– Молодец, что пришел, – произнес форвард Дэниел Холстром, подходя к Сэму.

Раздались звуки арфы. Сэм отодвинул манжет у сорочки и посмотрел на часы марки «Таг Хоер».

– У нас есть еще десять минут, – сказал он. – А вы чего ждете?

– Влада и Логана еще нет, – ответил вратарь команды Марти Дарч.

– Как Сэвидж? – спросил Сэм, имея в виду жениха и бывшего капитана команды Тая Сэвиджа.

– Встретил его десять минут назад, – ответил Дэниел. – Еще ни разу не видел, чтобы он вспотел за пределами катка. Наверное, боится, что невеста одумалась и уже направляется в Ванкувер.

Марти понизил голос:

– Наверху по меньшей мере четыре фотомодели.

Что было неудивительно. Ведь невеста являлась не только владелицей «Чинуков». Ее фото украшало разворот журнала «Плейбой».

– Классная будет вечеринка, – со смехом произнес Сэм и тут же краем глаза заметил мелькнувший в толпе огненно-рыжий конский хвост и точеный профиль. Он обернулся, и смех замер на его губах. Все внутри Сэма застыло, когда он следил взглядом за рыжеволосой женщиной, пересекающей холл и направляющейся к входной двери. В ее ухо был вставлен наушник, и она говорила что-то в крошечный микрофон, закрепленный у ее рта. Черный джемпер ладно облегал ее фигуру, а к заднему карману черных брюк был прикреплен аккумулятор. Сэм сдвинул брови, почувствовав, как болезненно сжался его желудок. На планете существовала лишь одна женщина, которая не только не любила его, но и ненавидела всем сердцем. И эта самая женщина скрылась сейчас за дверью клуба.

Дэниел тронул Сэма за плечо.

– Эй, Сэм, это не твою жену я только что видел?

– У тебя есть жена? – Марти удивленно вскинул брови.

– Бывшая. – Боль, сдавившая желудок Сэма, принялась прокладывать себе дорогу вверх, тошнотой подкатывая к горлу.

– Не знал, что ты был женат.

Дэниел рассмеялся, словно услышал очень забавную шутку.

Сэм бросил на друга предостерегающий взгляд, но тот лишь еще больше развеселился. Ну и пусть. Хорошо еще, что он не раскрыл свой рот и не начал выкладывать пикантные подробности пьяной выходки Сэма, заключившего брак с первой попавшейся девицей в убогой свадебной часовне Лас-Вегаса.

Сэм еще некоторое время смотрел на дверь, а потом развернулся и направился к лестнице. Девушку звали Отэм[2], и она была так же красива и непредсказуема, как и время года, давшее ей имя. Она могла быть восхитительно теплой, но уже в следующее мгновение обдавала ледяным холодом.

Сэм поднялся на второй этаж и миновал играющую на арфе женщину. Он не любил сюрпризов. Не любил, когда его заставали врасплох. Он предпочитал знать, с какой стороны будет нанесен удар, чтобы суметь его отразить.

Сэм двинулся по холлу, минуя редких гостей. Он не рассчитывал встретить сегодня Отэм. Хотя в ее присутствии здесь не было ничего удивительного. Она работала организатором свадеб, хотя сама настаивала, чтобы ее называли организатором мероприятий. Впрочем, какая разница? Что свадьба, что мероприятие… Все это до боли напоминало цирковое представление. Только вот Отэм умела даже самое ничтожное сборище превратить в шикарное шоу.

– Не хотите ли расписаться в гостевой книге? – спросила Сэма женщина, сидевшая за небольшим круглым столиком. Сэм никогда ничего не подписывал без консультации с собственным адвокатом, но женщина с большими карими глазами улыбнулась столь ослепительно, что он двинулся в ее сторону. На ней было обтягивающее алое платье, а в темных волосах блестел украшенный стразами ободок.

Сэм питал слабость к обтягивающим платьям и блестящим украшениям, поэтому широко улыбнулся в ответ:

– Да, конечно.

Женщина протянула ему странную ручку, выполненную в виде белого гусиного пера.

– Красивый ободок.

Незнакомка поднесла руку к волосам и покраснела так, словно не привыкла получать комплименты.

– Вы смеетесь над моим ободком?

– Нисколько. Он очень красиво смотрится в ваших волосах.

– Благодарю.

Сэм наклонился, и кончик его галстука коснулся белой льняной скатерти стола.

– Вы со стороны жениха или невесты?

– Ни то ни другое. Я работаю на компанию «Хейвен менеджмент».

Улыбка Сэма померкла, ибо красавица работала на Отэм. Отэм Хейвен[3]. Имя ей шло, а вот фамилия не подходила вовсе. Они словно противоречили друг другу. Так же, как гигантская креветка, безмолвный крик или кроткий лев.

Сэм вернул ручку ассистентке Отэм, вошел в просторный зал, и распорядитель тут же усадил его за стол, располагавшийся почти в самом центре. Пол зала устилал алый ковер, усыпанный лепестками белых роз. За соседними столами уже сидели хоккеисты со своими женами и подругами. Сэм заметил среди них близняшек Бо и Челси Росс, сидящих между бывшим капитаном команды Марком Бресслером и ассистентом Фейт – Джулсом Гарсия. Близняшки работали на подхвате и были более известны как Крошка и Маленький Босс.

Сэм занял последнее свободное место рядом со снайпером Фрэнки Кожински. На самом почетном месте, в дальнем углу перед огромным каменным камином, украшенным алыми розами и какими-то мелкими белыми цветами, стоял мужчина в голубом костюме с Библией в руках. Он мог быть как священником, так и мировым судьей. Одно Сэм знал наверняка: он не двойник Элвиса.

– Привет, Сэм. Дэниел и Марти все еще зависают внизу?

– Да. – Сэм взглянул на часы. Парням лучше поторопиться, если они не хотят явиться к торжеству позже невесты. Свадьба – это одно из таких событий, куда не принято опаздывать. А уж на бракосочетание Фейт Даффи, владелицы «Чинуков», тем более. Если бы не она, Сэм не сидел бы здесь, наряженный в парадный костюм, и не поглядывал на часы в ожидании начала церемонии. Не говоря уже о сомнительном удовольствии лицезреть бывшую жену.

По залу разлились звуки торжественной музыки, и Сэм обернулся. В зал вошла мать невесты. Однако сегодня ее привычный тесный наряд, сдобренный броскими драгоценностями, сменило простое красное платье. В качестве аксессуаров она выбрала небольшой букет и тявкающую белую собачку. Уши собачки украшали красные бантики. Под цвет когтей.

Следом за матерью невесты в зал вошел Тай Сэвидж со своим отцом Павлом. Оба они давно уже прослыли легендами хоккея, а их фамилия была известна даже людям, не слишком рьяно интересующимся этим захватывающим видом спорта. Сэм вырос на старой школе игры в хоккей Павла Сэвиджа, когда еще не существовало драк и шлемов. Позже он играл вместе с Таем и против него, неизменно считая этого человека лучшим из тех, кто когда-либо надевал коньки. Отец и сын оделись в одинаковые черные смокинги, и Сэм на мгновение вспомнил собственную свадьбу. Только на нем вместо смокинга была футболка с изображением Клинта Иствуда и потертые джинсы.

Тай и Павел заняли место перед камином напротив матери невесты. Тай казался совершенно спокойным, словно он совсем не нервничал и не боялся того, что совершает непоправимую ошибку. Сэм подумал о том, что и сам не слишком-то нервничал на собственном бракосочетании. Да и чего можно было ожидать от мертвецки пьяного жениха? Только опьянением можно было объяснить его не поддающийся осмыслению поступок. Ужас от содеянного он испытал лишь утром. Сэм избегал воспоминаний о своей пьяной свадьбе, как проститутка избегает встречи с представителями отдела нравов. Сэм прогнал воспоминания прочь и запер их там, где запирал все негативные мысли и нежеланные эмоции.

Нежные звуки арфы сменились свадебным маршем, и все присутствующие поднялись со своих мест, когда в зале появилась невеста. Фейт Даффи была одной из самых красивых женщин на планете. Высокая блондинка с потрясающим лицом и пышной грудью, напоминающая куклу Барби. Журнал «Плейбой» выбрал ее девушкой года, и каждый из присутствующих в зале мужчин имел возможность насладиться ее фото на развороте. Сегодня Фейт выбрала обтягивающее платье, закрывающее ее восхитительную фигуру от шеи до колен. Поверх головы невесты, увенчанной прозрачной фатой, Сэм успел заметить Отэм, неслышно проскользнувшую в зал. В их последнюю встречу она обозвала его незрелым и эгоистичным. А еще безответственной скотиной, у которой вместо мозга один большой нарыв. Только это было неправдой. У него никогда нигде не было нарывов. А еще Сэм никогда не повышал голоса на женщин. Отэм стала исключением. Окончательно утратив самообладание, он назвал ее холодной, взрывающей мозг стервой. И вот это было правдой. Только не самым худшим из того, что с ним могло случиться. Хуже всего было выражение глаз Коннора, неожиданно вынырнувшего из-за дивана. Он выглядел так, словно родители только что вонзили нож в его маленькое трехгодовалое сердце. В тот вечер Сэм и Отэм решили, что отныне им лучше вообще не находиться рядом друг с другом. И вот сегодня бывшие супруги встретились и оказались в одном помещении впервые за… Кажется, уже прошло два года?


Двадцать месяцев две недели и три дня. Именно столько Отэм не имела несчастья находиться под одной крышей с самым отъявленным негодяем на планете. Или если не на всей планете, то уж на всем тихоокеанском побережье точно. А ведь оно просто изобилует отъявленными негодяями.

Отэм внимательно наблюдала за невестой, передающей своей матери букет, составленный из белых пионов, гортензий и темно-красных роз. Фейт встала напротив жениха, и тот взял ее руку, поднес к губам и поцеловал костяшки пальцев. За последние несколько лет Отэм спланировала и провела много свадеб. Настолько много, что умела предсказывать, кто из брачащихся разведется через год, а кто проживет долгую и счастливую жизнь. Отэм знала это по тому, как молодожены разговаривали друг с другом и как переносили хлопоты, связанные с подготовкой к свадьбе. Вот и теперь она могла с уверенностью сказать, что Фейт и Тай состарятся вместе.

Когда гости уселись на свои места и священник начал церемонию, Отэм перевела взгляд на еле заметно округлившийся живот невесты. Несколько недель назад Фейт позвонила ей с просьбой заменить шампанское на столе молодоженов шипучим сидром. Трехмесячная беременность была почти незаметна. К тому же невеста просто лучилась здоровьем.