил тому, что тетя Розамунда действительно является ее родственницей.

Наверное, у него необычные знакомые, заключила она.

Вспомнив, как виконт умолял ее встретиться с ним наедине, Айна пыталась убедить себя, что это невозможно, но испытывала непреодолимое желание быть с ним рядом. Ей захотелось, чтобы он еще раз попросил разрешения поцеловать ее.

«И я, естественно, отвечу ему „да“, — приняла она решение, на мгновение представив, как хорошо ей будет в его объятиях. Он привлечет ее к себе и никуда не отпустит, даже если она будет сопротивляться. И все ее существо отзовется на его прикосновение сладким трепетом…

«Надо вести себя так, как положено девушке благородного происхождения, — в следующий момент одернула она себя. — Именно этого и ждет от меня мама».

Айна пребывала в твердой уверенности, что мужчина и женщина не должны целоваться до тех пор, пока их не соединит истинное чувство или помолвка.

«Если бы он действительно любил меня, — размышляла девушка, — то его поцелуй стал бы для меня самой желанной наградой на свете. — Внезапно она застыла. — Но если он видит во мне очаровательного ребенка или, что еще хуже, легкомысленную женщину, то это… ужасно!»

Внезапно ей в голову пришла страшная мысль: а вдруг виконт решил, что она, как и ее тетка в былые времена, тоже является девушкой из «Гейэти»? Ведь актрисы обычно ужинали наедине со своими кавалерами и целовали мужчин-актеров на глазах у всех зрителей. Может, поэтому ее отец осуждал актрис? И поэтому ее мать позволяла себе упоминать имя сестры, только когда они с Айной оставались наедине?

Девушка вспомнила, как однажды спросила у матери: «Почему тебя никогда не навещают твои родственники, мама? Должно быть, дедушка очень сильно рассердился, когда ты сбежала из дома, а остальные члены семьи вынуждены были делать то, что требовал он? — Она пристально посмотрела на мать. — Но твоя сестра Розамунда тоже сбежала, так что у вас с ней много общего, и вы могли бы общаться».

«Твой папа не одобряет тех, кто выступает на сцене», — после некоторого колебания ответила мама.

«Почему?» — удивилась Айна.

Мама объяснила, что считается неприличным выставлять себя напоказ ради того, чтобы угодить публике, заплатившей за билеты. И тем более это неприемлемо для «знатных господ», как выражаются слуги.

«Значит, благородной даме нельзя выступать на сцене, так как люди платят за то, чтобы взглянуть на нее?»

«Вот именно!» — подтвердила мама.

«Но ведь от этого твоя сестра не стала хуже, мама, она ведь не превратилась в тех, о ком папа рассказывает в своих проповедях и кого он осуждает за то, что они не ходят в церковь?»

«С моей сестрой несколько иная ситуация, — ответила мама. — Как бы то ни было, дорогая, ты не должна упоминать театр „Гейэти“ в присутствии папы, потому что он очень расстроится. — Она улыбнулась. — Маловероятно, что ты когда-либо познакомишься с какой-нибудь актрисой или войдешь в их среду, поэтому не стоит обсуждать эту тему».

В те далекие дни мама действительно была твердо уверена в том, что говорила.

«И вот теперь, — подумала Айна, — мужчины будут пытаться целовать меня лишь потому, что когда-то тетя Розамунда позволяла целовать себя у всех на виду!»

Поэтому и виконт захотел поцеловать ее!

«Я должна пресечь любые его попытки, — твердо сказала себе Айна. — Если мы с ним окажемся наедине, я должна вести себя так, как положено девушке из достойной семьи… как учил меня папа».

В то же время она чувствовала, что ей нелегко будет противостоять непреодолимой силе, влекущей ее к виконту. И вряд ли ей удастся остановить его.

Однако охвативший Айну страх не подавил в ней желания увидеть виконта, побеседовать с ним, еще раз услышать, как он своим глубоким, низким голосом говорит ей комплименты.

— Господи, — прошептала она, — я счастлива, что оказалась здесь. Но прошу Тебя, помоги мне быть такой, какой хотел видеть меня папа, помоги мне преодолеть все трудности и не разочаровать его. — Ее глаза медленно закрылись, и она уже сквозь сон произнесла: — Аминь.

Глава 5

Айна проснулась рано и, спрыгнув с кровати, подбежала к окну.

С моря тянулся туман, который пронизывали золотистые лучи утреннего солнца.

В комнату вошла Эми с подносом.

— Вам некуда торопиться, позавтракайте спокойно. Пусть мисс Рози поспит. Она не привыкла ложиться после двенадцати.

— Неужели она и в самом деле легла так поздно? — засмеялась девушка.

— Да! — ответила Эми тоном, исключающим дальнейшие расспросы.

Позавтракав круассанами, кофе и фруктами, Айна надела купленное на Бонд-стрит очаровательное платье для утренних приемов и убрала волосы, почти точно повторив прическу, которую вчера сделал ей парикмахер, присланный администрацией отеля.

Посмотрев на себя в зеркало, она осталась довольна своим видом.

«Надеюсь, виконту тоже понравится», — подумала она и опять подошла к окну.

Туман исчез, и теперь перед ней простиралась лазурная гладь Средиземного моря.

Вдруг раздался стук. Айна подбежала к двери и, открыв ее, увидела на пороге посыльного с огромной корзиной орхидей.

— Для вас, мадемуазель, — объявил он по-французски.

— Должно быть, это ошибка! — воскликнула девушка и неожиданно заметила среди цветов конверт со своим именем.

Она мгновенно догадалась, чья рука вывела эти ровные и четкие буквы, и ее сердечко учащенно забилось.

— Большое спасибо, — сказала она посыльному, — но боюсь, мне нечем отблагодарить вас.

— Пусть вас это не беспокоит, мадемуазель, — с улыбкой ответил юноша, взгляд которого свидетельствовал о том, что он восхищен Айной. — Джентльмен обо всем позаботился.

Айна попросила поставить корзину на столик у окна и с благоговейным восторгом взглянула на цветы. Разве она могла представить себе, что когда-нибудь ей преподнесут такой дорогой подарок, как корзина орхидей!

Наконец она распечатала конверт и прочитала:

«Спасибо Вам за Вашу красоту. Очень хочу Вас видеть и жду внизу. Пожалуйста, не разочаруйте меня.

К.».

Дважды прочитав текст, Айна вновь залюбовалась цветами.

«Как же они прекрасны! — сказала она себе. — Это счастье — получить в подарок такую красоту!»

Вдруг девушка вспомнила, что виконт ждет ее внизу. Не зная, как поступить, она открыла дверь в гостиную и обратилась к Эми, раскладывавшей на столе письменные принадлежности Рози.