Буквально через секунды в коридоре торопливо застучали тяжёлые шаги. Андрей.

Шагнул из-за угла — и будто запнулся.

— Оля, ты…

— Не-ет! Что ты!.. — Я отняла ладони от лица и с трудом, прерываясь безудержным смехом и фырканьем, принялась рассказывать, что уже пару раз успела рассердить Сергея поговоркой про хозяина-барина.

Андрей сел рядом, сначала неуверенно улыбнулся моему рассказу, а потом, смешно подняв брови, спросил:

— Это что получается… Я — уже на подготовленную почву, да?..

И — захохотал. А глядя на него — и я снова. Хорошо, ни в холле, ни в коридоре никого не оказалось: вот бы за психов приняли! А тут — на свободе!..

Мы ещё вдоволь не нахохотались, как запел мобильный Андрея и, включенный, отчётливо прозвучал недовольным голосом Сергея:

— Так. Вы, оба! Хватит ржать (отсюда слышно!) — и быстро вернулись!

Пытаясь успокоиться, я хрюкнула от сдерживаемого смеха и снова уткнулась в ладони, а Андрей, улыбаясь, погрозил мне кулаком и сделал движение, будто хочет выбросить телефон… Успокоившись, мы поднялись и вошли в апартаменты.

Сергей тоже успокоился. Во всяком случае, не злился. Сидел, откинувшись на спинку кресла, смотрел даже снисходительно. Так что я деловито снова присела перед ним и стала снимать последние марлечки.

— Так. Насчёт поржать — я понял, — обращаясь к Андрею, сказал Сергей. — Теперь рассказывай, что произошло.

— Да ничего особенного, — с ярко выраженным сарказмом проговорил Андрей. — Эта, блин… Пришла в ванную комнату, бросила мне свои тряпки и своим нежным голоском: "Это надо стирать в режиме деликатной стирки!" То, что она с тобой переспала, ещё не значит, что я должен…

От неожиданности я сильно вздрогнула и шлёпнулась задницей на пол.

— Андрей!..

— А… — Он только рот открыл — и поперхнулся.

И мы оба виновато, но упрямо уставились на хозяина дома.

Сергей оглядел нас внимательно — абсолютно бесстрастный.

— Она — это, надо полагать, Лина? Оставим в стороне ту мелочь, из-за которой ты вскипел. С чего ты решил, что она со мной переспала?

Я прикусила губу. Исподлобья взглянула на Андрея, слишком очевидно растерянного. Но его упрямство пересилило растерянность.

— Я не решил — видел.

— Судя по Оле, она тоже?

— Слушай, Сергей, если ты не хочешь, чтобы мы говорили…

— Расскажи, что ты видел.

Андрей сел на стул и коротко рассказал о вчерашнем дежурстве.

За время его рассказа я быстро очистила ноги Сергея. Был момент, когда я отключилась от голосов надо мной. Специально. Нет, кое-что я слышала: компьютер, гангрена, интоксикация — при чём тут последнее? Как будто это его оправдывает. Хотя… Мне ли судить его… Но… Слишком хорошо я всё это тогда видела, так что не надо мне о сцене в спальне напоминать. И так я уже начинала жалеть, что вовремя не распознала своего чувства и не наплевала на всё на свете — уступая своему желанию быть рядом… Всего лишь быть рядом, пока он хотел меня…

Заставила себя переключиться. Приподняв ногу Сергея, я обрадовалась: самое страшное место — пятка вскрылась! Господи, как хорошо, что гангрена не успела добраться до пальцев!.. Вооружившись ножницами, я принялась со всеми предосторожностями срезать и кожу, и прогнившую плоть.

Не заметила даже, как ушёл Андрей.

— Ну, что скажешь? — спросил Сергей.

— Месяца через два начнёшь на костылях передвигаться, — отозвалась я, любовно вытирая с пятки сочащуюся слизь. — Или хватаясь за мебель и стены.

А через минуту поняла, что он молчит. Закончила заматывать пятку. Посмотрела снизу вверх и осторожно спросила:

— Я что-то пропустила? О чём ты спросил?

— Ну, было кое-что, — пробормотал он. — Что Андрея успокоило. Он тебе потом скажет. А пока мне хотелось бы вернуться к работе.

Несколько недоумевая, я быстро собрала всё, что нужно, и час тихохонько, с вязаньем, просидела на диване в его комнате. Он почти и не оборачивался ко мне. Да и чего смотреть, пока вяжу?.. А потом час закончился — и я на законных основаниях смылась.

Дверь закрывала — оглянулась. Он кресло развернул — смотрит. Кивнул.

Перед завтраком спросить Андрея, что они там выяснили, не успела. Пока готовили, пока туда-сюда… Выяснилось, что почему-то опаздывает на завтрак Александр, который, насколько я успела заметить, со вчерашнего дня ещё ходил какой-то более рассеянный и углублённый в себя.

Я резала хлеб на кухне, когда дверь распахнулась, в кухню ворвался Андрей, с грохотом пораспахивал дверцы стенных шкафчиков и быстро перебрал невидимые, но весело зазвеневшие бутылки.

— Вот св…! — возмущённо и в то же время со странным чувством сожаления сказал он.

— Что случилось? — с любопытством спросила я.

— Да я не сообразил, когда крёстная приехала, что надо спрятать… Что здесь же Шурик, блин!

Он выглядел и в самом деле обуреваемым каким-то сложным и, кажется, противоречивым чувством.

— Андрей, я у вас человек новый. Возможно, это меня и не должно касаться, но… Раз уж ты начал, может, закончишь? Что происходит?

— Шурик вдрызг пьяный. С ночи накачался. В зюзю, — мрачно сказал Андрей. — И ведь я мог предвидеть! Нет, забыл!

— А крёстная тут при чём?

Андрей скривил рот, словно не зная, говорить — нет ли.

— Любовь у него великая к ней. С самого первого момента, как на свадьбе Сергея и Лины Марину увидел, всё приставал к ней со своими чувствами. И сейчас… Как увидит — напивается по полной… Блин — ещё раз! А я забыл!

"Я… не хочу, чтоб ты ему приснилась…" Почти шёпотом…

— А… Марина знает?

— Знает, конечно. Приставал же.

— И что?

— В смысле — что?

— Как она к этому относится?

— Смеётся, конечно. Ну, ругается, если уж очень липнет. Она ж замужем. Дядя Гриша — мужик насмешливый, не вмешивается. Говорит: подцепила заразу — сама дезинфицируй. Да и разница у них в возрасте немаленькая. А Шурик всё равно не отстаёт. Ну куда он ей? Он и выглядит как пацан, и росту у него для неё не хватает… И вообще…

Вспомнив воительницу, я попыталась представить рядом с ней Александра. Да, несмотря на возраст, Александр выглядит абсолютным мальчишкой. Она высокая, стремительная воительница. Он — небольшого росточка, меланхоличный ангел-пессимист. Не пара. Тем более — третий лишний… Я затаённо вздохнула. Поэтому Марина пыталась вчера с ним разговаривать, когда он замкнулся за ужином. Сочувствует. Если я правильно поняла. И, если я правильно поняла, почему он не хотел пускать меня ночью к Сергею, Александр сочувствует мне… Неужели у меня на лице написано, что я влюблена? И тоже третья лишняя… Не ровня…

— Не. Жалеть, — раздельно произнёс Андрей, оказывается внимательно следивший за моим лицом. Он забрал у меня доску с хлебом. — На шею сядет.

— Не жалею, — как можно более спокойным голосом сказала я. И тут же поинтересовалась: — Я не совсем поняла, что имелось в виду, когда вы разговаривали с Сергеем про Лину. Что-то там про компьютер и интоксикацию.

— Ты не слышала? — удивился Андрей.

— Слышала, но краем уха получилось. Зато у Сергея пятку прорвало, и она теперь чесаться будет! — радостно сообщила я. — Что значит — выщелочивание гнили продолжается!

— Не понял. И чему ты рада? — внимательно посмотрел он на меня.

— Так чесаться — значит, выздоравливать будет! Вспомни, у тебя наверняка бывали царапины. Когда заживает — чешется. Ну? Давай про компьютер.

— Сергей сказал, что он спал сном праведника из-за твоего отвара и ничего не помнит. Если Лина и приходила, то он её не видел. А компьютер… Когда врачи сказали, что у него гангрена, он перелопатил весь Интернет в поисках излечения и многое узнал о состоянии организма, поражённого гангреной. Учти, Оля, он откровенен, но только со своими, хотя любой мог бы про это узнать, загляни он в Интернет. На данный момент, если бы даже Лина попыталась его… ну, совратить или соблазнить, он был бы не дееспособен. В связи с интоксикацией организма. Он к этому относится спокойно, потому как (это он так пошутил) он собирается быть в полной боевой готовности уже скоро — в связи с каким-то событием в своей жизни. Всё ясно?

— Ага. Всё, — ответила я.

И подумала, что могла бы поверить Сергею, если бы не два… нет, даже три "но". Когда Лина раздевалась перед ним, он подхватил её халатик. А говорит — спал. Я как вспомнила, как представила: он ловит её тёплую вещичку — тёплую, потом что она только что была на ней, на её теле… Аж мурашки по спине…

Второе — уверенность Лины. Андрей не зря же был возмущён её хозяйским поведением и наглостью. Мне она только предложила погладить её вещи. Даже спросила, не могу ли я… Андрею уже приказала.

А третье… Я не верю тому, что сказал Андрею Сергей про свою мужскую несостоятельность. Ну не выглядит он так! Хотя мне ли быть спецом в этом деле… Ведь он сам сказал, что именно хочет меня!.. Но любопытство взыграло. Как сказал Сергей? Работа сидячая? Но если не знать про гангрену, хозяин дома выглядит богатырём.

— Андрей, а Сергей занимается каким-нибудь видом спорта? То есть — занимался?

— На цокольном этаже дома у него система есть — для бодибилдинга. А что?

— Нет. Ничего. Просто интересно.

Вот и сработали все три "но".

Но какое мне-то дело до этого?

И почему я такая логичная? Может, в таких делах не надо быть рассудительной? А может, я его и не люблю, раз настолько рассудочна?.. Даже голова заболела от тяжёлых неотвязчивых дум. Беспощадный Андрей оглядел кухонный стол и велел:

— Пошли наверх. Вроде всё взяли.

Я прихватила хлебницу и последовала за ним.

Александра на завтраке не было. А Лина вошла последней, больше похожая на брата — вялая и чуть с обиженной миной, будто стоически переносит тяжкое оскорбление, чем на ту светскую красавицу, которой я её до сих пор видела. Что это с нею?