«Из кого я должна выбирать?.. Да сто процентов, что ни Костик, ни тем более Егор, ни капли не влюблены в меня. Да даже если и влюбились…я им не течная сука, чтобы они грызлись между собой, за право получить меня в свою постель, – рассуждала я, подсушивая мокрую ткань под горячими струями сушилки для рук. – И, вообще, я не настолько сильно влюблена в Егора, чтобы прощать такое обращение со мной. То отказывается, то назад зовёт. Ну, подумаешь, психанула немножко…а кто бы не захотел уйти после того, что пережила я? Разве можно столь бездумно исполнять каждую прихоть женщины?»

Мои неудалые кавалеры всё так же подпирали стену, но уже молча. Наверное, осознали, что я их не слушаю, а может, решили не отпугивать от заветных дверей страждущих женщин. Едва я покинула комнату с буквой «Ж» на двери, оба встрепенулись, уже готовые извиняться по второму кругу. Категорично оборвала их порыв, выставив руку ладонью вперёд:

– Я очень огорчена вашим поведением. Вы должны понять, что женщина – не вещь на распродаже, которая достанется тому, кто отберёт её у другого, кому она тоже приглянулась, – попеременно прожигая каждого строгим взглядом, отчитала «маленьких мальчиков», не поделивших совочек в песочнице.

– Приятного вам вечера. До дома доберусь сама, – холодно попрощалась с мужчинами, удостоверившись, что их проняла моя речь.

«Молодец! Так им всем!» – уже усевшись такси, похвалила себя, широко и довольно улыбаясь.

* * *

Несколько дней мне пришлось держать оборону собственной квартиры.

На телефонные звонки я не отвечала, дверь для них не открывала, через двери тоже не разговаривала, но записки и подарки принимала… А что? Могу себе позволить хоть немного поднять самооценку? И самолюбие потешить заодно. Так что я, с затаённым удовлетворением отказывала в личном общении, тем не менее принимая извинения, переданные через курьеров. Посыльные, казалось, успели запомнить мой адрес, так как приходилось относить записки по несколько раз за день.

К концу второго дня, я была обладательницей четырёх коробок шоколадных конфет, пяти-шести букетов цветов, десятка открыток с милым содержанием, способных растопить любое женское сердце, одной фруктовой корзиной, симпатичного браслета из бижутерии и, трёх одинаковых платьев.

Первое, явно от Костика, пришло следующим утром, буквально через пару часов с момента открытия того бутика, в котором было куплено испорченное. Второе, уже от Егора, доставили сегодня вечером. Видимо, ему пришлось побегать, чтобы найти в магазинах города похожее платье. А третье… «ваниш» отлично справился с пятном, даже следа от черники не осталось.

«Думаю, уже можно их простить, – решила я, с удовольствием откусив кусочек от подаренного Егором персика и, набрала номер друга. – Тем более, они явно раскаиваются…»

Костик, обрадованный, что его простили, на радостях даже не ругался, увидев меня в старой одежде. Мы мило попили чайку с подаренными им же шоколадками, и тогда я узнала причины, по которым друг столь необычно себя вёл. Этот сводник, решил спровоцировать Егора, заставив того решить, что у него тоже имеются на некую персону планы и отказываться от меня Константин не намерен.

Суть была в следующем – если Егору я действительно интересна, то он вступит в борьбу за меня, если же нет… Сердце будет болеть не так сильно.

В первый миг, мне страстно захотелось придушить Костика, но в итоге я его даже поблагодарила. Всё-таки он мой лучший друг, да и к тому же, тоже мужчина. В первом случае – печётся о моём душевном равновесии, а во втором – знает мужскую психологию так сказать изнутри…

Расстались мы счастливые воцарившимся миром, а я ещё и с решительным настроем…

* * *

– Здравствуйте, Егор Егорович… – проворковала я, распахнув для него дверь.

– Здравствуйте, Надежда, – оторопело отозвался мужчина, не решаясь переступить порог моей квартиры.

«Получи фашист гранату!» – удовлетворённо усмехнулась про себя, на лице же, продолжая сохранять приветливую улыбку. Как я его понимаю! Я сама некоторое время приходила в себя, когда окончательно собравшись, посмотрелась в зеркало.

Струящееся красное платье идеально обрисовывало силуэт, пряча за складками юбки непрезентабельные подробности моей фигуры. Собранные в пышный низкий пучок волосы, капли чёрного жемчуга в ушах, покачиваются в такт моим движениям, на шее такая же подвеска из комплекта – наследство от ба. Кокетливый вырез, открытые плечи, юбка чуть ниже колена, чёрные лаковые туфельки – хороша!

«Смотри, смотри, от чего отказался! Близок локоток, да не укусишь!»

И тебе совершенно незачем знать, сколько волос я выдрала, пытаясь сделать причёску безупречной, сколько перелопатила информации в интернете, чтобы так накраситься. Как трудно дышать в этом пыточном костюме, которое по чистому недоразумению называется «корректирующее бельё» и как тяжело стоять на тонком каблуке… незачем, потому что я старалась выглядеть так, только для тебя…

– Проходите, пожалуйста, в зал. Чай, кофе, виски?.. – лукаво улыбнувшись, задала вопрос с намёком.

– В-виски, пожалуй… – поперхнулся Егор.

«Тоже помнишь? Жаль, разочаровывать тебя…» – кажется, я становлюсь эмоциональной наркоманкой…

– Увы, виски закончился. Я сделаю для нас кофе, – «обломала» его и внутренне посмеиваясь, проплыла на кухню.

«Только бы не оступиться, а то всё впечатление будет насмарку…»

– Надя… Надежда, я должен перед вами извиниться за своё поведение и испорченное платье, – начал каяться мужчина, так и не притронувшись к чашечке.

Я сидела в любимом кресле и задумчиво разглядывала человека, в чувствах к которому окончательно запуталась. Сколько я за ним ухаживала, кормила, купала, не раз видела обнажённым, но относилась к нему без особых эмоций, просто как к маленькому ребёнку, которого желать как мужчину, не принято. А дальше – он быстро поправлялся, мы всё время общались, я продолжала за ним ухаживать, но относиться к нему, как к бесполому существу, становилось всё сложнее. Кажется, я просто подверглась «синдрому Флоренс Найтингейл», и это чувство у меня обязательно пройдёт.

***************

Комментарий от автора

Эффект Флоренс Найтингейл (англ. Florence Nightingale effect) – психологический эффект, проявляющийся, когда врач или медсестра, ухаживающие за больным, начинают к нему испытывать романтические чувства, перерастающие в любовь, или сексуальное влечение. Эти чувства могут иногда исчезнуть, если уход за пациентом прекращается либо когда тот выздоравливает или умирает.

Материал взят из Википедии – свободной энциклопедии.

***************

– Простите меня, не знаю, что на меня нашло, но я совершенно не отдавал себе отчёта в действиях…

«Знаю я, что на вас нашло, Егор Егорович. Банальное мужское соперничество» – немного обиженно подумала я.

– Я прошу вас, принять моё предложение… – пристальный взгляд, словно прямо в душу хочет заглянуть.

«А? – очнулась я, – предложение? Или, ПРЕДЛОЖЕНИЕ?! – взорвалась в мозгу шальная мысль. Сердце бешено заколотилось, перехватило дыхание: «А что если?».

– Если вы согласитесь, надо будет подписать одну бумагу… – деловито перебрав вынутые из кейса бумаги, сложил их ровной стопочкой перед собой.

– Что за бумага? – скрывая состояние, постаралась спросить как можно равнодушнее. Не хотелось, чтобы он что-то не то подумал.

– Договор о неразглашении, – н-да, лаконично, ничего не скажешь.

– Кхм, а суть предложения вы раскроете только после подписания договора о неразглашении? – с лёгкой издёвкой спросила я.

– Нет, в этом нет тайны, – снова перебрав стопку бумаг, пристально посмотрел на меня, – Я предлагаю вам должность моей личной помощницы…

«Ты нужна мне…» – молнией вспыхнули в голове его слова.

«Что же ты со мной делаешь… Снова быть рядом с тобой так близко…и, так далёко…»

– Я согласна… – тихо выдыхаю я. Пусть это просто влияние синдрома, но мне так хочется испытать эти чувства…

Глава 21

Я подписала договор о найме в тот же вечер. Естественно, предварительно несколько раз перечитав содержание. Особо тщательно проверила условия расторжения… И только тогда, когда я удостоверилась, что в тексте отсутствуют подвохи типа непомерных штрафов, бесконечной пролонгации, одностороннего изменения условий или каких-либо ещё ограничений, уверенно поставила свою закорючку.

А затем пришёл черёд бумажки, скрывающей за собой «страшную тайну». Оставив на очередном договоре личный росчерк, выжидающе уставилась на него.

Егор аккуратно сложил подписанные документы, затем спрятал их в глубине кейса, отпил остывший кофе, побарабанил пальцами по столу…

Я видела, насколько тяжело мужчине раскрыть столь тщательно оберегаемый секрет, возможно, довольно позорный для его чести и репутации, но у меня от нетерпения даже пальцы тряслись, так хотелось заглянуть в «ящик Пандоры»…

Босс, задумчиво покусав губу, и собрав волю в кулак, неожиданно хлопнул руками по столу, заставив испуганно вздрогнуть. Откинувшись на спинку стула, мужчина вперил в меня взгляд, полный стыда и боли.

– У моей жены делирий… Вы знаете, что такое делирий, Надя?

– Боюсь, это не из области моих знаний, – неуверенно пожала плечом. К своему стыду признаться, я действительно не знала.

– Анджелла безумна… В народе это зовется «белочка». Нет – нет, ты не думай – она не алкоголичка! – вскинулся Егор. – Она совсем не похожа на тех забулдыг, что неделями не могут выйти из запоя. Просто из-за черепно-мозговой травмы у нее быстро наступает алкогольный психоз.

– О… Мне очень жаль… – выдохнула, поражённая тем, какая именно тайна скрывалась в ящике. – Вы не хотели развестись с ней?

– Нет, я сам в этом виноват. Не надо было в ту ночь садиться пьяным за руль, – горько усмехнулся он. – Это мой крест… Наказание за грехи… И к тому же – «в богатстве и бедности, болезни и здравии»…