Елена Рейн - Тонкая грань между нами

– Так что стоим?! Нужно уходить! Как там с лестницей? – воскликнула женщина со стоном, гневно выдыхая: – Проклятье. Хоть проход рой.

– Потолок и стены обиты деревом.

– А земля почему?

– Так положено, – ответила, продолжая водить правой ногой, пока не ударилась о железку. Мгновенно села на корточки, внимательно трогая пальцами, понимая, что это лестница. Невероятно! Не веря, что так повезло и, желая уточнить, спросила: – А почему перестали пользоваться-то?

– Никто не перестал. Дед до последнего сюда таскал что-то. Хотел улучшать погреб, а потом инсульт. – Ну что, нашла деревянную лестницу?

С радостью повернулась и прошептала:

– Нашла, но железную!

Она довольно пискнула, не стесняясь своих эмоций, и с восторгом проговорила:

– Давай!

Легко сказать, трудно сделать. Одна я не смогла ее подтащить и поставить, только когда вместе взялись. Лишь в один момент работа встала, когда Галина закричала как сумасшедшая, кидая лестницу, начиная прыгать, отпинывая землю во все стороны. Я тоже, опасаясь, что ее кусают крысы, а когда поняла, что просто одна смелая тварь под ногу ей попала, поэтому она завизжала, рявкнула:

– Прекрати!

Женщина моментально успокоилась, при этом тяжело дыша, с сожалением выдавая:

– Прости, я так боюсь их. Прямо до ужаса.

– Мои уши это поняли, – буркнула и вновь попросила: – Все, давай поднимать лестницу, а то не суждено нам будет выбраться отсюда, если только вперед ногами.

Галина взбодрилась от моих слов, и мы вновь начали поднимать. Но поднять одно, а правильно поставить, чтобы упиралась, это другое. Понимая, что шаткая ненадежная наша установка, я спросила:

– Ну что, ты или я?

– Ты, я ничего не вижу.

– И я не вижу, – выдала, и на свой страх и риск полезла, спрашивая ее: – Не помнишь, какой замок был?

– Старый, никто не менял. И когда этот псих за волосы приволок меня сюда, то заметила, что ржавый. Очень.

– Хорошо, буду дергать, – прошептала, чувствуя, что конструкция никакая. Лестница хоть и крепкая, да уперли мы ее не так, как нужно. Да и как в темноте по-другому можно?

Поставив ладони на железную дверцу, дернула от себя, слыша, как зашумела скоба и замок. И что самое неприятное и страшное, дернулась подо мной железка.

– Держи нормально, – почти прошипела, переживая, что упаду, чего не хотелось бы.

Удивительно, но я боюсь высоты, и вспоминаю об этом только сейчас, когда дергаю дверцу, раскачиваясь на шатающейся лестнице. В школе не могла лазать по канату, тряслась от страха. А сейчас мой страх – Лутриков, и страх высоты по сравнению с ним теряется, превращаясь в нелепое недоразумение.

Старалась сосредоточиться только на своей цели, а остальное пока неважно. Вновь принялась дергать дверь за ручку, ударяя, пока не услышала запоздалый ответ Галины, отмечая панику в ее голосе.

– Я держу, но по мне мерзкая тварь ползала.

– Главное, что это не змея, поскольку таких у нас не водится, а остальное – неважно. Если упаду, то тогда шансов совсем не будет, так как в одиночку тут не справиться, – напомнила ей, чтобы уж точно держала, не отвлекаясь на всякие глупости. Вот спасемся, тогда…

Мгновенно подумала о Толике. Где он? Пришел домой, а меня нет. Что подумал? Решил, что удрала или понял, что случилась беда? Столько вопросов и хотелось верить в лучшее, что мой мужчина ищет и переживает.

– Понимаю, – протянула она, с надеждой выдыхая: – Пожалуйста, поскорее.

«Сказать легче, чем сделать», – подумала и начала дергать со всей силы, чувствуя, как сильнее замок ходуном ходит в своей системе, и что еще немного и отлетит. Эта мысль придала напора, и я с яростью принялась дергать дверь, пока наконец-то замок не отлетел, не обращая внимания на боль в руках, понимая, что разбила костяшки. Дернув, отчего дверь отворилась, с волнением прохрипела:

– Получилось!

– Ты – молодец! Молодец! Давай скорее, – с восхищением проговорила женщина, и я увидела ее, радуясь, что больше не в темноте. Конечно, не светло, но и не темень.

Вылезла наружу, приблизительно подсчитывая, что уже десять часов вечера точно есть. Небо представляло собой темно-синюю вату, тянущуюся по всему небесному полотну. Раньше бы не заметила что-то особенного, а теперь любовалась. Такая прекрасная и чудесная ночь, что хотелось смеяться.

«Освободились!»

Но рано радоваться, с Лутриковым опасно раньше времени считать себя победителей. Он идет по пятам, преследует и настигает. Вздохнула, стараясь себя не накручивать, чтобы не паниковать. Этого сейчас совсем не нужно.

Посмотрела вниз, отмечая приличную глубину погреба. Делали же раньше на совесть! До сих пор в нормальном состоянии. Заметив, что Галина чего-то ждет, крикнула:

– Давай!

Наблюдая, как женщина поднимается по лестнице, посмотрела на свои руки, именно пальцы, отмечая, как они дрожат, и сочится кровь с костяшек. Как же я хотела освободиться… Разбила руки от усердия. Только сейчас боль появилась, а тогда… нет, как будто отключились все чувства, обостряя лишь одно желание – выжить.

Прикрыла глаза на секунду, пока не услышала громкий вопль Галины. Ничего не поняла, отмечая ужас в ее глазах и застывшую позу. Соображая, что позади меня мой ЛИЧНЫЙ КОШМАР, только решила резко податься вбок, когда вдруг мое горло сдавили в мощном захвате.

Захрипела, пытаясь убрать ненавистные руки, чувствуя, как меня склоняют в сторону, и что почти лежу на земле. Старалась всеми силами оторвать его гадкие пальцы от моей шеи, но не получалось. Была в панике, лихорадочно барахтаясь, понимая, что мужчина озверел.

Довела психа…

– Сука. Какая ты сука! Пожалуй, я начну с тебя. Тварь, – закричал он мне в ухо, ослабляя хватку, и дергая за волосы. Думала, пришел мой час, пока не услышала тупой звук, возглас, тут же ощутив свободу.

Тяжело дыша, не в силах успокоиться, подняла взгляд и увидела Галину с огромной штакетиной. Она прижимала к себе деревянную палку и дрожала, а потом посмотрела на меня и прохрипела:

– Я… я убила его?

Ее слова на секунду дали силы, и я поднялась, не переставая проверять свою шею, все еще ощущая удушение, сипло выдыхая:

– Уходим. Он… он может… очнуться.

– А если…

– Нет! Эта тварь всегда живет, – тяжело выдохнула и, дернув женщину, прохрипела: – Бежим!

Тут же мы рванули вперед, туда, где за высокой травой виднелся высокий забор и часть двухэтажного дома. Ничего не видела, бежала так, как будто за мной волки гнались. Хотя Лутриков хуже в тысячу раз. Монстр. Спотыкалась и вновь вставала, стараясь не отставать от Галины.

В какой-то момент она остановилась и потемнела взглядом. На лице женщины появился ужас. Она вытянула руку вперед и закричала:

– Он поднялся. Поднялся! Сволочь!

Повернулась и заметила, что Лутриков стоит, широко расставив ноги, зорко наблюдая за нами.

– Он что, зомби? – возмущенно выдохнула Галя, не двигаясь с места.

Дернула ее и, насколько могла, закричала:

– Бежим! Нам нужно спрятаться и закрыться. Думай куда! Мы не убежим!

– Можно… Можно… в винный подвал моего дома! Там!

Подвал… Какое страшное слово, вызывающее страх. Но все же я кивнула и рванула за ней, считая, что, вероятно, это хорошее решение, если только он закрывается щеколдой, а не ключом с любой стороны двери.

Мы бежали как умалишенные на огромной скорости. В какой-то момент Галя споткнулась и упала. Вернулась и помогла ей подняться. Отмечая, что Лутрикова нигде нет, стало жутко.

– Где подвал?! Подвал! Я не вижу мужчины. Его нет!

Она сжала мою руку, и кивнула, показывая в сторону задней стороны двухэтажного коттеджа. Мы вмиг бросились туда, постоянно посматривая по сторонам. Мое сердце стучало в бешеном ритме и я была на пределе, ожидая в любую секунду нападения. Четко бежала за Галиной и внутренне тряслась от ужаса и адреналина.

Оказавшись у нужной дверцы, она принялась искать ключ под декоративными маленькими досками на полу. Я смотрела на двор, надеясь, что Галина быстро справится, пока не услышала, как хлопнула дверь.

На секунду я и Галина застыли на месте, а потом женщина принялась шуметь сильнее, а я с ужасом наблюдала, как из калитки появился Лутриков с довольным хищным выражением лица.

Шок и невероятный страх – только эти чувства испытывала в это мгновение. Я забыла, как дышать, кричать и двигаться. Могла только смотреть, как он приближается через двор к нам.

Резкий рывок за плечо и меня потянуло в сторону. Только оказавшись в темном помещении, я с замирающим сердцем смотрела, как Александр закричал и бросился к крыльцу, тут же улавливая момент, когда черная железная дверь с грохотом захлопнулась, и раздался приятный скрежет двух сработавших засова.

Готова была разреветься. Меня штормило, и я ничего не понимала, только пыталась осознать, что мы спасены… на время. Чувствуя, как мои руки сжимают, подняла взгляд и уставилась на Галину. Она плакала… от счастья, стресса, шепча мне:

– Мы смогли…

Наталья

Не знаю, сколько времени сидела на скамейке за деревянным столом в центре винного погреба. Время остановилось. Чувствуя, как меня трясет от стресса и страха, обняла себя за плечи. Пить хотелось невыносимо. Еле слышно промычала в слух свои пожелания и Галя тут же поднялась и ушла в маленькую кладовую, прилегающую к этой. Оставила меня одну, включив фонарь на батарейках, и до сих пор не было.

Вернулась она с бутылкой вина и куском тряпки, которой накрыла ароматную еду, если судить по запаху копчености.

– Вот! Невероятное вино, которое я хотела открыть, когда у меня будет пять ресторанов, – с восторгом проговорила она, махая перед моим носом пыльную бутылку с надписью.