Кэтрин Коултер - Топ-модель

— Да, ты прав, как, впрочем, и те копы, которые занимаются этим делом. Нас не просто навели на ложный след. С нашей помощью кто-то хотел передать очень важное сообщение другому лицу, скорее всего этому самому Демосу. Они как бы говорили тем самым, что ему не стоит играть в кошки-мышки с такими крутыми парнями. Прежде чем выйти из дома сегодня утром, я позвонил патологоанатому. Богз сказал, что старик умер от удара в сердце тончайшим, как шило, дротиком. Отверстие было настолько маленьким, что сразу же затянулось, препятствуя обильному кровотечению. Именно поэтому ни ты, ни Махони не обнаружили никаких повреждений. Ты считаешь, что это сделала эта женщина, Глория? Или это дело рук Демоса? Неужели Глория — это та самая женщина, которая была с ним?

— Бог ее знает. Махони до сих пор не может установить личность погибшего. Хочешь пива?

— Да. Шейла просто с ума сойдет от запаха пива. А я специально пролью немного на куртку. Представляю, какой будет скандал! Она будет орать во всю глотку и обзывать меня дегенератом. — Инок улыбнулся и потер ладони. — А потом я расскажу ей об этом трупе. Причем сделаю это со всеми подробностями, ничего не опуская.

— Ты злой человек, Инок.

— Это составная часть моего обаяния, Тэйлор, всего лишь небольшая часть.

Линдсей стояла перед столом Демоса — высокая, стройная, с каким-то невероятным напряжением во всем теле.

— Я не сделаю этого, Винни, — повторила она в очередной раз, но более спокойным тоном. — И тебе ни за что не удастся уговорить меня. Поэтому давай забудем этот разговор.

— Линдсей, я уже говорил, что ты классно выглядишь в этом наряде? Просто потрясно. Интересно, твое белье тоже такое же рваное? Глен уже рассказал мне, как ты наколола всех этих умников из рекламного отдела «Ланком». Не сомневаюсь, что и этот гейм ты выиграешь, малышка.

— Послушай меня, Винни. Я наотрез отказываюсь позировать со своей сводной сестрой. Я вообще отказываюсь иметь с ней какие-либо отношения и никому не скажу, что она находится со мной в родственных связях. Сперва я разорву наш контракт, а потом ты потащишь меня в суд, где начнется невообразимый бардак. Я не шучу, Винни. Это вполне серьезно. Можешь делать со мной что угодно, но я не буду сниматься с ней.

Винсент Рафаэль Демос сердито насупился, а потом откинулся на спинку стула и крепко сжал пальцы обеих рук перед лицом. Глен всегда говорил ему, что его мозги чем-то похожи на зубья бензопилы, которые все глубже и глубже вгрызаются в дерево, пока не будет найдено нужное решение той или иной проблемы. Но сейчас такое решение в голову почему-то не приходило.

— И тебе хорошо известно, почему я не хочу работать с ней.

Винни угрюмо пожал плечами:

— Твоя сестра сказала мне, что все это из-за того, что ты завидуешь ей и с самого детства была воспитана в подобном духе. Кстати, ее это очень позабавило. Она долго смеялась, говоря при этом, что совершенно не понимает твоей реакции. Ведь ты уже широко известная модель, в конце концов, а она никто и ничто. Ведь это правда, малышка? Ты действительно опасаешься, что она выйдет на первый план, а о тебе все забудут?

Линдсей посмотрела на него и улыбнулась. Это была ее первая улыбка с того момента, как она вошла в шикарный офис Демоса, где почти все было обито белой кожей — софа, его кресло, стулья — и даже фотографии на стене были в рамках из белой кожи.

— Знаешь, Винни, поначалу мне тоже пришла в голову такая мысль. Мне показалось, что она приехала сюда, чтобы оттеснить меня, отнять у меня то, чего не было у нее. Но потом я поняла, в чем, собственно, дело, и даже намекнула ей об этом. Послушай, я уже далеко не ребенок, и, если бы дело было исключительно в ревности или зависти, я бы нашла возможность подавить в себе эти чувства и смириться. — Линдсей сделала паузу и тяжело вздохнула.

— Ну, давай, выкладывай.

— Я не хочу позировать перед камерой со своей сестрой по той же самой причине, по которой мы с тобой ломали голову над моим новым именем. Ты помнишь, о чем мы тогда договорились? Просто Иден, и больше ничего…

— О-о-о!

— Вот видишь, ты уже все забыл.

— Послушай, Линдсей, после твоего трагического визита в Париж прошло уже пять лет. Кого это сейчас может интересовать, черт возьми? Никого. Даже самые скандальные газеты сейчас не обратят на это никакого внимания и не будут ломиться в твою дверь.

— Это не совсем так, Винни, и тебе известно это лучше, чем кому бы то ни было. Ты только представь себе следующий заголовок в газете: «Княгиня и ее младшая сестра Линдсей Иден снова вместе. Сейчас они делят обложку журнала, как раньше делили постель одного и того же мужчины. Станет ли младшая сестра утверждать, что ее снова изнасиловали? А где же сам князь?» Нет, Винни, так не пойдет. Забудь об этом и не вынуждай меня к решительным действиям.

— Я не сообразил, Линдсей, что ты до сих пор терзаешь себя этими воспоминаниями. Просто не подумал об этом.

— Если ты хочешь, чтобы Сидни рекламировала какую-то продукцию компании «Арден», пусть она это делает одна, без меня. — Линдсей выпрямилась и поглубже засунула руки в карманы джинсов, чтобы скрыть от него легкую дрожь. Она ощутила слабый озноб, что, впрочем, не поубавило ее решимости стоять на своем до конца.

— Ну ладно.

— Что ладно?

— Она будет сниматься одна, — неохотно согласился Демос. — Люди из фирмы «Арден» просто без ума от нее. Что ж, она действительно чертовски хороша. В ней есть некая утонченность, совершенно утраченная большинством современных женщин, да и умом ее Бог не обделил. А ведь все эти вещи, хочешь того или нет, неизбежно проступают на лице. Мне остается лишь сожалеть, что я не повстречал ее несколько лет назад. Скажи мне откровенно, Линдсей: если она согласится стать моделью, ты найдешь в себе силы смириться с этим обстоятельством?

— Разумеется, но только при том непременном условии, что никто не будет знать, кто я такая.

— Видишь ли, я не могу заткнуть ей рот. Если она вдруг захочет открыть посторонним тайну Иден, то ей никто не сможет помешать.

«А она непременно захочет это сделать», — подумала Линдсей. Она и сама знала, что никто не сможет отговорить Сидни от этого.

Когда она пришла на съемки для журнала «Ланком», специалисты по рекламе просто завизжали от ужаса, увидев ее чересчур экстравагантный наряд. Они хватались за сердце и что-то ворчали, но это вызвало у нее лишь едкую ухмылку. После съемок она тотчас же отправилась домой, врубила кондиционер на всю мощность и погрузилась в невеселые размышления, устало глядя на стакан диетической кока-колы. А что ей оставалось еще делать?

Она очень хорошо знала свою сестру и ни минуты не сомневалась в том, что та непременно воспользуется удобным случаем и превратит давние трагические события в гнусную шутку. Или же преподнесет все таким образом, что в глазах посторонних Линдсей будет выглядеть самой настоящей малолетней шлюхой. Она даже знала, как именно это все произойдет. Сидни будет всем говорить, что ее младшая сестра, бедняжка Линдсей — Иден, не совсем правильно оценила намерения князя, что она сама ввела его в заблуждение, что бедный князь просто пожалел этого гадкого утенка… И, разумеется, ей поверят.

Нет, этого нельзя допустить. Надо немедленно что-то предпринять. Сидни остановилась в отеле «Плаза». Нужно еще раз встретиться с ней и слезно умолять, чтобы она никому ничего не говорила. Она скажет, что согласна на все, готова сделать для нее что угодно… В этот момент Линдсей вспомнила тот день, когда впервые рассказала Демосу о случившемся. Он почти ничего не говорил ей, а только постоянно кивал головой. И при этом не выказывал абсолютно никаких симпатий, никакого сочувствия к ней. Он даже не пожал ей руку в знак утешения, но все же он сделал самое главное: не подверг сомнению её слова.

— Нет проблем, — спокойно проронил он, когда она закончила свой грустный рассказ. — Знаешь что, Линдсей? Ты совсем не похожа на Линдсей. Ты больше похожа на Иден. Как насчет того, чтобы использовать это имя в качестве твоего сценического псевдонима? Просто Иден, и все? Оно пробуждает в сознании некий магический образ таинственной женщины и будоражит воображение уставшего от повседневности обывателя. А самое главное — никто не узнает о твоем прошлом. Ну так как?

Но сейчас ситуация резко изменилась. Сидни уже здесь, и с этим уже ничего не поделаешь. Линдсей сняла трубку и позвонила в гостиницу. Через минуту в трубке раздался голос Сидни:

— А, Линдсей, это ты? Что тебе еще от меня нужно?

— Я хочу знать, собираешься ли ты сниматься в качестве модели.

— Почему бы и нет? Думаю, что мне это понравится. Фирма «Арден» страстно желает заполучить меня, а деньги они предлагают такие, что у меня голова кругом идет. В конце концов, я обладаю титулом настоящей княгини, а не каким-то совершенно фальшивым и неблагозвучным именем, как, например, Иден. Оказывается, тебя взяли на эти съемки только потому, что Демос всеми силами проталкивал идею двух сестер на одном снимке. Да, я нисколько не сомневаюсь, что они выберут именно меня для рекламы своей новейшей косметической продукции. Кстати сказать, свои новые духи они собираются так и назвать — «Княгиня». А потом обо мне заговорят все средства массовой информации: газеты, журналы, телевидение и так далее и тому подобное. Я даже не исключаю возможности того, что журнал «Пипл» захочет опубликовать историю моей жизни.

Линдсей так сильно стиснула рукой трубку, что даже пальцы побелели.

— И ты расскажешь им все обо мне? Расскажешь о том, что я твоя сводная сестра, что ты сожалеешь об этом, что твой муж, князь… — Линдсей замолчала, не находя больше подходящих слов. Ее дыхание стало учащенным, а руки онемели до такой степени, что уже не могли удержать трубку, которая только чудом не упала на пол.