Сердце Сабрины пустилось в бешеный галоп, но она сделала все, как он велел. От долгого, неспешного, чувственного поцелуя ее ресницы затрепетали, а тело невольно выгнулось и прижалось к несокрушимому, как камень, торсу Иена.

— Еще! — хрипло потребовал он и возобновил поцелуй. Теперь он исследовал ее рот языком: кончик прошелся по кромке зубов и опустился во влажные глубины. И в голове Сабрины мелькнула мысль, что все это не так уж и отвратительно.

Когда он оторвался и поднял голову, комната вращалась в глазах у Сабрины.

— Это совсем не как с Робертом. — Признание сорвалось с губ, прежде чем она успела себя остановить.

— Надеюсь, — пробормотал Иен и снова потянулся к ее губам. Поцелуй показался волшебным зельем и перенес в страну, где Сабрине не оставалось ничего другого, как прижиматься к мужу — единственной опоре в летящем куда-то мире.

Она не заметила, как оказалась раздетой, и с удивлением почувствовала ладони мужа на пышных грудях. Неспешные подушечки пальцев медленно двигались по окружьям возле сосков и сводили с ума. А когда большие пальцы коснулись удивительно напрягшихся пуговок, Сабрина сдавленно вскрикнула.

— Ведь ты этого хотела, девочка? Она не смогла возразить. Не смогла его оттолкнуть. Неожиданно Иен опустился перед ней на колени. Жаркие, влажные губы оказались там, где только что были руки. Он пососал сначала один сосок, потом другой, и в теле Сабрины вихрем вспыхнуло желание. Дыхание участилось и сделалось прерывистым.

Руки мужа скользнули к бедрам, большие пальцы сблизились друг с другом, но все еще не касались золотистого мыска под животом. Он поцеловал ее под пупком, ниже, потом еще ниже… Губы прокладывали дорожку к заветному треугольнику, и от этого Сабрину бросало в дрожь.

Наконец они достигли золотисто-рыжих волос.

— Иен! — У Сабрины от потрясения перехватило дыхание, и в голосе почувствовалось явное смущение.

Если он и слышал, то не подал никакого вида, явно намереваясь довести дело до конца.

У Сабрины помутился рассудок. Боже всемилостивый! До чего доведет его злая игра? Это просто немыслимо!

Большими пальцами Иен раздвинул волосы, и в тот же миг Сабрину оглушительным ударом пронзило непередаваемое наслаждение, когда вслед за прикосновением рук она ощутила его язык. Молниеносной стрелой по телу пронесся огненный смерч. Жаркие, знойные ласки были настолько чувственными, что она совершенно задохнулась, а ноги и руки начали слабеть.

Битва против собственных чувств оказалась явно проигранной. Пальцы Сабрины сжимали плечи Иена. Она словно таяла внутри и снаружи. И не подхвати он ее, она бы упала на пол. Муж быстро отнес ее на кровать. Когда он срывал с себя одежду и ложился рядом, его глаза пылали.

Он прижал Сабрину к себе — всю, от головы до кончиков пальцев ног, а она до боли четко ощущала все, что было связано с ним: гладкие, мускулистые плечи, волосатую грудь и биение пульса собственной жизни там, где ее бедра касались мужа.

Пальцами Иен раздвинул влажные, источающие нектар складки и единым толчком сразу же вошел в нее.

Сабрина почувствовала его горячее проникновение, но не ощутила боли. Напротив, ей показалось, что она способна объять его всего: его жар, его несгибаемость и мощь — все было в ней. Ее живот прижимался к его животу, золотисто-рыжие волосы перепутались с темными.

Иен на мгновение отстранился и вновь устремился к заветной цели. С каждым толчком в Сабрине вздымался огненный смерч.

Губы мужа прижимались к изгибу ее шеи. — Позови меня, — послышался его шепот. — Позови меня по имени.

Тембр его голоса удивительно возбуждал. Он приподнял голову и посмотрел прямо на нее. Отблеск свечей играл на его поразительно широких плечах. Черты лица окаменели, но глаза сияли неутолимым желанием.

Сабрина почувствовала внутреннее сопротивление. Он сможет обладать ее телом, но не душой. Душой — никогда!

Губы плотно сжались. Она не проронила ни звука. Веки прикрылись. Только бы не видеть его голодных глаз, его лица! Но и сквозь опущенные ресницы Сабрина различала его силуэт.

Ей показалось, что Иен выругался. Темп движений его бедер ускорился: быстрее, быстрее — до бешеного. Темнота взорвалась запретным восторгом, и она крикнула в ответ. И в это время Иен жарко и полно излил в нее семя.

Его тело начало расслабляться. А она лежала, пораженная тем, что случилось. Дважды, теперь уже дважды он пробудил в ней страсть, на которую она считала себя неспособной. Сердце отчаянно возмущалось. Почему? Почему Иен завладел ее телом, каждым ударом сердца? Она не могла это понять, как и саму себя.

Но Сабрина слишком устала, чтобы размышлять. Веки налились тяжестью. И у нее не нашлось ни единого слова протеста, когда Иен перекатился на спину и крепко прижал ее к себе. Убаюканная его теплом и успокоенная его силой, она крепко уснула.

Глава 14

Иен так и не сомкнул глаз.

Когда тем утром он поднялся с неудобного ложа из сена, его настроение было чернее тучи. Он встал до рассвета, чтобы люди не узнали о его размолвке с женой. Но, увидев ее поутру, чуть не прыснул со смеху — настолько послушно выполняли воины ее приказы.

Тогда он снова решил: ни за что! Ни одной ночи он больше не проведет в конюшне. Не лучше ли спать в своей собственной постели, в объятиях ее прелестных точеных ручек?

Он приподнял простыню и посмотрел на жену. Взгляд свободно скользил по лицу и прекрасному телу, но Иен не опасался упрека застенчивой и гордой Сабрины.

Душу согрело всколыхнувшееся чувство собственника: все вышло так, как он говорил. Сабрина была в его доме, в его замке, в его постели. Наконец-то слова стали явью.

Она принадлежала ему. Ему и никому другому.

Иен был доволен тем, как жена вступила в роль хозяйки замка. Но душу тревожило чувство горечи: вот если бы она с такой же готовностью принялась его ласкать!..

Непорочным их брак не будет. Это Иен знал наверняка и не собирался притворяться. Понимал: все равно бы не удалось. Стоило Сабрине приблизиться, и его охватывало непонятное беспокойство.

Если ей требуется время, чтобы принять их брак, принять в роли мужа его самого, что ж, пусть будет так. Но он не откажет себе в удовольствии разделить с женой постель: с ней было так хорошо, как никогда бы не было с Маргарет.

Сама судьба лишила Маргарет жизни, подумал он. А Сабрину отдала ему. Их пути переплелись. И бессмысленно этому сопротивляться. Иен внезапно ожесточился. Не Сабрине с этим бороться!

Сабрина проснулась от целого потока ощущений. Ей было непривычно жарко, хотя одеяло оказалось скрученным у ног. Внезапно она поняла, отчего возникло это незнакомое воспламеняющее чувство — к ней плотно прижималось крепкое, мускулистое тело Иена, и ее собственная голова лежала на его жилистом плече. Ладонь казалась миниатюрной и белой среди жестких, как проволока, зарослей, покрывавших могучую грудь. Их ноги переплелись, и волосатое бедро прижималось к ее бедру. От воспоминания о том, что покоилось у него между бедер, Сабрину бросило в жар, словно в приступе ужасной лихорадки.

Взгляд скользнул по невиданно сильной шее туда, где квадратные скулы уже покрывала суточная щетина. И лицом, и телом Иен казался Сабрине самым красивым мужчиной, которого ей приходилось видеть.

Но в следующую секунду она застыла, обнаружив, что ее любопытство не осталось незамеченным — Иен лежал с открытыми глазами. Вот он пошевелился, провел кончиком пальца по изгибу ее губ.

— Ну что, малышка, больше меня не боишься? Бояться его? Сабрина не знала, что и подумать — не умела разобраться в своих чувствах. Прикосновение мужа, каким бы мимолетным оно ни показалось, заставило ее снова задрожать.

— Нет, — беспомощно прошептала она.

Кончиком пальца Иен приподнял лицо жены за подбородок, притянул к своему. Глаза удивительно блеснули. Рот приблизился к ее, и их губы слились в долгом непрерывном поцелуе. Сабрина почувствовала, как в нем всколыхнулась страсть — да, именно почувствовала, когда ощутила животом железную твердость его мужской плоти. Не отрываясь от губ жены, Иен перекатил ее на спину.

Сабрина пришла в ужас: — Иен! Но не днем же!

— Именно днем, милая! — Влажный жар его языка коснулся одного из ее сосков. От мысли, что муж собирается совершить при свете то, что положено делать ночью, она содрогнулась.

— Иен!..

Пальцы ее вцепились в мускулистые плечи, но остановить его не могли… а вскоре уже и не хотели. Губы и ладони возбуждали, ярким пламенем разжигали до поры дремавший огонь. Прикосновения казались напористыми, как сам человек.

Когда, наконец, он раздвинул ее бедра и посмотрел сверху вниз, в глазах его сияло знойное чувство. На этот раз проникновение было мучительно медленным. Сабрина судорожно вздохнула и услышала: Иен прошептал ее имя. Она подняла на него глаза и увидела, как напряглись на его шее жилы. И почувствовала, что муж сдерживается, наращивая ритм возносивших их к небесам движений. Но Сабрине он показался недостаточным, и она вонзила ногти в спину Иена. В ответ он вошел еще напористее и глубже, словно собирался добраться до самой ее утробы. Сабрина зарылась лицом в его шею и отдалась невысказанной страсти, мчавшей ее на вершину блаженства.

Прошло довольно много времени, прежде чем успокоилось ее прерывистое дыхание. Иен приподнялся на локтях и взглянул на жену. Кончиками пальцев он отвел со щек Сабрины волосы.

— Ну что, больше не будешь строптивой? — пробормотал он.

Сабрина призвала свой прежний гнев, но он почему-то не шел. И она не решалась посмотреть мужу в глаза.

— Можешь сколько угодно твердить, что была предназначена другому. Но вот появилась связь, которая соединила нас с тобой. Это — желание. И ему не в силах противостоять ни я, ни ты. — Тон Иена сделался почти капризным. — Я знаю, что ты чувствуешь то же, что и я. Так признайся в этом, Сабрина! — В его голосе не слышалось ни вызова, ни угрозы, ни малейшего намека на триумф.