– Ты разве не канадец? – спросил Винс, кладя себе в тарелку кусок индейки.

– Он самый.

– Тогда почему ты здесь?

Отэм незаметно пнула брата ногой.

– Будь любезным, Винс, – предупредила она.

Тот посмотрел на сестру, невинно захлопав ресницами.

– Я всего лишь спросил. И уверен, что Сэму не составит труда ответить на такой простой вопрос.

– Не составит. – Сэм посмотрел на Винса и вызывающе улыбнулся. – Отэм и Коннор любезно пригласили меня пообедать с ними.

Это было не совсем правдой. Отэм даже не собиралась готовить праздничную трапезу. Коннор должен был провести день у Сэма, а Винс – на работе.

– Я думал, ты собираешься готовиться к отъезду, – произнес Винс, беря из рук сестры тарелку с картошкой.

Так оно и было, пока Отэм совершенно случайно не узнала, что Сэм приедет на День благодарения к ней в дом и что ей придется готовить праздничный обед. Отэм до сих пор не понимала, как такое могло случиться. Ей пришлось пригласить и Винса, который, к счастью или несчастью – это зависело от того, с какой стороны посмотреть, – нашел-таки время пообедать с семьей. Ровно столько, чтобы доехать до дома сестры, поесть, попытаться затеять ссору и вновь вернуться на работу. Наверное, Отэм следовало радоваться тому, что ее брат пробудет в кругу семьи меньше часа. Ведь этого времени совершенно недостаточно для того, чтобы затеять серьезную ссору или и вовсе ввязаться в драку.

– Куда вы уезжаете? – спросил Сэм, кладя индейку в тарелки себе и сыну.

– Я сняла домик на пляже в Моклипс. – Отэм добавила себе немного клюквы. – Это в двух часах езды от Сиэтла.

– Никогда не слышал о таком месте.

– Это потому, что ты проводишь свой отпуск в верхних апартаментах «Скорз», – сказал Винс.

Сэм вскинул бровь:

– Что ты знаешь об этом?

– Лишь то, что прочитал.

– Неудивительно, что, закончив пять классов, ты выучил лишь слова «приватный» и «танец».

– Ага. А еще буквы «п», «к» и «ч».

– Здесь же ребенок. – Отэм указала пальцем на Коннора. – Мы снимали этот же домик прошлым летом, и нам очень понравилось. Хотя я слышала, что в этом году там слишком сильный ветер. – Отэм принялась рассказывать о том, как они валялись на песке и собирали ракушки. О том, как Коннор запускал воздушного змея и как они ходили в маленький музей, расположенный неподалеку. Еще никогда в жизни она не говорила так много, но продолжала болтать, не давая мужчинам возможности вставить хоть слово.

– Не надоело болтать? – спросил Винс, откусывая круассан.

– А тебе?

– Неа.

– Тогда я попрошу Коннора позабавить тебя своими шуточками про «тук-тук». – Отэм подняла руку. – Клянусь Богом, Винс, я это сделаю.

Винс набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул, готовясь признать поражение. Но когда Сэм рассмеялся, он бросил на него взгляд, явно говоривший, что хоть ему и пришлось на этот раз отступить, война еще не закончена.

– Тук-тук.

– Не сейчас, Коннор. Просто ешь свой обед.

– А где запеканка из зеленого горошка? – спросил мальчик.

Ну конечно же, она не приготовила запеканку. Поскольку они уезжали рано утром, Отэм решила не готовить много. Лишь основные блюда, да и то понемногу, чтобы не оставлять недоеденное портиться в холодильнике.

– Обязательно сделаю на Рождество.

Винс полил соусом картошку и индейку, а потом посмотрел на Сэма:

– Как плечо?

– Работает на шестьдесят процентов. – Сэм отвел руку в сторону и улыбнулся. – Спасибо, что спросил, пустобрех.

Коннор рассмеялся, а Винс прищурился, отчего голову Отэм будто тисками сдавило. Она не знала, что означает «пустобрех». Коннор тоже не знал, но она была уверена, что это какое-то оскорбление. Отэм перевела взгляд на Сэма.

– Ты слышал, что я сказала Винсу? – Она сделала вид, будто стучит в невидимую дверь. – Будешь слушать, пока из ушей не пойдет кровь.

Сэм запрокинул голову и расхохотался, словно сложившаяся ситуация ужасно его забавляла. Но потом он успокоился и принялся за еду с такой жадностью, словно находился на смертном одре и ел последний раз в жизни. Сэм выглядел счастливым и расслабленным, словно обедал в доме бывшей жены каждый день. Словно они были друзьями. Словно еще недавно не пытались вцепиться друг другу в горло и словно Винс не прожигал его полным ненависти взглядом. Казалось, Сэма ничто не могло вывести из равновесия, хотя несколько раз Отэм замечала, что он пристально смотрит на нее, словно пытается что-то понять.

– Что-то не так? – спросила она.

– Все нормально, – ответил Сэм, подкладывая себе еще один кусок фаршированной индейки. – А ты прекрасно готовишь. Не знал о тебе этого.

Откуда ему это знать?

– Спасибо.

– Слушай, пап, ты мог бы переехать к нам. – Коннор затолкал горошек под булку, думая, что его мама этого не заметит. – У нас внизу есть свободная спальня.

Лоб Отэм пронзила боль.

Сэм медленно жевал кусок мяса, словно раздумывал над предложением сына.

– Не знаю. У меня так много вещей. Да и куда мы поставим твою любимую стену с водопадом?

Винс пробормотал себе под нос весьма непристойное предположение относительно того, куда Сэм должен деть вышеозначенный водопад. К концу обеда Отэм была так напряжена, что, казалось, еще немного, и ее голова расколется на несколько кусков.

Винс посмотрел на часы и положил салфетку рядом с тарелкой.

– Пора возвращаться на работу.

Винс был ее братом, ее другом и защитником. Кроме Коннора и Винса, у Отэм не было других родственников, и все же она испытала облегчение от того, что брат собрался уходить.

– Я нарисовал тебе картинку, дядя Винс. Она у меня в папке. – Коннор спрыгнул со стула и выбежал из столовой.

Винс поднялся со своего места и заправил в штаны форменную рубашку с надписью «Охранная фирма «Титан».

Сэм откинулся на спинку стула и указал на ремень Винса.

– Где твой пистолет, ковбой?

– Мне не нужен пистолет, идиот. Существует более сотни способов, с помощью которых можно убить человека. – Винс улыбнулся. – И сотня способов спрятать тело так, что его никто никогда не найдет.

Отэм знала, что брат шутит.

– Надеюсь, ты доешь оставшуюся индейку после нашего отъезда. Или хочешь взять ее с собой? А может, пирог?

Однако Винс будто не слышал сестру.

– В последний раз, когда ты причинил Отэм боль, меня не оказалось рядом. Но теперь я здесь, и этого больше не повторится.

Сэм сложил руки на груди, откинулся на стуле и принялся раскачиваться на двух ножках.

– Я все понял в первый раз.

Какой первый раз? И где в это время была она? Отэм поднялась со стула и последовала за братом в гостиную.

– О чем это ты только что говорил?

В ответ Винс крепко обнял сестру, чтобы она почувствовала, как сильно он ее любит. Такая любовь длится вечно, несмотря на то что временами Винс просто сводил ее с ума.

– Позвони мне завтра, когда доберетесь до своего домика.

Отэм не стала просить Винса не волноваться за них с Коннором. Потому что волноваться он все равно будет.

– Обязательно.

– Вот. – Коннор вошел в гостиную и протянул Винсу картинку. – Это мы играем в мини-гольф.

– Точно. Вот это ты. – Винс указал на маленького человечка со светлыми волосами, а потом свернул рисунок и убрал его в нагрудный карман. – Разгляжу получше на работе. – Он порывисто обнял Коннора, а потом спустился по ступеням крыльца. – Я заеду через пару дней. Проверю, все ли в порядке, и доем остатки праздничного обеда.

– Спасибо, – кивнула Отэм.

Винс вышел на улицу и закрыл за собой дверь.

Отэм почувствовала себя так, словно с одного ее плеча свалился груз весом в полтонны. Вторая половина этого груза все еще сидела в столовой.

– Поможешь мне убрать со стола? – спросила Отэм у Коннора.

Мальчик покачал головой.

– Я хочу нарисовать картинку для папы, – сказал он и побежал в свою комнату. Ну вот. Все как всегда. – Позови, когда будете есть десерт, – крикнул Коннор через плечо.

Отэм вернулась в столовую и остановилась как вкопанная. Сэм стоял у раковины и держал в руке бутылочку со средством для мытья посуды. Взгляд Отэм словно приклеился к тонкой серой ткани пуловера, натянувшейся на мускулистых плечах Сэма, когда тот ставил тарелку на решетку. Насвистывая, он ополаскивал тарелки и аккуратно складывал их в посудомойку. Еще никогда в жизни мужчина не мыл посуду на кухне Отэм. Склоняющийся над раковиной, разбрызгивающий вокруг себя воду и мыльную пену Сэм являл собой самое чувственное зрелище из когда-либо виденных Отэм.

Сэм распрямился и оглянулся через плечо.

– Было весело.

– Обед в аду, – возразила Отэм, беря со стола корзиночку с круассанами и возвращаясь в кухню. Подошвы ее красных балеток мягко постукивали по виниловому половому покрытию. – Никогда бы не подумала, что ты знаешь, как загружать посудомойку. – Неужели у него нет домработницы?

– В детстве я проводил много времени на кухне. После того как умер отец, мама вышла работать на полный день, а мы с Эллой делили обязанности по дому.

Отэм никогда не думала о детстве Сэма. О том, что после смерти отца ему пришлось стать главой семьи. Совсем как Винсу. Только их отец не умер. Он сбежал.

– Я частенько платил Элле за то, чтобы она делала мою работу. – Сэм тихо засмеялся. – И очень злил этим маму, потому что просил у нее больше денег на обеды.

Отэм видела маму Сэма несколько раз, когда та приезжала в Сиэтл навестить сына и внука.

– Как она? – спросила Отэм, ставя корзинку с круассанами на стол.

Взгляд Сэма коснулся ее глаз, а потом остановился на губах.

– Хорошо. – Сэм скользнул взглядом по груди Отэм, спустился к ее талии, бедрам, обтянутым узкой юбкой, и ногам в красных балетках. – Она, наверное, приедет на Рождество.

– Вот Коннор обрадуется. – Отэм постаралась не обращать внимания на то, как участился ее пульс, и, открыв один из шкафов, достала рулон фольги. – Тебе не обязательно здесь прибираться.