– Ничего. Просто мне показалось, что он требует небольшого ремонта, а ты вроде не слишком любишь этим заниматься.

– Ты так думаешь, потому что совсем меня не знаешь.

Сэм мог бы возразить. Например, он знал, что у нее на ягодице есть родимое пятно, напоминающее по форме Оклахому. Только вот Отэм имела в виду совсем не это.

– Ты умеешь обращаться с молотком и гвоздями?

Отэм слегка расслабилась и опустила руки.

– Нет. – Она покачала головой, и ее рыжие волосы рассыпались по плечам. – Могу справиться с пистолетом для склеивания и прекрасно сервирую стол. – Отэм оглядела комнату и вздохнула. – Купив дом, я думала, что отремонтирую его очень быстро. Но времени на это так и не нашлось.

После этих слов вопрос напрашивался сам собой, и Сэм задал его:

– А почему ты не купила дом, который не нужно ремонтировать?

Отэм пожала плечами:

– По нескольким причинам. Во-первых, я подыскивала место, где Коннор мог бы играть и быть при этом в полной безопасности. – Отэм двинулась в сторону кухни и пригласила Сэма следовать за собой. – Я покажу тебе, что меня привлекло в этом доме больше всего.

Сэм прошел мимо дубового стола, в центре которого стояла ваза со свежесрезанными розами. Кухня оказалась на удивление современной и лишенной всяких милых вязаных безделушек, которые так обожают некоторые женщины.

Отэм включила на улице свет, и взору Сэма открылся просторный задний двор с игровой площадкой, включающей в себя крепость, горку, качели и гимнастическую стенку.

– Коннору нравится здесь играть, – пояснила Отэм.

– Он лазает по стенке?

– О да. Только мне кажется, ему больше нравится взбираться вверх по горке.

Неужели они и впрямь стояли так близко и не ругались? Так близко, что плечо Отэм почти касалось его руки. В последний раз они стояли так, не ругаясь, когда были полностью обнажены.

Сэм посмотрел на профиль Отэм. На гладкую молочную кожу ее лба, прямой нос и полные алые губы. Да, они стояли так близко, что Сэм чувствовал исходящий от ее волос аромат. И все же их разделяла огромная пропасть.

– Сейчас плохо видно, но за забором располагается чудесный лес. – Отэм подняла руку и указала в дальний конец двора. – Иногда мы устраиваем в лесу пикники. Едим за небольшим столом, который смастерил для нас Винс. – Отэм рассмеялась и сказала что-то еще. Что-то о слизняках, но внимание Сэма было сосредоточено на паре крылышек, набитых на ее запястье. Голубые крылышки с черной окантовкой, полностью скрывали то, что было на этом месте раньше. – …И с криком побежал на задний двор. Он бежал так быстро, как позволяли его маленькие ножки. Я сказала ему…

Она сделала другую татуировку поверх его имени. Это хорошо. Очень хорошо. Сэм тоже перебил ее имя несколько лет назад. Он должен был испытывать облегчение. И он действительно его испытывал.

Отэм снова над чем-то засмеялась. И ее тихий хриплый смех заставил Сэма занервничать и отпрянуть без всякой на то причины.

– Мне нужно идти. Я не выключил мотор.

– О… – выдохнула Отэм и посмотрела на Сэма. На его щеке виднелась красная полоса – очевидно, результат драки, которую она видела по телевизору, – а волосы казались чуть влажными, как если бы он недавно принял душ. Отэм рассказывала бывшему мужу о нелепом страхе Коннора перед слизняками. Старалась быть с ним милой. Старалась доказать, что вполне может вести себя с этим идиотом цивилизованно. – Я провожу тебя. – Как это похоже на Сэма – не слушать рассказов о собственном сыне.

В его кармане зазвонил телефон, и Сэм отключил его, даже не взглянув на номер.

– Я буду в городе до среды, а потом у меня начинаются очень важные игры, – произнес Сэм, направляясь к выходу в сопровождении Отэм. – Следующая домашняя игра состоится только в пятницу, двадцать третьего числа. Я попрошу Натали свериться с моим расписанием и позвоню тебе.

Отэм хотела сказать бывшему мужу, что жизнь Коннора вращается вовсе не вокруг его расписания, но во время долгого хоккейного сезона именно так и было. А в результате и ее собственная жизнь тоже отчасти зависела от графика Сэма.

– Хорошо.

Сэм открыл дверь, а потом обернулся и посмотрел на Отэм. Она стояла на одну ступень выше его и, обхватив себя за плечи, чтобы защититься от холодного ночного воздуха, ждала, пока он уйдет. Но Сэм не уходил. Вместо этого он смотрел на нее, склонив голову набок. Его взгляд скользил по лицу Отэм, словно в попытке разглядеть что-то.

– Хм, – еле слышно произнес он.

– Что? – Отэм вопросительно подняла руку ладонью вверх.

Но Сэм лишь покачал головой.

– Ничего. – После этого он развернулся на каблуках своих мокасин «Прада» и закрыл за собой дверь.

Отэм спустилась на одну ступеньку и задвинула щеколду. Она не была уверена, что на ногах бывшего мужа действительно красовались мокасины «Прада», но готова была поспорить, что угадала. Ведь Сэм предпочитал все самое лучшее, начиная с обуви и заканчивая женщинами.

Именно поэтому Отэм не вписывалась в его жизнь, а он – в ее. И так было всегда. Наверное, именно по этой причине Сэму не понравился ее дом. Он ведь не был новым и роскошным. Не последняя модель.

Отэм тихо засмеялась, спускаясь по лестнице на нижний этаж, где располагался ее кабинет. Судя по тому, что она прочитала в Интернете, последней моделью Сэма была Вероника Дель Торо. Высокая, с пухлыми губами и роскошной грудью. Именно такие нравятся Сэму.

Да-да, Отэм периодически набирала имя бывшего мужа в поисковике. Ведь она мать Коннора, и это ее прямая обязанность. Она должна была знать, с какими женщинами общается ее сын. Хотя до сих пор он не упоминал никого, кроме ассистенток.

Отэм подошла к большому кожаному креслу, развернула его и села. На столе лежали красный ноутбук, ежедневник и несколько журналов мод для невест. Когда Отэм читала статьи о Сэме в Интернете, все они начинались примерно одинаково: «Когда Сэм Леклер готовится бросить шайбу, защитники приседают, нападающие спасаются бегством, а вратари молятся о том, чтобы шайба попала им в наиболее защищенное место». Под статьями высвечивались ссылки с заголовками: «Лучшие хоккейные драки», или «Потасовка на льду», или «Сэм Леклер против Доми», или Брауна, или кого-то еще. Все это звучало смехотворно, и Отэм пыталась внушить сыну, что спор не всегда можно решить с помощью драки. Что с людьми лучше обращаться по-доброму.

Она открыла ежедневник на странице, где делала пометки относительно вечеринки в стиле Вилли Вонка. Она исправила стоимость обслуживания и теперь искала, где бы еще немного сэкономить.

Менее всего Отэм хотелось, чтобы Коннор вырос и стал таким же, как его отец. Поэтому перед ней стояла задача научить мальчика обращаться с людьми лучше, чем это делал Сэм. Чтобы и с женщинами он обращался лучше. Чтобы не было в его жизни поверхностных супермоделей и браков в Вегасе с девушками, которых он совсем не знает. А лучше вообще держаться подальше от этого города и всего штата Невада.

Стоило ей открыть тюбик с солнцезащитным кремом в тот летний день у бассейна отеля «Цезарь», как ее жизнь безвозвратно изменилась. Стоило лишь ей провести ладонями по рельефным мышцам пресса и груди прекрасного незнакомца, как она с головой окунулась в похоть. Сэм был сногсшибательным мужчиной, считавшим ее чем-то экзотическим. Отэм очень хотелось бы сказать, что она пыталась противостоять необузданному желанию, тянувшему ее в глубь омута, но она бы солгала.

Вместо того чтобы схватить сумку и бежать прочь от этого средоточия греха, сидящего в соседнем шезлонге, Отэм опустилась на колени и выдавила на ладони крем.

– Ты здесь один? – спросила она, положив тюбик на землю и бросив взгляд на безымянный палец левой руки Сэма. Кольца на нем не было, но это вовсе не означало, что у него нет жены или подружки.

Сэм покачал головой и подставил лицо солнцу.

– Я здесь с приятелями.

Это тоже ничего не значило, но Отэм видела его уже второй раз – и опять одного. Она растерла крем по ладоням, а потом коснулась живота Сэма. Исходящий от его кожи жар согрел ее руки и вызвал чувственное покалывание.

– Ты здесь с друзьями? – Голос Сэма звучал спокойно и холодно, как если бы прикосновения Отэм не возымели на него никакого эффекта. Как если бы мурашки бегали по телу только у нее одной.

– Нет. Я одна. Пригласила подругу, но она не захотела составить мне компанию.

Сэм посмотрел на девушку. Горячее солнце Невады пробивалось сквозь пальмовые листья у них над головой, ярко освещая уголок его рта и левую щеку.

– Почему?

Отэм пожала плечами. Подушечки больших пальцев коснулись мягких волос на животе Сэма, когда она провела руками вверх к четко очерченным мышцам груди. Может, он приехал на соревнования по бодибилдингу?

– Она сказала, что ей не нравится Вегас. – Именно так объяснила подруга свой отказ. Но скорее всего Отэм просто стала отличаться от своих друзей, которые были у нее до болезни матери, и ее общество больше не казалось им привлекательным.

– Но ты-то все же приехала, – как бы между прочим заметил Сэм. Его голос по-прежнему звучал бесстрастно, хотя его мышцы под пальцами Отэм дрогнули и напряглись.

– Конечно. – Потому что последние несколько лет дались ей очень тяжело. – Я составила список необходимых дел.

– В самом деле? – Уголки губ Сэма дрогнули. – И что же в этом списке?

– Разное. – Господи, неужели она и в самом деле мажет кремом этого восхитительного незнакомца? – Кое-что из этого списка я уже сделала. – Очевидно, так и есть.

– Например?

И ей это ужасно нравилось.

– Я посмотрела на фонтаны в Белладжо и купила фигурку фламинго у «Фламинго». – Отэм принялась втирать крем в тугие мышцы груди Сэма. Из-под полей шляпы она поглядывала на эти самые мышцы и загорелую кожу и сглатывала слюну. – А прошлой ночью я посетила «Пьюр».

– Я помню. – Пальцы Отэм коснулись темных твердых сосков Сэма, и он судорожно втянул носом воздух. – А что осталось сделать?