— Что это за имя такое, Гвиневра? — прошептал я.

— О, как же я соскучилась по тебе, — прошептала девушка-интерн, целуя медбрата.

Он приподнял подол ее медицинского халата.

Я сел и заорал:

— Это что, сцена из «Анатомии страсти»1?

Они подпрыгнули от неожиданности и побежали так быстро, что, уверен, один из них упал.

Я схватил телефон и попытался еще раз поменять заставку экрана, но опять не смог.

Черт побери!

В ту же секунду мой телефон зазвонил.

— Доктор Дэвенпорт слушает.

— Я тут подумал о том, как тебе реабилитировать себя в глазах Гвен, — начал Логан. — Она переезжает, и я планировал ей помочь, но…

— Мне это не интересует. Пока.

На кой черт он должен всем помогать, скажите на милость? Я волновался, что, став врачом, Логан будет слишком привязан к своим пациентам.

Дзинь. Пришло новое сообщение.

И опять тот же поток мыслей: «Почему, Господи? Ну почему?»

Гвиневра

Порой я ненавижу этот проклятый город…

Я посмотрела на кирпичное здание, которое должно было стать моим новым домом. Несколько миллионов долларов за достойных размеров кондоминиум в фешенебельном районе Верхнего Ист-Сайда, а мой риелтор пытался заставить меня заплатить даже больше этого, просто смешно.

— Что думаешь, Тайги? — спросила я, взяв коробку в руки.

Как всегда, на мою собаку это не произвело особого впечатления, но, по крайней мере, на этот раз я не могла винить его. В смятении я оглянулась на кучу коробок, оставшихся в грузовичке компании-перевозчика U-Haul. Да, чтобы все перетащить, потребуется время.

«Может быть, стоило нанять грузчиков?» — подумала я и вошла в здание.

Тайги заскулил, когда его лапки заскользили и разъехались в стороны на гладком мраморном полу. Рассмеявшись, я схватила его за поводок возле лифта.

К счастью, пол на нашем этаже не был столь гладким и блестящим. Квартира 34В находилась в конце коридора, и в тот момент, когда я взялась за ручку двери, услышала, как позади меня открылась другая дверь. Развернувшись, я лицом к лицу столкнулась с доктором-кретином. Его зеленовато-голубые глаза смотрели на меня в полной растерянности. Он поглядел на коробку в моих руках, затем на мою дверь и снова перевел взгляд на меня.

— Пожалуйста, только не говори, что ты переезжаешь сюда, — нахмурился он.

— Пожалуйста, только не говори, что ты здесь живешь, — парировала я, указав на его дверь.

Он поджал губы и заиграл желваками.

Жаждущий внимания Тайги подбежал к нему и обнюхал его джинсы, прижимаясь к ним носом и чихая на них.

Хороший песик!

— А-а-а-а! Что за херня! Ты могла бы держать при себе своего волкодава, — заорал он, отмахиваясь от собаки.

— Это не волк, а сибирская лайка, любезный, — ответила я, бросив ящик на пол холла и оттаскивая Тайги, который снова на него чихнул.

Глаза мужчины расширились, а одна бровь задергалась, когда он со злостью в глазах посмотрел на меня.

— Извини, у моей собаки аллергия на кретинов. — Я притянула Тайги поближе к себе.

Клянусь, если бы он мог, то просто испепелил бы меня своим взглядом, и я бы сейчас оказалась глубоко под землей. Не проронив больше ни слова, он развернулся и зашел обратно в свою квартиру, вероятно, чтобы сменить одежду.

Когда его дверь захлопнулась, я взяла в руки мордочку Тайги: «Молодец, мальчик!» — и рассмеялась, заходя в наш новый дом.

На самом деле меня мучил вопрос, как в целом городе из всех чертовых кондоминиумов я умудрилась выбрать именно этот? Встреча с ним в больнице оставила дурное послевкусие. Раньше я представляла себе его как мужчину, брошенного любовью всей своей жизни у алтаря с разбитым сердцем. Но с каждой новой встречей эта картинка менялась. Он оказался таким высокомерным!

Уму непостижимо, Логан — его брат.

Мне нужно было снова идти за коробками, и я вышла к лифту. Ужасно, но прежде чем двери лифта закрылись, снова появился он, уже переодетый в спортивные штаны и толстовку. На этот раз он не обратил на меня ни малейшего внимания и надел наушники.

Лифт спускался вниз целую вечность, и когда, наконец, его двери открылись, я быстро выскочила из него, направившись к грузовику.

— Что, аферистка вроде тебя не может позволить себе грузчиков? — По какой-то причине он остановился и уставился на мои коробки.

Катись на свою пробежку. Подожди-ка… «Аферистка»?

Он кивнул, как будто бы понимал, чему я удивилась.

— Я видел твои картины. Ни при каких обстоятельствах они не стоят столько, сколько ты за них просишь. Ты же просто обманываешь людей, поэтому ты — аферистка!

Моя челюсть отвисла от шока.

— Очень привлекательно, — сказал он, брезгливо морщась, надел наушники и пошел вниз по улице.

— КОЗЕЛ! — заорала я, привлекая этим к себе несколько взглядов.

Мой телефон зазвонил. Я резко ответила:

— Да!

— Тебе неудобно разговаривать?

Я посмотрела на экран.

— Катрина, извини, я не могу сейчас говорить. У тебя все в порядке?

— Да, и я как раз нахожусь недалеко от тебя. Мы можем встретиться на пару минут?

— Ладно, правда, дома полный бардак, — ответила я, высматривая ее на улице.

Однако она не пришла, а, как многие высокооплачиваемые юристы, подъехала на своей глянцевой городской машине. Ее короткие светлые волосы были гладко зачесаны назад, и на ней был надет явно сшитый на заказ брючный костюм. Катрину Тёрнер можно описать одним словом — устрашающая. Именно поэтому я ее и наняла.

— Ты не шутишь? — спросила она, увидев море моих коробок и картин.

— О, да. Извини. Мучительно трудно переезжать, когда об этом тебе сообщили лишь накануне.

На деле в это было трудно поверить: всего несколько недель назад я искала свадебное платье и планировала путешествие для медового месяца. А теперь… теперь моя жизнь заключалась в этих коробках.

— Я бы зарезала его, — произнесла она, направляясь к широкому окну, из которого отрывался вид на город.

— Верю тебе. — Я улыбнулась и тоже посмотрела в окно.

Она протянула мне файл.

— Я отправила это только час назад. Если он не позволит тебе прервать контракт досрочно, мы всегда сможем поднять шумиху.

Она никогда не спрашивала меня, хочу ли разорвать контракт с журналами «Класс» и «Бунтарь», а я даже не знала, вернулся ли он на работу. Я просто не смела показаться там. Все произошло слишком быстро, и как бы я ни старалась держать лицо, все равно чувствовала себя уничтоженной.

— По существу ты обязуешься не распространяться о произошедшем, а он взамен обязуется удвоить твое выходное пособие. Также я переговорила с твоим агентом, и в настоящий момент у тебя более двенадцати предложений о работе, не говоря уже о том, что ты планировала заняться открытием новой галереи. Не связанная контрактом, ты здорово освободишь своё расписание. По всем статьям ты — победитель.

Если я победитель, то почему до сих пор чувствую себя неудачницей?

— Дай мне знать, что они ответят, — прошептала я, вернув ей файл.

— Хорошо, я ухожу. И, Гвен. — Она остановилась у двери. —Я знаю, что еще слишком рано говорить об этом, но считаю, тебе будет намного лучше без него.

Оставшись одна, я снова выглянула в окно. Мое тело дрожало, и я чувствовала, что у меня поднимается температура. Мои глаза горели от непролитых слез.

— Нет! — громко сказала я. — Я не сломаюсь. Не сейчас.

Мне уже было плохо и тошно от слез, черт бы их побрал! Перебирая коробки, я нашла переносной проигрыватель, поставила любимую подборку и включила звук на полную мощность, срывая пустые холсты со стен.

Илай

Я бегал по меньшей мере пару часов, и когда вернулся, увидел, что в грузовике U-Haul все еще оставались три коробки. Я не уверен, была ли она просто дурой или ей на самом деле было наплевать на все. Да, хоть этот район и считался достаточно спокойным, но все же не стоило оставлять свои вещи без присмотра.

Взяв коробки, я закрыл дверь грузовичка и направился внутрь здания. Зачем я это делаю? Она все равно лишь наорет на меня. Подходя к ее двери, я услышал рев музыки.

Просто великолепно! Она как раз из тех соседей, о которых я всегда мечтал. Из всех треклятых мест Нью-Йорка она выбрала именно мое здание.

Я уже хотел постучать к ней, когда дверь сама медленно открылась.

— Эй?.. — я крикнул, но мой голос утонул в музыке.

Ее пес посмотрел на меня, но в этот раз даже не удосужился встать. Проследив за его взглядом, я увидел ее на коленях посреди комнаты с ворохом холстов, лежащих на полу, застланном полиэтиленом. Она пуляла краску голыми руками, словно дралась с холстами. Соверши еще несколько бросков, она вытерла глаза, не заботясь о том, что краска размазалась по всему ее лицу. Сидя на четвереньках, она одновременно рисовала и плакала.

Поставив коробки возле ее двери, я незаметно вышел. Дома, взяв бутылку воды из холодильника, я постарался не думать об увиденном. Именно поэтому жизнь по соседству с ней могла превратиться в огромную проблему! В случившемся не было ни капли ее вины, но даже один ее вид уже раздражал меня, а ее слезы просто приводили меня в бешенство.

— А-а-а-а! — Я швырнул бутылку в стену.

Мне нужна выпивка покрепче.

Глава 3

Наука против Искусства

Гвиневра

Бум!

— О, Боже!

Бум!

— Да!.. Сильнее!

Бум!

— Как хорошо!

Бум!

Я села на кровать, в недоумении и ужасе уставившись на трясущуюся стену. Прошло четыре дня с момента моего переезда сюда, и вот такая фигня происходила теперь каждую вторую ночь. В первый раз я подумала, что он снимает порно.