— Игорь, привет. Всё в порядке, не волнуйся, но позвони мне, как только получишь это сообщение. Срочно.　

Да уж.　

Обошла несобранный самокат в траве около беседки. Сквозь виноградные ветви виднеется фасад дома номер 63. А что, если Дима там? Смогу ли я зайти к чудовищу? Вот так, сразу, без подготовки?　

Раздвинув ветви, я присмотрелась к ярко-красной входной двери дома 63. Чувствуется женская рука: мелкие детали продуманы с таким вниманием, что завидно. Ухоженный сад, по сторонам лестницы — горшки с цветами. Трудно представить чудовище посреди этого цветочного великолепия. Повернувшись, я неожиданно встретилась глазами с молодой женщиной. Отшатнулась, наткнулась на опору беседки и уставилась на хозяйку, готовясь к побегу. Прямо на вокзал, на поезд, потом на самолёт. Домой. Мой так называемый «отпуск» оказался очень плохой затеей.　

— Простите, я вас напугала, — рассмеялась женщина. — Вы, наверное, Лара.　

— Я ищу Диму, — задерживаю дыхание, надеюсь, что сердце перестанет кувыркаться, как акробат на стимуляторах. — Я вернулась домой, а его нет.　

— Если он и прячется, то не у нас, — женщина оглянулась на дом. — У нас с мужем нет детей, так что Диме незачем к нам приходить.　

Она плотно сжала губы и наклонилась вперёд, вырывая из земли стебли крапивы. «У нас с мужем нет детей».　

Неужто это — справедливость? Судьба наказала чудовище за то, что он меня не спас. Единственный человек, который знал правду и которого я умоляла о спасении, действительно оказался чудовищем, страшнее других. Я схватилась за него и ошиблась.　

Прямо сейчас, прямо здесь, в чужом городе мне должно стать легче от мысли, что у НЕГО нет детей. Он хоть как-то наказан. Судьба его покарала, только мне почему- то не становится от этого легче.　

— Зайдите к Тальковым, в пятидесятый, у них сыну двенадцать лет, они с Димой иногда играют.　

— Спасибо.　

Разворачиваюсь и бросаю последний взгляд на дом номер 63. В нём живёт мужчина, который убил мою душу. Он мог спасти меня от кошмара, но ему было наплевать. Голос его плоти был громче, чем крик моих страданий. Сегодня я узнала, что у него нет детей, и мне не стало от этого легче. Ничуть.　

Может, потому что я пытаюсь свалить на него свою вину? Я обвиняю его в том, что не смогла спастись сама.　

А ещё у него очень милая жена, но я не стану об этом думать.　


В доме номер пятьдесят Димы не оказалось, как и в следующем, как и в следующем. Остановившись посреди пыльной улицы, я стёрла пот со лба и заплакала. Я не готова к тому, чтобы моя жизнь сошла с рельсов. Какие-никакие, а это мои рельсы, мой продуманный путь. Хоть больной и кривой, но мой единственный. Не хочу знакомиться с соседями, стучаться в двери, привязываться к хрупкому ребёнку. Хочу ненавидеть жену чудовища просто потому, что она — часть его жизни. Хочу посмотреть ему в глаза, излечиться от страха и начать сначала.　

Не хочу, не могу сходить с моего пути, я не знаю другого.　

Я побрела в свой временный дом, по пути стучась в каждую дверь в поисках Димы.　

В шестьдесят первом дверь открыла пожилая женщина, которую я видела около «скорой».　

— Как это, пропал? Погодите-ка. — Она скрылась в доме и через несколько секунд вернулась и потянула меня за собой к кухонному окну. Дима сидел на краю обрыва, над берегом и бросал вниз комочки земли.　

В этот момент позвонил Игорь.　

— Пар, ты чего, что случилось?　

— Эээ… извини, всё в порядке, просто я не могла найти ключи и запаниковала, — неловко соврала я, выбегая из дома.　

— Ключи?　

— У нас всё хорошо, не волнуйся.　

— Ты позвонила мне из-за ключей?　

— Всё, пока.　

— Подожди, я хотел с тобой поговорить. Лара, куда ты бежишь?　

— Эээ… никуда, просто вышла на пробежку. Всё. Пока.　

Опустилась рядом с Димой на тёплую землю и, молча подобрав камешек, бросила его вниз.　

— Как бабушка? — вяло поинтересовался он, не глядя на меня.　

— Без изменений. Всё ещё в реанимации.　

Поднявшись, он отряхнул шорты и пошёл к дому. Достав из кармана остатки скитлз, я протянула ему, но он только покачал головой.　

Понимание, найденное в свете дня, было утеряно.　

Дима забрал ужин к себе в комнату, потом вернулся, чтобы принять лекарства, и обнаружил меня стоящей у окна.　

— Я решила, что ты сбежал. Как полная дура, бегала по соседям, искала тебя, паниковала. — Дима довольно хихикнул, радуясь моему признанию. — А ещё я познакомилась с соседкой из дома 63. Расскажи мне о них.　

— На фиг это тебе? Обычные, скучные люди. Он — предприниматель, вечно где-то мотается. Она жалуется, тратит его деньги и целый день копается в саду.　

— И всё?　

— И всё.　

— Как часто он возвращается домой?　

— Тебе-то зачем это знать?　

— Просто так. Любопытно.　

— Не знаю, я за ними не слежу.　

Потянувшись, Дима оперся локтями о кухонный стол, и я подошла ближе, сложила ладонь лодочкой и похлопала его по спине.　

— Давай так: я делаю с тобой гимнастику, а ты массируешь мою шею, а то после возни с самокатом я голову не могу повернуть. Потянула мышцу, и она горит огнём.　

Пока он размышлял, я похлопывала его по спине, потом меняла положение и начинала сначала. Опустившись на стул, он прикрыл глаза.　

— Я не нанимался тебе шею мять, — сказал тихо, глумливо. — Заведи парня, и пусть мнёт тебе всё, что захочешь.　

Смеётся, проверяет, надеется на мою реакцию.　

— Хорошая идея. Как закончим гимнастику, сразу пойду искать.　

— Только переоденься, а то похожа на пугало.　

Мы закончили гимнастику, потом Дима больно щипал меня за шею, называя это массажем. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись по комнатам, и я заснула, как только приняла горизонтальное положение. Не знаю, что со мной. Дело не в усталости, я и дома не сижу без дела. Что-то странное витает в воздухе Анапы, привкус прошлого. Он усыпляет меня, чтобы поймать и затянуть в знакомые кошмары. В те, с которыми я ещё не готова столкнуться наяву.　



*****

…Я пытаюсь выбраться из-под кровати, но на моём пути мужские ноги. Не знаю, кричу я или нет, возможно, я оглохла.　

Мужчина наклоняется и вытаскивает меня наружу.　

— Заткнись! — орёт. Жаль, что я не оглохла.　

Чудовище тащит меня за волосы, ругается, потом подхватывает на руки и бежит. Я давлюсь страхом и мыслью, что хищники так бегут с добычей.　

Коридор, комната, ещё одна.　

— Помогите! — ору я. Кому? К кому я взываю?　

Ударяюсь головой о косяк, перед глазами звёзды, но я всё равно кричу.　

— Ты что, малохольная? Прекрати дёргаться! — ругается чудовище, потом ставит меня на ноги и щупает затылок. — Шишка будет.　

Смотрю на него, хлопая глазами. Шишка? Какая, к чёрту шишка?　

— Помогите мне, умоляю!　

— Молчи! — Он затыкает мне рот, сверкает глазами. В доме что-то взрывается, хотя, может быть, это происходит только в моём воображении. Я глохну, трясусь в его руках, вижу, как он что-то говорит, но не знаю, что. От оскала на его лице мне становится жутко.　

— Олави! — сдавленно кричу через мужские пальцы.　

Умоляю о помощи мужчину, которого ненавижу. Моего похитителя.　

Чудовище ревёт, трясёт меня за плечи, потом хватает на руки и выталкивает в окно…

— Лара, блин! Чего ты орёшь, как резаная?　

Дима стоит около моей кровати в смешной пижаме. На его груди танцует Шрек”. Именно танцует, потому что Дима дрожит. От страха.　

— Ты чего, Лар? Лара? Проснись, а? — в голосе слёзы.　

Он бежит на кухню и возвращается со стаканом воды. Опасливо застывает в дверях, гадая, стоит ли ко мне приближаться.　

— Тебе что, никогда не снились кошмары? — я пытаюсь его успокоить, но мысли всё ещё далеко. Они остались в видении, в котором чудовище с убийственным взглядом выкинул меня в окно. Оконная рама содрала кожу с локтей и бёдер, земля оказалась твёрдой, как бетон. Рёбра хрустнули и жалобно заныли…　

— Бывает, снится всякая фигня, но я так не ору. Никто так не орёт! — восклицает Дима и, набравшись смелости, подаёт мне стакан.　

— А белуга?　

— А как она орёт?　

— Посмотри в интернете. — Сходив за полотенцем, я просушила намокшие потом волосы. — Мы с Игорем познакомились в поезде. Он услышал, как я ору, и решил познакомиться. Сказал, что я напомнила ему белугу.　

Усмехнувшись, Дима присел на мою кровать и натянул на себя покрывало.　

— Ничего себе, крик. Это ж ультразвук. А что тебе снилось?　

— Не помню.　

— Это хорошо. А ты к врачу ходила?　

— Ходила.　

— И что он сказал?　

— Что во мне живёт «маленькая Лара», и я должна её полюбить, — неожиданно призналась я.　

— Даааа, — протянул Дима, почёсывая курносый нос.　

— Что?　

— Надеюсь, ты ему не заплатила.　

— Пришлось. Ты даже представить себе не можешь, сколько я им… сколько я ему заплатила.　

Пока Дима о чём-то сосредоточенно думал, я допила принесённую им воду.　

— Слушай, а маленькая Лара не хочет горячего мороженого?　

Вот же, рассказала ему на свою голову.　

Два часа ночи, а я топлю мороженое в микроволновке и делаю коктейль для маленькой Лары и взрослого Димы. Моя жизнь и вправду сошла с рельсов. Я вернулась в Анапу с определённой целью — излечиться, заново пережить прошлое и научиться с ним сосуществовать. Вместо этого меня прибило к незнакомому берегу, к этому не по возрасту задумчивому ребёнку с одинокой судьбой. И я не знаю, что теперь делать.　

— И тогда ты решила стать медсестрой, — вдруг сказал Дима.　

— Что?　

— Ты не смогла помочь себе и решила, что проще помогать другим.