— Согласна. Только при одном условии. Ты ведь спать всю ночь не будешь?

— Да.

— Хорошо бы, если б ты был рядышком где-нибудь. Случись что, чтоб позвать нетрудно было бы.

— Где твой мобильник? Смотри. Вот эта кнопка — мой вызов. Не забудешь?

— Нет. Спасибо.

Пока Андрей готовил Сергея ко сну, я побежала умыться и переодеться. Заодно собрала корзинку с вязанием. И — радостно улыбнулась: я тоже подарю имениннику свой подарок. Пусть меня не будет на дне рождения (а сбегу я точно!), но маленькую безделушку он получит — свяжу ему полоску для волос. Я видела такие в Интернете, в одном вязальном клубе. Там ещё две вязальщицы обменивались впечатлениями, какие длинные волосы у их мужей и как эти мужья обрадовались возможности слегка прибрать свои волосы стильными повязками. У Сергея волосы покороче, чем у тамошних ребят, — еле достают до пояса. Так что, думаю, ему тоже понравится идея с головной повязкой.

Позвонил Андрей, сказал, что могу идти к Сергею, который только что задремал. Я пообещала побежать немедленно, но замешкалась. Выбирала, какого цвета нить взять для Сергея. Пока разбиралась с завалами на полках…

Замешкалась, несмотря на предупреждение: "гусиные лапки" вдруг рванули к двери моей комнаты — да так быстро! И — вернулись, на секунды обвили мои ноги, будто обежали — и снова бегом к двери. Я стороной поняла, что меня поторапливают, но…

И опоздала.

Едва поднялась на второй этаж ("гусиные лапки" будто завяли на полдороге), как в коридоре, у двери в апартаменты Сергея, увидела Лину.

Женщина будто специально дожидалась меня. Она стояла спокойно, положив ладонь на дверную ручку. На ней очень органично смотрелись тонкие прозрачные одежды, названия которым я и не знала — какие-то накидки, неглиже? Единственное, что я понимала: всё это — вечерний и достаточно интимный наряд. Оделась, будто модель, рекламирующая роскошное бельё, — озадаченно решила я. Зачем? Или она не понимает, что Сергей не в том положении, чтобы соблазняться всем этим шикарным прикидом? На что она рассчитывает, одевшись таким образом?

— Я посижу рядом с Сергеем, — тихо сказала Лина.

О господи… Такое впечатление, словно она заранее репетирует беседу с ним, говоря со мной задыхающимся, как от избытка страсти, голосом!

Или это я обозлилась и поэтому мне чудится совсем не то, что на самом деле происходит?

— Я посижу немного, а потом вы сможете дежурить дальше, — нежно добавила Лина. "Дежурить"? Это что — она подслушала Андрея? Весело…

— Ага, — грубо ответила простолюдинка и пошла по лестнице вниз.

Уже снова сидя в комнате, я сердито подумала: раз подсказывают постоянно, что нужно делать, надо бы получше прислушиваться ко всем знакам. А потом насупилась: немного — это сколько же мне ждать?.. Прошло достаточно долгое время, прежде чем я сообразила, что меня-то уж точно разбудят в нужное время.

Так что, не раздеваясь, я свалилась на кровать, надеясь, что укрываться необязательно — не успею замёрзнуть. А потом и вовсе перестала бояться холода — это когда ко мне под бочок подвалилась горячая пушистая батарея и загудела-замурлыкала, чуть только я провела ладонью по мягкой тёплой шёрстке…

… Стах под моей рукой дёрнулся и перевернулся мордой к двери. Я, лежавшая поневоле на спине, взглянула — и затаила дыхание. Дверь открывалась медленно, будто кто-то за нею боялся резко разбудить меня. Белая туманная дымка вплыла в комнату. Стах коротко и тихо буркнул что-то, но из-под моей руки не встал. Стараясь не потревожить его, я приподнялась на постели и перелезла через кота. После чего этот бессовестный спрыгнул с кровати и вместе со мной пошёл к белому волку.

Тот стоял посередине комнаты, немного боком к нам.

— Пора? — шёпотом спросила я. И вздохнула. Только задремала…

Волк вышел из комнаты, сделал короткое движение оглянуться. Поразительно похоже на Сергея, когда он не хочет видеть кого-то и говорит в сторону — так, чтобы только услышали. Я улыбнулась. И поспешила наверх. Процессия… Волк впереди — кот позади. И перила лестницы, оплетаемые "гусиными лапками", пустырником… Я лишь раз остановилась на мгновение: Стах чихнул. Оказывается, он с наслаждением внюхивается в соцветия валерианы, высунувшиеся среди плетей хмеля.

Пройдя общую комнату апартаментов, я осторожно подошла к спальне Сергея. Призрачный зверь промелькнул белой дымкой в проёме двери — и пропал.

Предполагалось, что Сергей либо сидит на кровати, либо лежит — спит. Предполагалось, несмотря на предупреждение трав.

Лежал — с открытыми глазами. Немигающе смотрел в потолок. Услышал шаги, поморщился и процедил сквозь зубы:

— Я же сказал, чтоб никто не приходил! Неужели так трудно усвоить!

Его с трудом сдерживаемая злость будто окатила меня холодной водой. Я замерла и тихонько развернулась к двери. Только Стах быстро прошёл мимо меня — и прямо к кровати. Испугавшись за кота, я позвала не просто шёпотом, а одними губами:

— Стах…

Резкий шелест с кровати Сергея. Он быстро сел. Глаза вниз — увидел кота. Глаза поднял — рот дрогнул. И я сжалась: сейчас снова ругаться будет!

— Подойди.

— Нет, я просто зашла посмотреть, как ты, — заторопилась я. — Сейчас уйду и…

— Подойди!

Почти в шаге до кровати он быстро схватил меня за руку и дёрнул к себе. Шёпотом ахнув, я очутилась рядом с ним, притиснутая сильной рукой к горячему боку. А он с каким-то облегчением длинно выдохнул и обнял меня.

19

— Как ты понял, что это я?

— Не все в доме знают, как кота зовут.

Не все — надо полагать, гости? Лина и Александр? Любопытно, что натворила здесь Лина, если Сергей так здорово озлился на вошедшего?

В комнате, как обычно, сумрак, образованный приглушённым светом настольной лампы. Тихо, уютно, усыпляюще. Если бы ещё Сергей не держал меня обеими руками так, будто боится, как бы я не свалилась с кровати… Сумел ведь посадить на край постели, да так шустро, что у меня шлёпки свалились с ног… Он всё пытается словно ненароком прижать меня к плечу, чтобы полностью прислонить, а я боюсь, что ему больно…

— Значит, ты всё-таки была здесь вчера ночью, — задумчиво сказал Сергей.

— Была. Ты, видимо, раскрылся — и очень замёрз. Мы с тобой даже разговаривали. Ты, значит, совсем ничего не помнишь?

— Угу… Присматриваешь, значит.

— Ну, не только я. Андрей с Вадимом тоже заходят время от времени. Разве Андрей не сказал тебе, что мы… ну… решили дежурить около тебя?

— Это так необходимо? Сегодня я точно не замёрз.

— Зато температуришь. Или ты имеешь в виду, что мне бы неплохо уйти?

И я попыталась сползти с постели и почему-то даже обрадовалась, когда он то ли раздражённо промычал, то ли рыкнул — и снова придвинул меня к себе.

Он нависал надо мной — чувствовалось, уже жутко довольный, а я ощущала себя в его руках совсем маленькой и боялась вздохнуть лишний раз. Хотя один раз даже с отчаянием подумалось: хоть бы спал, что ли! Настоящие кошки-мышки… И как теперь сбежать?

— Отпусти меня, — сердито сказала я, снова завозившись и стараясь сползти с кровати. Захотела! Легко удержал на месте.

— Зачем?

— Полотенце возьму. Ты весь мокрый от пота.

— Не сбежишь?

Подняла голову. Смотрит на меня насмешливо. Вроде как поймал и рад, что я здесь: одному ночь не коротать, есть поболтать с кем.

— У меня дежурство — два часа, — нарочито по-деловому отрезала я. — Так что никуда не денусь. Отпускай давай.

— Не хочу, — заявил он. — Ты прохладная, с тобой приятно сидеть рядом.

— Нахал! Пусти!

Он засмеялся и осторожно спустил меня на пол. На подгибающихся от пережитого напряжения ногах я подошла к столику. Заранее приготовленное на всякий случай полотенце слегка смочила в тазу и выжала хорошенько. Обернулась к Сергею. Фыркнула, не удержавшись: на кровати сидели двое зеленоглазых — он и Стах. И оба на меня сияли этими своими зелёными глазами — банда жизнерадостных хулиганов.

— Снимай футболку.

— Снимай сама, — чуть не мурлыча, как Стах, отозвался хозяин дома и поднял руки. Шутит — а сам весь потный. Капля за каплей по щекам стекают медленными ручейками. И по телу от шеи — и ручьями, и разводами.

Что делать… Отложила полотенце и принялась снимать с него прилипшую к телу футболку. Да, здесь он прав: самому снимать её — взмокнет ещё больше. Я сделала удобней: начала скатывать края футболки кверху. Сначала шло хорошо, потом волосы запутались в скатке позади. Пришлось одним коленом встать на кровать и освобождать волосы — торопилась: поднятые руки устают быстро. Но ничего, у него руки даже не дрогнули. Потом уже, когда по всему телу стала одновременно края футболки поднимать, сообразила. Всё правильно. Он же в кресле ездит, редко использует моторчик, постоянно руками работает. Сильный.

Начала скатывать уже на груди — взглянула на него, а он улыбается.

— Чего? — И отступила, чтобы понять, что делаю не так.

И прикусила губу: какое у него тело… Быстро принялась стаскивать футболку, чтобы не заметил, как я разглядывала его… Какой он сильный. Если бы не ноги… Хорошо, что здесь почти темно. Я чувствовала, как моё лицо заливает краской. И заторопилась снова. Пальцы изредка скользили по его горячей коже — такой же жаркой, как моё лицо… Как будто спички чиркаю: коснусь — сама вспыхиваю.

Наконец стащила ему футболку через голову. Тряпка и есть тряпка — влажная. Отбросила куда-то в сторону, на стул. Потом заберу в ванную — на первом этаже. Там у них стиральная машина.

Руки опустил всё-таки с облегчением. Блестит, будто только что с дождя. Влажное полотенце снова, как в прошлый раз прижал к лицу вместе с моими руками.

— Хорошо как… Прохладно…