Ну, вообще-то она и закружилась, тут мужчина был прав, несколько смущенно подумала про себя Степанида. Слабость у нее еще присутствовала вполне ощутимая, но не искупаться было просто невозможно, а уж голову вымыть так и подавно – Стеше казалось, что она чувствует жирную корку на теле и волосах, образовавшуюся после многочасового потения от температуры.

Голова сильно закружилась, и Стешке пришлось держаться одной рукой за стойку душа, а второй как-то мыться. С грехом пополам справилась. Посидела, передохнула, оделась в чистое и с остановками еле дошкандыбала до кухни. А тут вот герой-спасатель Тимофей Саргин, в свободное от работы время подвизающийся в строгие сиделки для девиц.

– Спасибо большое за заботу, – поблагодарила она вполне искренне и призналась: – Но я помню, как вы рассказывали медикам, какие процедуры проводили и что кололи нам с Михаилом Евгеньевичем. Мне ужасно неловко, что вы меня голую обтирали там в избушке. Я даже не знаю, как с вами разговаривать от этой самой неловкости.

– Нормально разговаривать, – разрешил он. – Это была необходимость, и поверьте, в тот момент меня мало интересовал факт вашей обнаженности, важнее всего было срочно сбить температуру.

– А я еще не успела поблагодарить вас за наше спасение, – серьезно произнесла она, глядя ему в глаза. – Меня и дяди Миши. Если бы не вы, мы бы пропали. Совсем пропали. Оба. Спасибо вам огромное.

– Мы это с вами уже обсуждали, Степанида, – напомнил Саргин. – Не сомневаюсь, что вы бы справились самостоятельно. Отдохнули и что-нибудь да придумали бы обязательно.

– Наверное, но выдержал бы такое спасение дядя Миша – большой вопрос, – задумчиво произнесла девушка.

– Вам надо срочно пойти и лечь, Степанида, – строгим тоном напомнил Тим.

– Да ладно вам, Тимофей! Неужели вы и на самом деле могли подумать, что я буду валяться в постели целый день? – наигранно-упрашивающе протянула она. – Я же тяжести не тягаю, не бегаю и не скачу, а сижу себе тихонько и чаек попиваю. Целебный, кстати, как раз для успокоения нервов, специальный сбор. Это деревенские женщины для меня вчера принесли. Хотите? В том смысле, что нервы успокоить.

– Не шалят пока, – усмехнулся он, отчего-то перестав сердиться на нее. – Ладно, скажите уж, вы будете завтракать? – не стал настаивать на срочном исполнении своего распоряжения Тим. – Поскольку я вчера подписался в ваши сиделки, то готов приготовить что-нибудь.

– Да? – подивилась Стеша и поспешила радостно согласиться: – Давайте тогда действительно позавтракаем.

– А потом вы ляжете, путь хоть на диване в гостиной перед телевизором, и весь день будете лежать, – безапелляционным командирским тоном заявил Саргин.

– Обещаю! – подняла она ладонь вверх, будто клялась, и улыбнулась.

Он смотрел на девушку и чувствовал, как внутри растекается тепло от этой ее удивительной улыбки, оказавшейся совершенно очаровательной – задорной, бесшабашной, какой-то девчоночьей, делавшей ее моложе. Вообще, как ни удивительно, Саргин только теперь рассмотрел ее внешность. Раньше все больше всматривался в ее лицо, стараясь определить, в каком состоянии она находится и как себя чувствует. А тут вот посмотрел по настоящему, по-мужски.

Очень светлая кожа, длинные, черные, густые и немного вьющиеся волосы, высокий лоб, бровки такими изогнутыми правильными луками, носик с милой горбинкой, полные губки, округлый подбородок и ясные удивительные темно-синие глаза. Не красавица, симпатичная, интересная, даже притягательная, но не красавица. И эта ее улыбка, преображавшая, придававшая ее облику искристости, просто излучавшая свет.

– М-да! – констатировал свой явный интерес и притяжение к девушке Тимофей и отдал себе мысленно команду – готовить, а не о ее прелестях задумываться с намеком на более близкое продолжение общения, а перед глазами все стояло ее девичье тело и великолепная грудь.

После быстрого завтрака, за которым к ним присоединились Славин и Геша, и звонка в больницу, где им сообщили о самочувствии Михаила Евгеньевича, перенесшего вчера долгую операцию и теперь находившегося в реанимации, но в стабильном состоянии, Степаниду теперь уже двое мужчин строгим командирским тоном отправили соблюдать постельный режим, и она устроилась на диване в гостиной.

Но отдохнуть, расслабиться ей особо не дали. Сначала приехали ее парни из деревни, которых привез зять Михаила Евгеньевича на своей старенькой «Ниве». Ребята расселись на стульях возле дивана, на котором обосновалась Стеша, и долго в деталях обсуждали происшествие, а потом она распорядилась заняться работой.

Тимофей же с Василием Трофимовичем все утро осматривали хозяйство Славина и даже по лесу прошлись в удовольствие, но по егерской служебной надобности. А вернувшись домой и застав это «заседание выездного научного совета», Саргин только недовольно покачал головой.

Славин же пошел дальше и выступил на тему, что Степаниде требуется покой, а не работа, добившись этим только того, что все четверо парней переместились временно в кухню, где взялись помогать, а большей частью мешать Геше с Василием Трофимовичем готовить обед, который, понятное дело, потом и принялись уплетать со всем здоровым молодецким аппетитом – то есть до последней крошки.

И только доев, все вспомнили, что забыли накормить любимую начальницу, заснувшую во время их отсутствия. Славин их как следует приложил словесно, а Тимофей посмеялся от души и припахал парней быстро готовить новый обед, разумеется, под его присмотром, гаркнув команду таким тоном, что бандитские приказы показались мальчишечкам милой песенкой.

Степаниду разбудили, накормили, и снова подчиненные расселись вокруг нее, занявшись работой. А где-то через час приехал следователь, и теперь уж ей пришлось давать показания без отнекиваний и скидок на плохое самочувствие.

Мужчины укатили вместе со следователем в район, парней своих Стеша отправила назад в деревню, почувствовав, что, как ни хорохорилась и посмеивалась над своими «сиделками» с их заботой, но таки сильно утомилась и уже не может активно соображать и работать.

Все разъехались. Остался только Геша, но он привычно отправился в свой гостевой домик, Степанида наконец смогла спокойно отдохнуть в тишине и практически сразу заснула. Спала она долго и крепко исцеляющим, восстанавливающим сном, да так, что и не слышала, как вечером вернулись мужчины и что-то готовили в кухне, тихо переговариваясь, чтобы не потревожить ее покой, и проснулась, только когда Тимофей осторожно потряс ее за плечо.

– А? – спросила она, распахнув обеспокоенно глаза.

– Как ни жаль вас будить, Степанида, но вам пора делать укол, пить витамины, и ужин готов.

– А вы уже приехали? – еще не проснулась до конца она.

– Да. Вы спали и не слышали.

– Как-то крепко я заснула, – повинилась девушка.

– Вы просто устали, не надо было сегодня работать.

– Не надо, – согласилась она.

Стешка настояла на том, чтобы они втроем поели в кухне за столом, и никаких диванов и еды на журнальном столике – не инвалид, чувствует себя намного лучше, и вообще, завтра праздник, и лежать она не собирается!

– Сказано: постельный режим! – добавив металла в голос, настаивал Тимофей.

– Да и наплевать, – отмахнулась Стеша. – Обещаю не перетруждаться! – и заметив, что он собирается возражать, торопливо принялась объяснять свою правоту: – Готовить не буду, только руководить, обещаю! И все остальное только руководить! И, кстати, на эту тему, – она развернулась к Славину, – Василий Трофимович, вы сколько человек на свой праздник ждете?

– Да нисколько, кто придет, и спасибо, – пожал плечами тот. – Отца, главное, Геша привезет, и все.

– Охо-хо! – заметила осуждающе Степанида и взяла подсчет гостей в свои руки: – Значит, вы, Тимофей, Геша, я, Трофим Ильич, парни мои – это восемь человек. Кто из города пожалует?

– Ну, может, кто из руководства подъедет поздравить, – снова неопределенно пожал егерь плечами.

– Будем считать, что двое, – кивнула она. – Ангелина Владимировна обязательно приедет, – уверила Стеша. – Значит, уже одиннадцать. Наверняка кто-нибудь из силовых структур, вы же с начальником местного МВД на короткой ноге, вот он приедет, скорее всего. Будем считать, что двенадцать человек.

Славин кивнул, соглашаясь: хорошо, двенадцать.

– А вы отчетливо представляете, сколько это надо приготовить всякого вкусного на двенадцать человек? – гнула куда-то Степанида.

– Да фиг с ним! – неосмотрительно-несерьезно отозвался Василий Трофимович. – Сделаем шашлык, курицу приготовим, овощи-фрукты подадим – и все дела.

– Смеетесь? – очень серьезно спросила девушка.

– Нет, – честно признался Славин.

– Мужчины, – вздохнула Степанида о тяжкой доле женщины, вынужденной проживать и мириться со столь неразумными представителями человечества, и принялась пояснять: – Значит, смотрите: сидеть за столом вы собираетесь не час-полтора, а долго и с удовольствием общаясь, немного выпивая и что-то кушая. Для этого и существуют определенные правила застолья. А именно: сначала легкие закуски – салатики разные, соленья-маренья, картошечка, рыбка соленая, селедочка. После небольшой передых и время основного блюда, то есть горячего. Шашлыки дело, разумеется, хорошее, кто бы спорил, но не все их едят. Вот я, например, мяса красного не ем, и насколько мне известно, есть у нас такой странный-престранный егерь Славин, который тоже не ест красного мяса и никакой дичины вообще. А так птицу иногда да рыбу в основном. А как его друг? – спросила она, повернувшись к Саргину.

– Его друг, как ни смешно это звучит, тоже не ест красного мяса, – покаялся Тимофей, даже руки развел извиняющимся жестом. – Ну, если, конечно, не припрет и ничего другого не будет.

– Конечно, – со всей серьезностью согласилась Стеша и снова повернулась к Славину. – И если хозяин уважает своих гостей, а мы же их уважаем? – спросила она, приподняв брови, и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила: – То он предложит выбор горячих блюд. Например: шашлык не только из мяса, но и из рыбы и курицы и, может, пироги какие или еще одно блюдо. А на десерт, в конце застолья, подается чай со сладостями. Это понятно?