— Привет! — улыбнулся мне заглянувший на кухню Вадим. — Там не Марина Львовна приехала? Вроде её машина у крыльца.

— Она, — я тоже улыбнулась ему. — Ты её знаешь? — И подозрительно покосилась: ну, если и этот скажет, что он её крестник!

— Знаю, любит порядок в доме наводить, — туманно отозвался Вадим.

Завтракали мы втроём — на кухне же. Андрей сказал, что Марина Львовна и без него хорошо покомандует наверху. Я опять немного удивилась — он же её крестник! — но пришла к выводу, что всех подводных течений мне не знать. И успокоилась на этом, эгоистически возрадовавшись, что не только мы с Вадимом будем сидеть здесь, на кухне… Некоторую неловкость на этом завтраке сгладили мужчины, начав поддразнивать меня — настоящая словесная атака пошла, только успевала от них отбиваться. Под конец разошлись так, что уже на каждое слово реагировали заразительным смехом.

Мы даже не заметили, как открылась дверь.

— Как весело тут у вас, — чуточку обиженно сказала Марина Львовна, — а там, наверху, как на похоронах сидят. Почему вы к нам не присоединились?

Интересный вопрос. И любопытно, как на него ответят мужчины? Я-то тут сбоку припёка. И — съёжилась потихоньку, чтобы не слишком на меня внимания обращали.

Вместо ответа Вадим встал навстречу женщине. Она обняла его.

— Как твоя Алёна? Давно её не видела.

— Всё нормально, Марина. Она здесь, на даче.

— Пусть придёт меня навестить, — велела она, но очень доброжелательно. И оглядела стол ещё раз. — Ладно уж, не буду мешать вам. Посидела бы с вами, да не хочется Сергея оставлять с этими. И что за манеру взяли отдельно есть? — И, улыбнувшись мне — или моему "браслету"? — вышла.

После завтрака я пообещала Вадиму никуда не ходить. Он сказал, что выспится и у нас как раз будет время побегать перед обедом, если я захочу.

Выглянув в окно, я призадумалась: Сергей как обычно направился на прогулку, и с обеих сторон от кресла его сопровождали Марина Львовна и Лина. Со странным чувством я отметила, что ни одна не взялась за спинку его кресла. А ещё немного удивило, что, поколебавшись у крыльца, Сергей направил кресло не к вишням, а в другую сторону, к клумбам. Причём перед тем искоса глянул в сторону моего окна. Я еле отшатнулась за шторку, чтобы не заметил… Нет, там, конечно, дорожка тоже хорошая, но ведь ягод нет. Усмехнувшись, я вспомнила, как мужчины среагировали на грязную вишню, которую я потащила в рот. Кажется, дамы (теперь я называла их только так) предпочитали не рвать ягоды с кустов, а вкушать их мытыми со стола.

Оторвавшись от окна, я села на кровать, шлёпнула рядом стопку журналов и принялась искать узор новый для первого личного болеро. Начатый мне что-то разонравился, и я распустила связанное.

Толчками открылась дверь. Вошёл Стах, вопросительно мыркнул и прыгнул ко мне. Минут через пять мы дрыхли: я — прислонившись к поставленной стоймя подушке, кот — у меня на руке.

Проснувшись, я долго не могла понять, сплю ли ещё — проснулась ли. Помог Стах. Именно он на моё движение поднял голову с насторожёнными ушами и тоже уставился на белого волка, лежащего у двери. С минуту я смотрела на зверя вопросительно. Но он никуда не бежал, никуда не звал меня. И глаза, небольшие, изредка с пробегающим зеленым сиянием, смотрели спокойно. Передние лапы, сколько я ни всматривалась, оказались свободными — цепи на них не было, и, кажется, здоровыми. Что ж, если он сидит спокойно — значит, и мне можно не беспокоиться?

Я села на кровати так, чтобы было удобно вязать. Стах не возражал. Разлёгся на боку — так, чтобы мы с волком оказались в зоне его присмотра.

И я начала вязать и думать.

Волк. Может, это дух места? Ну, как тот, невидимый дух дерева из моего прошлого? Который погладил меня по щеке, когда я это дерево пожалела? Волк, наверное, хочет, чтобы Сергей здесь жил. А может… А вдруг волк — отражение состояния Сергея? Я внимательно пригляделась к нему. Похоже, что так. Впервые мы со зверем встретились, когда с ногами у Сергея стало совсем плохо. И волк тогда был в жутком состоянии — капкан, раны. А сегодняшней ночью — как он кинулся на второй этаж, зовя меня к Сергею! Если мои рассуждения истинны, то Сергей и впрямь пошёл на поправку.

Авария. Мне Сергей сказал, что она произошла в глухом месте. А она была здесь, в дачном посёлке. Не хотел меня пугать? Песок. Высыпали случайно? И почему-то хочется привязать к аварии ещё и сожжённую часть дома, пусть это всего лишь угол дома. Не потому ли меня везде сопровождает Вадим, что Сергей боится не мальчишек-студентов, а кого-то другого? Не потому ли и Андрей носит пистолет?

Хотя… Сказанула: Сергей боится. Уточнить бы: Сергей боится за тех, кто рядом с ним. Сам он, судя по всему, ни черта не боится. Впечатления такие…

Марина Львовна. Почему Андрей так уверен, что она нужна? Он что — думает, с её приездом наступит долгожданный порядок и покой? Что-то мне не верится.

Хотя… Опять-таки я рассуждаю, не зная человека.

Во всяком случае на меня она посмотрела, как смотрят на кондуктора в транспорте: взял деньги, отдал билет и ушёл дальше. И хорошо, что она так относится ко мне. Полторы недели в доме Сергея уже научили меня, что нельзя привязываться к людям. Там, где ты ненадолго.

Мои рассуждения и размышления прервались движением волка. Он встал и, постепенно тая, будто ушёл в стену. И вслед за этим таинством раздался стук в дверь, через несколько секунд она открылась — и в комнате появился Сергей.

— Привет, — сказал он из-за порога. — К тебе можно?

— Можно. Привет.

Он переехал порог и оглянулся.

— Закрыть не смогу.

Я съехала с кровати, закрыла дверь за ним, пока он приближался к окну и разворачивался. После чего я снова залезла на кровать. Он, уже сидя как в обычном кресле, внимательно осмотрел моё уютное местечко: разбросанные по покрывалу наушники от мобильника, книгу с детективами Агаты Кристи, журналы по вязанию, корзинку с нитками и крючком, яблоки, вываленные из вазы прямо возле корзинки, всё так же благодушно валяющегося на подушке Стаха — и хмыкнул:

— Неплохо устроилась.

— Хочешь? — предложила я. И передала ему яблоко.

— Символически-то как, — проворчал он и надкусил самое спелое местечко. — Ты дома тоже так устраиваешься?

— А что — не нравится? — смеясь, спросила я. Мне почему-то было легко сейчас с ним говорить. То ли потому что он оказался гостем в "моей" комнате, то ли потому что он перестал играть со мной…

— Я пришёл к выводу, что мой дом мне разонравился.

— Почему? — Я даже обиделась на него. Дом у него — сказка, а ему, видите ли, разонравился. И скептически поджала губы: с жиру бесится! Тоже мне, нашёлся…

— Когда мне его спроектировали, архитектор сделал именно то, что я просил. Но теперь… Это дом, где нельзя сделать что-то без ведома других. А такое уединение — даже по мелочи — человеку нужно обязательно, если ты меня понимаешь.

Немного подумав, я сообразила, что он имеет в виду.

— Понимаю. Только закавыка в другом.

— В чём?

— Ты правильно спроектировал этот дом. Он для семьи, в которой уединение не понадобиться или в которой его будут уважать. Или для начала — этот дом на двоих, которым не нужно друг от друга прятаться.

— Никогда не думал о нём с этой точки зрения.

Видя, как он ищет взглядом, куда бы бросить огрызок, я подставила под его руку тарелку, спрятанную корзинкой, и передала ещё одно яблоко.

— Не объем?

— Нет. Меня Андрей снабжает так, что неудобно становится. Кстати, почему ты не со своей мамой? Нехорошо как-то.

— Хорошо. Её Андрей устраивает в гостевой. Нечего мне там под ногами путаться.

— А я думала, ты хозяйским глазом приглядеть должен за устройством. — Я помолчала, собираясь с решимостью, и, осторожно подбирая фразы, спросила: — Сергей, прости моё любопытство. Почему Андрей работает на тебя?

— Почему бы и нет? — пожал он плечами. — Главное — работает. — В последних словах прозвучала странная нота.

— То есть он был безработным?

— Ты и правда любопытная. Надеюсь, спрашиваешь безо всякой задней мысли?

— Увы… Есть одна задняя.

— Рассказ на рассказ.

— Ммм… Справедливо.

— Хм… Хорошо. Вот тебе история Андрея. Мы с одного двора. Мама стала его крёстной, потому что мы дружили семьями. Потом разбежались. В прошлом году, в августе, мама позвонила мне и попросила приехать. Приехал. Андрей, оказывается, уже несколько дней жил у моих родителей на даче. Мама как-то решила съездить к крестнику на день рождения и обнаружила, что в его квартире живут другие люди.

Сергей рассказывал скупо, но я всё видела воочию.

Вот Марина Львовна спускается к соседям, которых знает с давних времён, и те рассказывают, что совсем недавно Андрея буквально выкинули из квартиры, даже не дав собрать вещей, что его иногда можно найти возле бара-рюмочной. Женщина прямиком идёт к бару и с трудом узнаёт в грязном, заросшем щетиной бродяге-алкоголике Андрея. Она решительно, не давая ему времени даже на узнавание, втаскивает его в свою машину и увозит сначала к себе, где его приводят в себя, а затем отец Сергея увёз его на дачу, благо стояла хорошая погода, а мать позвонила Сергею.

— … Знаешь, что такое рейдерский захват? — спросил Сергей.

— Примерно. Это когда крупная фирма захватывает мелкую.

— Хорошо, что представление имеешь. Итак, одна растущая фирма подмяла под себя все небольшие, пойдя на объединение и устроив в нашем городе филиал. Андрей слишком легкомысленно отнёсся к юридической защите своей фирмы. Его сожрали так, что даже квартиру отняли за долги. Причём произошло это так быстро и внезапно для него, что он растерялся и не смог в первые, самые решающие дни хоть что-то сделать. А потом стало слишком поздно. Бездомности он не выдержал — и махнул на себя рукой. Это оказалось легче, чем пойти ко мне на поклон и рассказать, что вляпался по полные уши…