Рэйчел Гибсон - Тот, кто станет моим

Отэм поставила свою «Субару» в гараж в начале первого ночи. Ей пришлось дождаться, пока все работники упакуют свои вещи, после чего она выписала последний чек музыкантам.

Она взяла с сиденья свою довольно объемную сумку и направилась на нижний этаж дома. Она купила этот разноуровневый дом в Киркланде год назад. Он приглянулся ей тем, что располагался в конце тихой улочки и имел огромный двор, отделенный от близлежащего леса высоким забором. В последние три года она откладывала часть алиментов, поэтому ей удалось расплатиться за дом сразу. Отэм остро нуждалась в этом ощущении стабильности и безопасности. Ей необходимо было знать: что бы ни случилось с ее работой или Сэмом, у Коннора всегда будет крыша над головой.

Новое жилище никак нельзя было назвать шикарным. Построенный в конце семидесятых годов, дом нуждался в ремонте, хотя предыдущие хозяева и покрасили его перед продажей. Кроме того, они явно испытывали нездоровую любовь к обоям с цветочным орнаментом, деревянным панелям и фальшивой кирпичной кладке. От всего этого необходимо было избавиться, но, к сожалению, у Отэм совершенно не было времени на ремонт. Поэтому новая отделка дома опускалась в ее списке необходимых дел все ниже и ниже. Винс обещал помочь, но у него в последнее время тоже было туго со временем.

В гостиной полыхал свет, а телевизор был включен на канале «Discovery». Огромная сумка оттягивала плечо Отэм. Она перешагнула через валявшийся на полу игрушечный бластер и зеленую пластиковую сумку для гольфа с торчащими оттуда пластиковыми клюшками. Отэм выключила телевизор, проверила деревянную задвижку на стеклянных дверях и только потом погасила свет.

Винс купил бластер для Коннора совсем недавно. Он считал, что племянник слишком много времени проводит с девочками и посему нуждается в мужском влиянии и мужских игрушках. Отэм считала подобные идеи брата смешными, но Коннор обожал Винса и любил с ним общаться. Ведь, Бог свидетель, у его отца почти никогда не находилось на это времени.

Царящую в доме тишину нарушил скрип ступеней под ногами Отэм. Вообще-то она любила тишину и покой и наслаждалась теми несколькими часами, что следовали за укладыванием Коннора в постель. Отэм нравилось, что это время принадлежало лишь ей одной. Ведь ей не нужно было работать, готовить обед и присматривать за ребенком. Отэм любила полежать с журналом в горячей ванне. Но ей не нравилось полное отсутствие Коннора. За последние несколько лет он не раз оставался ночевать у отца, но Отэм по-прежнему испытывала беспокойство, зная, что постель ее малыша пуста.

Она прошла через темную гостиную в освещенную кухню. Отэм поставила сумку на стол, распахнула дверцу холодильника и достала оттуда связку копченого сыра. На дверце холодильника Коннор выложил с помощью разноцветных магнитов фразу «Привет, мамочка». А еще здесь висела картинка, которую он, должно быть, нарисовал, пока она была на работе. С помощью цветных карандашей он изобразил женщину с зелеными глазами и рыжими волосами, собранными в хвост. Одна ее рука получилась длиннее другой. В ней она сжимала ручку мальчика со светлыми волосами и широкой улыбкой на лице. В верхней части рисунка Коннор изобразил оранжевое солнце, а в нижней – зеленую траву. Чуть поодаль стояла еще одна фигура с длинными ногами и светлыми волосами.

Сэм.

Отэм сорвала с сыра обертку, взяла одну косичку и сунула ее в рот. В последние несколько месяцев Коннор время от времени включал Сэма в свои рисунки, но всегда изображал его немного в стороне. Отэм полагала, что именно такими и были его истинные отношения с отцом. Он появлялся в жизни Коннора время от времени. И всегда держался в стороне.

Отэм взяла из буфета стакан и налила в него отфильтрованной воды. Встретив сегодня Сэма, она никак не могла припомнить, что же такого привлекательного нашла в нем несколько лет назад. О да, он по-прежнему был сногсшибателен, богат и притягателен. Высок и мускулист. Только вот в свои тридцать лет Отэм была уже не так наивна, как в двадцать пять.

Она поднесла стакан к губам и сделала глоток. Даже себе самой нелегко было признаться, что когда-то она вела себя как настоящая дурочка. Но, увы, так оно и было. Она вышла замуж за Сэма всего после пяти дней знакомства лишь потому, что безумно и отчаянно влюбилась в него. Глупо, конечно. Но тогда эта любовь казалась такой настоящей.

Отэм посмотрела на собственное отражение в окне над раковиной и опустила стакан. Оглядываясь на прошлое, она с трудом могла поверить, что действительно испытывала нечто подобное. Что вышла замуж за мужчину, которого знала всего несколько дней. Что ее сердце становилось таким мягким и податливым при одном лишь взгляде на Сэма. Как получилось, что она влюбилась столь быстро и сильно?

Может быть, так случилось оттого, что в ее жизни действительно наступила черная полоса. Мать Отэм умерла от рака кишечника за несколько месяцев до судьбоносного путешествия. Винс служил в ВМФ, выполняя опасные для жизни задания, поручаемые «морским котикам». Отэм чувствовала себя ужасно одинокой. Ведь впервые за два года ей не нужно было заботиться ни о ком, кроме себя самой. Не нужно было никого везти на прием к врачу или на химиотерапию.

После похорон, когда Отэм сложила вещи матери в коробки и убрала в кладовку, вдруг оказалось, что ей совершенно нечего делать. И она неожиданно почувствовала себя ужасно одинокой. Впервые в жизни она оказалась совершенно одна. При этом в списке необходимых дел оставалось всего две строчки: продать дом и поехать в Вегас в давно уже запланированный отпуск.

Отэм хотелось бы думать, что она вышла за Сэма лишь потому, что чувствовала себя одинокой. Что именно поэтому много пила и совершала глупости. Только все это было правдой лишь отчасти. Она действительно была одинока, много пила и вела себя ужасно глупо. Но она вышла замуж за Сэма, потому что влюбилась в него по уши. Потому что сходила по нему с ума. До сих пор Отэм неприятно было признаваться себе самой, что она влюбилась слишком быстро и сильно.

Только вот Сэм ее не любил. И женился на ней шутки ради. Он бросил ее, словно она ничего для него не значила. И даже меньше, чем ничего. Он бросил ее и даже не оглянулся.

Отэм поставила пустой стакан в раковину, и стук стекла о фарфоровую поверхность эхом разнесся по пустому дому. Сэм бросил ее опустошенной, сбитой с толку и обуреваемой множеством других эмоций. Отэм приехала в Вегас одна. А уехала оттуда замужней женщиной и по-прежнему одна. Отэм была одинока и напугана, когда сделала свой первый тест на беременность. Одинока и напугана, когда почувствовала первые движения ребенка в животе и впервые услышала биение его сердечка. Одинока и напугана, когда узнала, что у нее будет мальчик, и когда родила Коннора без поддержки близких только в присутствии врача и двух медсестер.

Спустя неделю после рождения Коннора Отэм позвонила адвокату Сэма и сообщила, что у него теперь есть сын. Через несколько дней был проведен тест на подтверждение отцовства, а еще через неделю Сэм в первый раз увидел своего ребенка.

Выключив на кухне свет, Отэм вышла в коридор. Она больше не чувствовала себя одинокой и напуганной, но ей потребовалось несколько лет, чтобы вновь сшить воедино свою жизнь из разрозненных обрывков. Чтобы создать безопасное гнездышко для Коннора и выстроить вокруг своего сердца непробиваемую стену.

Какая-то ее часть желала держать рождение Коннора в тайне от Сэма. Чтобы он принадлежал лишь ей одной. Потому что эта самая ее часть считала Сэма недостойным такого замечательного и красивого ребенка. И все же Отэм понимала, что мальчику нужен отец. Своего отца она почти не помнила и по собственному опыту знала, что Коннору лучше расти, имея Сэма в своей жизни. Даже несмотря на то что Отэм не одобряла его образа жизни, Сэм оставался отцом ее сына, и этого уже не изменишь.

Она остановилась возле детской, отворила дверь и посмотрела на пустую кровать. Подушка с Барни лежала на одеяле с Барни, которое она сшила сама, и сердце Отэм болезненно сжалось. Коннор должен был лежать в своей постельке, обнимая любимую подушку. Нет, Сэм его не заслуживал. Отэм видела, как Сэм уходил из клуба «Рейнир» вместе со своими товарищами и моделями. Ребенок не вписывался в его жизнь. Ведь он спортсмен, плейбой и наверняка проведет ночь с одной из длинноногих красавиц. Черт, он вполне может провести ночь не только с одной моделью, в то время как она, Отэм, отправится в постель в одиночестве.

В полном одиночестве. И так каждую ночь.

Нет, она ничего не имела против одиночества. Отэм была слишком занята, чтобы страдать, и все же… Когда она планировала такие свадьбы, как свадьба Тая и Фейт, в ее сердце закрадывалась тоска. Она так хотела этого. Хотела, чтобы мужчина смотрел на нее так же, как Тай смотрел на свою жену. Хотела, чтобы мужчина любил ее так же сильно. Хотела, чтобы у мужчины сладко сжималось сердце. Чтобы у него перехватывало дыхание. Чтобы он лишался сна от любви к ней.

Отэм вышла замуж за Сэма. Но он никогда не испытывал по отношению к ней ничего подобного. Если же она когда-нибудь снова выйдет замуж, это будет продуманным шагом. Ее больше не обманут смазливое лицо и обворожительная улыбка. Ей хотелось, чтобы выбранный ею мужчина смотрел на нее с вожделением и любовью до конца своих дней.

Проблема состояла в том, что теперь вся жизнь Отэм была так наполнена работой и сыном, что у нее совсем не оставалось времени и сил на что-либо другое. Несколько раз она пыталась ходить на свидания, но мужчинам нужна была подружка, у которой найдется для них время. Когда же у Отэм выдавалось свободное время, она предпочитала потратить его на массаж и педикюр, нежели на мужчину. Она могла самостоятельно доставить себе оргазм, а вот сделать себе массаж шеи и нарисовать на ногтях маргаритки вряд ли.

Отэм закрыла дверь детской и двинулась дальше по коридору. Свидания располагались в самом конце ее списка необходимых дел. Возможно, когда Коннор чуть повзрослеет, а ее бизнес перестанет отнимать столько времени, она будет готова поднять этот пункт на верхнюю строчку списка.