Мы сидели на переднем сиденье, не глядя друг на друга, смотрели, как встаёт солнце над пропастью, у края которой застыла машина. Прищурившись на сияющий размытый круг, Сергей глухо проговорил — даже не постаравшись скрыть угрозы в голосе:

— Просто так я своей добычи не выпущу.

Я только покосилась. Посмотрим!.. Нашёл, кому угрожать!..

… Ну и сон. Интересно, сколько сейчас времени. Темно ещё.

Попробовала пошевелить рукой. Шиш. Так и держит. Чтоб я ещё согласилась на дежурство! Наверное, Вадим заходил — полюбовался картинкой и ушёл.

Странная у меня подушка. Жестковатая, зато греет голову даже сверху. Я чуть повернулась — и дышать перестала. Ой, мама… Сергей во сне прильнул ко мне, так что я оказалась у него под мышкой. Мало ему, что ли, меня только за руку держать. Когда только руки успел поменять… Да-а, из этой ловушки не вылезти, пока он не проснётся. А я-то думала — будет наоборот: он перестанет держать меня.

Хотя… Выкарабкаться можно. Единственное, что мешает, — подбородок, которым он почти упёрся в мою голову. Но и это не проблема. Я вспомнила, что мне помогают, а значит, нужно попытаться использовать эту помощь.

Свободную от захвата руку, не слишком сильно зажатую нашими телами, я выпростала поверх и снова представила, что она оплетена успокаивающими травами. Почти на ощупь погладила лицо спящего Сергея — и выскользнула из расслабившихся рук. Снова внимательно осмотрела его, перед тем как уйти, поправила одеяло и вышла в общую комнату апартаментов.

— Привет, — шёпотом сказал Вадим, сидевший за компьютером.

— Привет, — мрачно отозвалась я. — Почему ты не помог мне выбраться?

— Ну, я так понял, что всё это Сергею на пользу. Спит-то как хорошо…

Как я ни вслушивалась в его шёпот, насмешки не почувствовала.

— Ладно уж. Я пошла досыпать. Сколько сейчас времени?

— Почти пять. Ты сегодня побежишь за травами?

— Побегу. Поспала, называется…

— Тогда я взгляну сейчас, как Сергей, разбужу Андрея — и в полном твоём распоряжении. И не переживай, что не выспалась. Не приходи на завтрак после перевязки. Сергей поймёт, если я скажу, что ты не выспалась.

Я кивнула и пошла из комнат. Уже на выходе из коридора почуяла, что пахнет куревом. Спускаясь по лестнице, шарила глазами по холлу. Но только будучи на последних ступенях, заметила Александра у полуоткрытой входной двери. Чтобы не пугать его, тихо поздоровалась:

— Доброго утра!

Он неспешно взглянул на меня, выдохнул струю в сторону открытой двери, привычно лениво спросил:

— У Сергея была?

И таким презрением прорезало от его вопроса… Взяла себя в руки и твёрдо ответила:

— Мы дежурим у него каждую ночь! Минут через десять от Сергея выйдет Вадим, вы так же у него спросите?

— Знаем мы ваше дежурство… — пробормотал он, снова затягиваясь сигаретой.

А я не выдержала и спросила:

— Александр, почему вы сказали Сергею про меня и Вадима? Ведь вы ничего не знаете. А мы всего лишь бегали по утрам.

— Я сказал о том, что видел, — равнодушно ответил Александр.

— Но видеть можно что угодно!

— Тебе ли говорить об этом, — всё так же безразлично сказал он и снова выпустил на улицу клуб дыма. — Ты же у нас специализируешься на другом. Как это в народе называется? Разлучница, не так ли? Или хочешь сказать, что я вижу одно, но интерпретирую происходящее иначе?

От неожиданности я сделала несколько шагов к нему, встревоженная.

— Не понимаю, о чём вы говорите.

— Прекрасно всё понимаешь. Сергей богат, возможно — на последнем издыхании. Почему бы его не окрутить? Забота, всегда под рукой — он болен и быстро привык к тебе, не так ли? А то, что он буквально вот только что пригласил бывшую жену помириться, это ничего? Встряла между двумя — и не понимаешь, что я говорю. Просто великолепно.

— Но я не… — беспомощно сказала я, с ужасом понимая, что он прав, и мгновенно вспоминая, как Сергей сказал Александру, чтобы Лина приезжала к обеду. Вспомнила также, какой у него был при этом решительный вид. Он и правда решился на примирение с женой! И я… Третий — лишний, а я постоянно путалась у них под ногами! Господи, что же я наделала?!

— Все так говорят — "но я не", — философски отозвался Александр, не глядя на меня. И, бросив на крыльцо сигарету, закрыл входную дверь. — Все говорят… А Лина плачет. И чем мне её утешить? Твоим ах каким виноватым "но я не"? Все бабы на один манер, все под себя гребут, не обращая внимания на чувства других.

Он так скривил лицо, словно собирался сплюнуть. Но просто отвернулся и медленно, таща ноги, будто после тяжёлой работы, пошёл к лестнице.

А я осталась возле входной двери — уничтоженная. Разлучница…

20

Улыбнулась Вадиму, когда он пришёл, чтобы проводить к оврагу. Улыбалась, пока разговаривала с ним. Даже посмеялась над какой-то его шуткой. Но по тому, как он вопросительно на меня поглядывал, стало ясно: обмануть — не удалось. Себя — тоже. Заледенела от напряжения так, что прыгнула в одном месте неуклюже. На подломившихся было ногах удержалась, но от острого конца сломанной ветви увернуться не удалось. Вадиму ничего не сказала, решила смазать йодом царапину на плече позже.

— Оля, что случилось?

— С чего ты решил…

Мы вернулись с пробежки, и я сразу пошла на кухню — готовить отвар. Вадим велел Регги сидеть у входной двери, а сам пошёл за мной. Раньше он сразу уходил… Встал рядом: серые глаза внимательные, рот твёрдо сжат — пытается понять.

— Оля, давай без недомолвок. Что случилось?

— Хорошо. Давай без них. Ничего.

— Ну ладно. А чего как ёжик сегодня? Куда ни глянь — сплошные колючки.

— Уговорил. Признаюсь честно: наверное, не выспалась — голова побаливает. Высплюсь — приду в норму. — Почти не соврала: видела себя мимоходом в зеркале — мешки под глазами, глаза потухшие, брови страдальчески домиком и опустить — никак.

Он открыл рот что-то сказать, но промолчал и вышел. А я в каком-то странном оцепенении вскипятила воду, заварила набранные травы и привычно спрятала чашку в шкафу… Через холл к своей комнате пробежала так, как будто за мной гнались.

Весёлое начало понедельника…

До пробуждения Сергея времени оказалось достаточно, чтобы я занялась не только поцарапанным плечом. На кисти, за которую он меня схватил во сне, остались отпечатки его пальцев — почерневшие синяки. Смазала йодом. А потом… Сначала думала просто намотать что-нибудь на кисть, чтобы никто внимания не обратил. Потом сообразила, что таким образом, наоборот, привлеку внимание к себе. И, скорее всего, с Сергея станется снять её… А я не хочу, чтобы он ко мне прикасался.

Поэтому я взяла крючок, взяла "хэбэшные" неокрашенные нитки и связала что-то вроде манжета: с одной стороны ровно, с другой — ажурно, а затем к ровному краю довязала цветы. Не слишком бросается в глаза, не прицепятся, зачем я это надела, и синяков не видно. Мельком подумалось, что неплохо бы нашить на "браслет" всякого бисера, чтобы штучка походила на что-то в стиле хиппи. Порассматривала вещицу, примерила на руку — точно, синяков не разглядеть. Бросила взгляд на часы — время есть. И пришила к паре цветочков пуговицы, выдранные из старой блузки, которую я уже не надену — после купленных-то. А потом махнула рукой и быстро связала цепочку от уже готового цветочка. Типа — колье. Всё, летний дачный гарнитур есть. Пусть выглядит наивно, но главную свою задачу выполнит — маскировку-то.

Стоило стараться.

Сергей при виде меня только кивнул и продолжил разговор по мобильному телефону. Ни слова о ночном происшествии. Только рассеянный взгляд на руку с вязаным "браслетом". И я обрадовалась. Правда, лицо так и осталось каменным. Хорошо ещё, и голову опустив, работала. И он не видел, что я слишком спокойна. Улыбаться — просто не могла. Рот напряжением стиснуло железно.

— Вадим сказал, завтракать не придёшь — будешь спать? — полувопросительно сказал Сергей, когда уже вышла из ванной.

— Буду спать, — с трудом разжимая губы, подтвердила я. Зачем он спрашивает? Если бы я и завтракала, то с Андреем, а не с ним. Он же должен это понимать. — Я пошла.

Он промолчал, и я закрыла дверь за собой.

Вчера я сделала ему три перевязки, потому что диета и снадобье дали очень неплохой результат, и отторжение мёртвых тканей пошло сильно и быстро. Судя по виду кожи и по тому, сколько я сейчас срезала гнилых обрывков, трёх перевязок сегодня не понадобится. Хватит двух. Значит… И все будут думать, что я сплю… И Вадим с Регги ушёл. И Андрей собирается на рынок, а прежде втихомолку заедет за Аней.

Сбежав с лестницы и влетев в комнату, я захлопнула дверь. До вечера меня никто не хватится. Никто не удивится, если просплю и обед.

Я быстро убрала покрывало с постели, взбила подушки и решила с помощью своих вещей изобразить очертания спящего, отвернувшись к стене, человека, после чего укрыть всё это тонким одеялом. Вывалила вещи с полок на кровать и вдруг замерла, вглядываясь в них. Большинство — новые. Вспомнила, как покупали каждую. Как весело было. И… Только сейчас начала прозревать…

Это был всего лишь четвёртый день моего постоянного пребывания в этом доме. Андрей сказал, что Сергей мне дал аванс и можно на него купить что угодно, потому как именно сейчас можно съездить на рынок — вместе с ним, с Андреем. И я так обрадовалась сумасшедшим деньгам, что не подумала, что я в этом доме еле-еле несколько дней (какой уж тут аванс?), а из памяти совсем вылетел утренний эпизод с неудачной пробежкой по лесу. Мои кроссовки "кокнулись", и я побежала в босоножках, которые тоже "на ладан дышали". Вадим ни слова не сказал про обувку. Мне. Просто предложил не бегать, а погулять по лесу, болтая о том о сём. Типа — не заметил. А потом появился аванс.