— Помнишь, в прошлый раз мне приснился сон про тебя и белого волка? Этой ночью, в сегодняшнем сне, мы были втроём. (Он замер) Мы бегали по оврагам: ты, волк и я — именно в такой последовательности. Несколько раз было такое, что волк не мог к тебе допрыгнуть на овражный уступ, и ты втаскивал его рядом с собой. А однажды втащил меня и сказал, что у меня неудобное для прогулки платье. А ещё у тебя на поясе…

— … висел меч, — закончил он мою реплику, когда я споткнулась, говорить или нет дальше. И положил мою руку себе на голову, живо напомнив Стаха, когда кот бодался о мои пальцы, требуя, чтобы его погладили. — Был такой сон… такое впечатление, что я бегал по-настоящему… А я ведь уже несколько месяцев как не хожу. Значит, мы видели один и тот же сон…

Он впал в задумчивость, а я решила воспользоваться моментом и снова сбежать. Но кольцо его рук оказалось очень прочным. Я даже съехать на край постели не смогла.

— Ты знаешь, мне понравился сон. Такой бег… И волчара понравился… Мне так захотелось на ноги встать побыстрей. И, когда проснулся, было мгновение, что я поверил: если прямо сейчас встану, то смогу нормально ходить. Оля, а есть что-нибудь очень жёсткое, наподобие диеты, чтобы ускорить регенерацию? Или какого-нибудь снадобья? У тебя хорошо получается с травами, так может?..

Стук в дверь прервал его на полуслове.

— Ну-у… — недовольно протянул Сергей. — Кто там?

— Серёжа, доброе утро! — сказала из-за двери Марина. — Приехал отец и, к сожалению, не один. — На последних словах её голос как-то необычно посуровел. — Мне это очень не нравится, но он же не знал.

Отпущенная Сергеем, я отошла от кровати, давая ему возможность сесть, после чего он притянул меня к себе, заставив сесть рядом.

— И кто с ним?

— Альберт и Лина.

У меня сердце упало. Так, значит, поместье не получило никакой защиты? И бегала я зря? Или эти двое приехали без угрозы для Сергея?

Жёсткое лицо Сергея сосредоточенно застыло на минуту, а затем он медленно улыбнулся — нет, даже не улыбнулся, а медленно, будто в предвкушении чего-то не очень хорошего, ухмыльнулся. Он оглянулся на меня, и его глаза полыхнули грозовой зеленью вчерашних молний.

— Мам, Альберт приехал без своих… Без охраны?

— Да.

— Отец знает о моих ногах?

— Я сказала. Не надо было? Я думала…

— Мама, всё нормально, не тревожься. Сейчас вызову Андрея, чтобы он меня пересадил в кресло, и мы спустимся. Так и передай дорогим гостям: молодые, мол, так намотались за ночь, проснулись только что. И — извинись за нас перед ними.

Вот уж кто поперхнулся, так это я!

— Хорошо, Серёжа. А Андрея я сама предупрежу.

— Ты с ума сошёл?! — прошипела я, когда перестук каблуков Марины затих.

— А что такого я сказал? — жутко довольный Сергей откинулся назад, на спину. — Мы ночью почти не спали. Так? Было дело? Ты бегала — намоталась. Я по холлу наездил в кресле, намотался в ожидании тебя. Легли только под утро — было дело? Было. И что? Какие претензии к моим словам?

— Но!.. Но!.. — от возмущения я не могла выговорить ни слова. — Но ты же не можешь… ну… ты сам понимаешь! И они…

Он поднялся сесть и внимательно заглянул в мои глаза. Его-то глаза смеялись.

— Оля, думаешь, они это знают? Лина к компьютеру в жизни не приближалась. А уж Альберту просто в голову не придёт поинтересоваться, что собой представляет гангрена и каковы её особенности. Его по жизни всегда другое интересовало: где бы да как побольше бабок урвать… И что сейчас они увидят? Они увидят двоих — с сонными физиономиями и припухшими от недосыпа глазами. И эти двое выйдут со второго этажа. Вместе. Влюблённо глядя друг на друга. Ну что тебе стоит мне подыграть, Оля? Ты только представь, как они взбесятся!

— Так, я не поняла, а почему они вместе?

— Альберт давно на неё охотился. Теперь можно добычу без проблем взять. Она охотно пойдёт к нему, если узнает, что у него сейчас на руках кругленькая сумма от продажи фирмы. Это будет что-то, если они сойдутся!.. И тут мы ещё добавим…

Сергей задумал детскую месть — по моим представлениям. Но неожиданно идея мне понравилась. Единственное…

— Серёж. Я стесняться буду. Как же мне на тебя влюблённо глядеть?

Он посмотрел на меня насмешливо.

— Я мог бы сделать так, чтобы на тебе оставались явные следы нашей бурно проведённой ночи, но это я приберегу для себя, на сладкое. Я в какой-то степени всё-таки собственник. Но у нас есть одна уловка, которую даже изображать не понадобится. О ней потом, лады?

Озабоченный, но втихомолку почему-то сияющий Андрей пришёл не один — с Вадимом. Оба подозрительно косились на меня, кажется вспоминая свой хороший сон ночью, а я пыталась невинно хлопать ресницами.

Они быстро усадили Сергея в кресло, после чего ретировались, едва я побежала за перевязочным материалом. К запаху снадобья так привыкнуть и не смогли. Мне — легче: подольше с Сергеем наедине посидеть. Но как бы ни спешил Андрей, я сунула-таки ему пучок травы (в упор не помню, в какой момент успела нарвать сбор для Сергея!) и велела заварить. После чего в темпе обработала ноги Сергею, подробно комментируя и свои действия, и состояние его язв. Он слушал внимательно, и лицо его светлело.

Смешно. Я спокойно переносила резкую вонь снадобья, но сейчас почему-то вообще не чувствовала её. Сергей буквально источал розово-малиновый аромат, которым я наслаждалась от души… Закончив с делами, я приготовилась идти рядом с ним, спускаясь в холл. Кинула взгляд на свои босые ноги и вздохнула.

Ладно, здесь, в доме, тепло. Разве что неудобно перед гостями. Но ведь парадная часть праздника ещё не начиналась?

Привычно взялась за подлокотник, привычно дождалась, пока его сильная ладонь не накрыла моей.

На пороге в комнату с компьютером, Сергей остановил кресло и спокойно сказал:

— Оля, поцелуй меня.

— А-а…

— Ничего не спрашивай. Просто поцелуй.

Наивная мысль спросить, как его поцеловать, — в щёку или в губы, рассеялась мгновенно, когда он поднял на меня странно уверенные глаза. Глаза человека, знающего, чего хочет, и идущего к цели не сворачивая.

Склонившись к нему, я коснулась губами его ждущего рта. Он просто, словно делал это не впервые в жизни, погрузил пальцы в мои волосы. От его требовательного поцелуя меня чуть не шатнуло. Пришлось вцепиться в его плечи, чтобы удержаться на ногах. Любое, даже с трудом ощутимое движение его рта — его губ, языка, пронизывало меня тысячью поразительных ощущений — от мурашек по телу до омывающих тело же горячих и ледяных родников, от трепета которых хотелось плакать.

… А когда я открыла глаза, когда он смог от меня оторваться, у меня едва не вырвалось изумлённое "ах!": всё кресло Сергея оплетали белоснежные розы, которые тянули свои бархатно-сахаристые бутоны ко мне. Я смотрела на эту белую роскошь, чьё великолепие смешивалось с белыми волосами Сергея, — и еле дышала.

— Оля, — он мягко, уже обеими ладонями обхватил мою кисть. — Оля, я люблю тебя. Выйдешь за меня замуж?

От неожиданности я попятилась, но он держал меня за руку. В зелёных глазах — ни тени насмешки. Внутренне я заметалась: а если это только часть той игры, которой он намеревался уязвить двоюродного брата и бывшую жену?

— Серёжа, — я шагнула к нему и сама поцеловала его. — Я выйду за тебя, потому что я тебя тоже люблю.

Всё. Сказала. Ситуация двусмысленная. Чувства взбушевались, и мне не понять — начало ли это нашей игры на публику, или всё же серьёзно? Но ведь белоснежные розы… Они врать не могут!.. Я снова отвела Сергею волосы назад, пропустив пряди сквозь пальцы, и снова поцеловала его, а он — ответил.

Мы спустились.

Навстречу мне с дивана поднялся настоящий гигант! Отец Сергея. А я-то думала, что Марина высокая! Да он настоящий викинг, какими я себе их представляю! А Марина рядом с ним — такая маленькая и хрупкая! Несмотря на свои каблуки! Григорий Алексеевич осторожно пожал мне руку, обменялся рукопожатием с сыном. На ноги — только качнул головой и пробормотал, что всё понимает: сам врачей не очень переносит, ну и сын такой же.

Вот почему сиял Андрей! Аня здесь! Я так обрадовалась! Всё-таки родная душа рядом — уже легче!.. Она сделала большие глаза на мои босые ноги и тишком-молчком отошла к моей комнате — за обувкой, которую потом тихонько и вручила.

Хм… Если Альберт вперился глазами в Аню взглядом испорченного мальчишки: "Хочу!", то Лина, кажется, здорово перенервничала из-за присутствия моей сестры. "Привыкла блистать, — довольно подумала я. — Ничего. Рядом с Аней такое не пройдёт".

Надев босоножки, я почувствовала себя гораздо уверенней. И теперь могла полностью сосредоточиться на том, что хотел устроить Сергей. Его почти мальчишеский азарт увлёк и меня. Да и возможность на людях влюблённо переглядываться, часто дотрагиваться друг до друга, заботливо поправлять друг у друга какие-то не замечаемые другими неполадки…

Лина медленно, но неуклонно зверела. Я ощутила её состояние по нарастающему в её лице напряжению. Кажется, красавица не привыкла, что за нею может ухаживать лишь один человек, да и тот жадно глазеющий на другую.

Вскоре я поняла, что и Сергей странно напряжён. Он как-то внимательно, даже пристально вглядывался в присутствующих и словно ожидал какого-то сигнала… Я заметила его состояние, но сейчас мной владела одна, всё та же мысль, что и недавно: ну и почему у меня ничего не получилось? Промокла, замёрзла, заставила Сергея провести бессонную ночь, волноваться — и чего ради? Я ведь надеялась, что поместье Сергея будет защищено от таких пираний, как Альберт и Лина. А они так легко приехали сюда, и все вынуждены изображать гостеприимство и нормальное отношение к ним.

Сергей внезапно выехал на середину холла, оказавшись в центре внимания всех. Да и он развернул кресло таким образом, чтобы видеть всех. Чуть исподлобья глядя на гостей, он насмешливо сказал: