Иногда Иен испытывал чувство вины перед невестой, потому что, как это ни казалось странным, мысли его занимала не она, а совсем иная женщина… Сабрина.

Иен не мог ответить, почему так случилось, хотя не раз задавал себе этот вопрос. Может, потому, что девочка-сорванец превратилась в очаровательную женщину? Но отчего ему бросилось это в глаза? Многие сказали бы, что Маргарет красивее. Да и ему не раз случалось укладывать в постель не менее миловидных особ.

Сабрина же, хоть и держалась вежливо, была холодна. Иен чувствовал, что девушка сердится, но не мог догадаться почему.

В доме с детства мало что изменилось. Маргарет обычно оставалась в своей комнате и выходила только к столу. Все чаще раздражало Иена отношение Дункана к младшей дочери — тот не обращал на Сабрину ни малейшего внимания и разговаривал с ней только тогда, когда собирался дать какое-нибудь задание. Девушка повиновалась, не жалуясь и не протестуя, хотя отец держал ее на ногах с раннего утра до позднего вечера и за это она никогда не слышала ни слова благодарности или одобрения.

Как-то ранним вечером Иен стоял на башенной стене. Вдруг он заметил внизу во дворе хрупкую девичью фигурку. Сабрина. Куда это она собралась улизнуть? Он смотрел на нее пристально, и взгляд его был таким же, какой сокол бросает на обреченную жертву. Сабрина оглянулась, будто опасалась, что ее заметят, и Иен чуть заметно улыбнулся. Он не судил девушку — просто наблюдал. Сабрина вошла в башню, где начиналась лестница. Шаги известили о ее приближении прежде, чем она появилась у парапета. Слегка наклонив голову и сгорбив под порывами пронизывающего ветра плечи, Сабрина дошла до середины стены, остановилась и стала смотреть в сторону леса.

Длинные волосы девушки были распущены. Они рассыпались по плечам, напоминая стяг из пламени. У Иена перехватило дыхание. Боже, как он раньше не замечал, какая она красавица? Взгляд скользнул с точеного, словно из слоновой кости, лица на изящную шею. Под натиском ветра ткань облегала тело, подчеркивая высокую, зрелую, пышную грудь. Иен почувствовал жар и неудержался от восклицания. Сабрина резко повернулась и подняла голову. Он ее напутал.

— Фу! — возмутилась девушка. — Снова подсматриваешь? Как это на тебя похоже, Иен! — Она вспомнила слова служанки Эдны. — Знаешь, тебя считают лютым великаном, а на самом деле ты не такой уж и большой. Был заморышем, заморышем и остался!

Иен рассмеялся: — Сабрина, скажи, почему ты относишься ко мне, как к злейшему врагу? В детстве мы никогда не ссорились. — Его тон успокаивал, почти убаюкивал, и девушка понимала, что, несмотря ни на что, Иен, безусловно, прав. Раньше она иногда чувствовала, что их связывают тщательно оберегаемые от других переживания, ведь оба они не знали теплоты материнской любви. Мать Сабрины умерла в родах, о чем Дункан никогда не уставал напоминать дочери, а мать Иена не перенесла тяжелой болезни, когда сын был еще маленьким.

Да, много раз он бывал с ней добр. Помог похоронить любимого серого котенка, который заболел и умер зимой. Сабрина была безутешна, а Маргарет только пожала плечами. И тогда Иен стал ее утешать.

Но затем все изменилось. Иен дал обещание. А раз дал — держи. Он сам так сказал там, в конюшне. А потом нарушил слово: рассказал отцу, что его дочь играла в кости в то время, когда должна была молиться в церкви.

Только из-за него и наказания отца Сабрина безумно боялась темноты. Страх темноты она в себе презирала, и ей еще предстояло преодолеть его.

Но она ни о чем не расскажет Иену — не позволит гордость.

Сабрина не ответила на вопрос Иена, только осторожно посмотрела на него.

— Понимаю, в чем дело, — примирительно проговорил он. — И постараюсь все изменить. Нам надо вести себя по-другому. — Он помолчал и беззаботно продолжил: — У нас почти не было возможности поговорить. Ты стала настоящей красавицей. Расскажи мне о своей жизни в те годы, когда мы не виделись.

Иен застал ее врасплох, и Сабрина не знала, что сказать.

— Не о чем нам говорить, — медленно произнесла она. Девушка никогда бы не призналась, что, несмотря на его предательство, она отчаянно скучала по Иену и после его отъезда часто плакала перед сном в постели.

— Тогда я расскажу тебе о себе, — начал он. — Когда я приехал на нагорье, отец остался доволен моим воинским искусством, ведь меня наставлял Дункан. Но он объявил, что учение не может считаться оконченным, пока я не узнаю, как живут народы, и послал меня во Францию…

Сабрина внимательно слушала рассказ о путешествиях Иена. Он побывал не только во Франции, посетил еще Германию и Италию. Сердце Сабрины охватила тоска. Сама она не выезжала никуда дальше соседней долины. Девушка часто просила отца взять ее с собой в Эдинбург, но каждый раз он отказывал. А однажды, когда смягчился, она заболела и не смогла поехать.

— Ты долго прожил во Франции?

— Почти год.

— И какие у тебя были там мужские дела? — В ее голосе чувствовался явный интерес.

— А сама ты как думаешь? — Губы Иена сложились в озорную улыбку, глаза блеснули.

Внезапно ее озарила догадка. Щеки Сабрины вспыхнули.

— Наверняка спал со множеством женщин. Девушка собиралась подшутить над ним точно так же, как он подшучивал над ней, но голос Иена подозрительно дрогнул. Смешок прозвучал грубовато и хрипло.

— Разве можно ложиться в брачную постель, если не знаешь, что в ней делать? Но тебе об этом рано рассуждать.

— Я уже не ребенок, — сдавленно проговорила она. На лице Иена мелькнуло странное выражение.

— Нет, — согласился он, — не ребенок, — и отвернувшись, посмотрел во двор, где к конюшне катила наполненная сеном телега.

Сабрина внезапно показала куда-то рукой: — Посмотри… Маргарет. А кто это с ней? Аласдэр? Иен не ответил, и она взглянула ему в лицо. Но его внимание привлекало не то, что происходило внизу. Он не отрываясь смотрел на нее, но на этот раз не смеялся, а выглядел почти суровым.

— Папе во мне ничего не нравится. — Сабрина старалась говорить небрежным тоном, но была далеко не уверена, что это у нее получилось.

Из упрямства? Нет, это не так. Всю жизнь она старалась угодить отцу. На секунду Сабрина ощутила мучительную боль. Бог свидетель, она не хотела…

Но что же ему ответить? По правде говоря, все, что она слышала о Роберте Брюсе и Коминах, говорил ей Джеми. В отличие от отца он не считал ее недоумком, неспособным понять сложность обстановки.

Сабрина вздернула подбородок.

— Это то, что я как раз говорила папе: у меня могут быть собственные суждения. Что же до Брюса, то он переменчив, как ураган с востока. То он союзник Лонгшенков, то — их очередного врага.

— Так было раньше, — сказал Иен. — Но теперь все стало по-другому. Я уверен, что его сердце — залог благополучия Шотландии.

Сабрина еле сдержалась, чтобы не назвать его дураком.

— Его семья владеет землями в Англии со времен нормандского завоевания, — заметила она. — И сам Брюс вырос при дворе Лонгшенков. Сдается мне, что он больше англичанин, чем шотландец! И еще ты забыл, что Брюс убил Рыжего Комина в церкви, прямо у святого алтаря, — что, получил? — Девушка была уверена, что последний аргумент утихомирит Иена. Но не тут-то было.

— Комин выдал Лонгшенкам заговор Брюса и сообщил, что Брюс собирается захватить шотландский престол. Вот почему он расстался с жизнью.

Сабрину его слова не убедили.

— Это ты так считаешь. А возможно, он просто хотел избавиться от другого претендента на корону — законного претендента.

Иен потер подбородок и пристально посмотрел на девушку: — Знакомые слова. Только чьи?

Сабрина поперхнулась. Но, взяв себя в руки, твердо ответила: — Мои.

— Неужели? — Взгляд Иена сделался холодным и оценивающим. — А я готов поклясться, что больше похоже… больше похоже на Мак-Дугала. — Он помолчал и неожиданно спросил: — Скажи, Сабрина, Джеми Мак-Дугал — это такой высокий светловолосый парень? И вы иногда встречаетесь в огороде?

Девушка похолодела. Откуда он мог догадаться? И внезапно побелела как полотно. Неужели и отец знает? Но, пересилив себя, постаралась спокойно ответить на вызов.

— Представить не могу, откуда ты взял.

— Разве? — Иен удивленно изогнул темную бровь, и это придало ему почти что дьявольский вид. — Значит, ты не так сообразительна, как думаешь. А вот Эдна оказалась весьма откровенна по поводу ваших свиданий.

Эдна! Сабрина чуть не прикусила язык. Негодяю каким-то образом удалось очаровать служанку, ту самую, которая еще недавно считала его настоящим монстром!

Подбородок снова непокорно задрался вверх.

— Ну и что из того?

— А то, что мне кажется, твой отец не одобрит ваших встреч. Если не ошибаюсь, он не слишком жалует Мак-Дугалов.

Губы Сабрины плотно сжались. С Иена станется выдать папе ее секрет. Раз он мог поступить так раньше, не остановится и теперь. Все внутри ее бушевало, и она готова была в любую минуту сорваться.

— Папа не знает Джеми так, как знаю его я.

Глаза Иена сузились. Он что-то хотел сказать, но резкий порыв пронизывающего ветра заставил Сабрину поежиться. Ее спутник нахмурился.

— Пошли, — грубовато проговорил он. — Здесь становится холодно. — Он взял ее за руку и повел по лестнице вниз.

Иен не отпускал руки девушки, пока они не очутились у подножия башни и не вступили в парадный зал, где не было никого, только у камина посапывала спящая борзая.

В этот момент слуга пронес мимо них поднос с жареным мясом и поставил на стол в дальнем конце зала. Терпкий аромат поплыл в воздухе, но у Сабрины так скрутило от страха желудок, что ей было не до соблазнов еды.

— Ужин скоро подадут, — проговорил Иен. — Присядем?

Она только мотнула головой, сразу почувствовав себя не в своей тарелке.

— Пожалуй, возьму поднос к себе в комнату. Я… я нездорова.

Сабрина солгала. С ней творилось что-то странное. Сердце колотилось, как языческий барабан, как близко от него! Девушка могла думать лишь о том, каким громадным был этот человек. В нем чувствовалась первозданная мощь и мужественность. Ни одного мужчину Сабрина не знала так хорошо, даже Джеми.