– Говори, – проговорил он через несколько секунд, после того как послышался щелчок двери, очевидно, он выходил на балкон.

– Далеко ушел? – поинтересовался, замечая, что у нас во дворе стоит машина с тем же номером, которую заметил на парковке кафе, где работает Наташа, когда явился за ней, желая подвести и пригласить куда-нибудь. А она… уже удрала и явилась в обед, что меня вывело из себя, ведь не знал, что и думать. После дерьмовой ночи был вне себя. С утра позвонил хозяйке квартиры, узнал номер, и когда решил звонить, появилась она.

Черная KIA Ceed SW стояла через две машины от моей. Нужно спросить у Петровича, он от безделья, запоминает, кто, когда приехал и уехал, следит за жизнью жильцов дома. Ведет тетрадку и вносит данные. Раньше работал на заводе, а именно на проходной. Через час схожу к нему, несколько пачек сигарет захвачу. Уверен, старик многое мне поведает.

Интересно. И нужно номер пробить. Так, для полной картины. Пусть будет подстраховка, так как не верю я в совпадения, а вот ошибки людей, совсем другое дело.

Все же от кого бежит Наташа? И сбежала ли, если учитывать того мужика, что следил за ней. Хотя… может, я сгущаю краски.

– На балкон, – ответил Смирнов, меняя голос, делая затяжку. – Специально гостиницу выбирал, чтобы не напрягаться и никуда не бежать. Кстати, завтра в силе? Встречаемся в ресторане?

– Вот об этом и пойдет речь, – начал я, но Айсберг перебил, лениво выдавая:

– Грохнули кого-то и тебя вызвали на работу?

– Нет, но спасибо за пожелание. В общем, мне нужно, чтобы ты с Миланой пришел в шесть часов ко мне в гости.

– А больше ничего не нужно? – грозно уточнил он, чем вызвал улыбку.

– Да, нужно, – начал говорить, ухмыляясь, представляя его перекошенное лицо. – Попроси свою красавицу-жену, чтобы не говорила Наташе, что именно я изменил наши планы, и специально пригласил вас к себе. Для нее – мы заранее договаривались об этом, и еще ты вроде как помешанный ревнивец. Предупреждаю, чтобы был в курсе.

Выдал, ожидая реакции Айсберга, что последовало моментально.

– Это ты так меня представил?! – усмехнулся он, тут же уточняя: – А я только по такому определению прошел, или еще что похуже поведал ей про меня?

– Этого оказалось достаточно… так что только правда и ничего кроме правды.

– Ага… Благодарен, – задумчиво проговорил Андрей и резко задал вопрос, отчего я на секунду застыл, держа сигарету пальцами: – Серьезно с ней?

– Не хочу ее отпускать.

– Понял тебя. Ну раз такое дело, то будем к шести. Что с собой взять?

– Только жену.

– Шутник, – буркнул он таким тоном, намекая, что я глупость сморозил. Еще бы… Айсберг свою красавицу нигде не оставляет. Год назад подрался с мужиком, который посмел к ней приставать, отчего тот загремел в больницу с переломами. Его красавица была возмущена такой агрессией и удрала, написав записку, чтобы он подумал о своем поведении и успокоился. Успокоился… Андрюха как раз наоборот, озверел, напридумывая себе черти что. Подключил все связи, чтобы вычислили, что Мила сняла курортный домик вблизи озера Ая, и отдыхала там одна. Что случилось там, когда бешеный Смирнов бросился на встречу с беглянкой, история умалчивает, но теперь друг не отпускает ее ни на шаг, и сдерживает свой взрывной характер, насколько может. – Возьмем гранатовый сок, салаты…

– Наташа у меня повар, так что салаты…

– Тогда сок, какой ей завтра захочется. Желания меняются со скоростью ветра, – засмеялся он, при этом добавляя: – Но осталось еще немного…

– Какой срок?

– Тридцать недель, – гордо выдал мужчина.

– Не понял, тогда отчего я тебя отвлек? – с возмущением проговорил я, вспоминая первые секунды своего звонка.

– Не нужно думать, что я скотина. Я, конечно, уже готов на стену лезть, но, главное, чтобы с ней и сыном все было хорошо. Мила устала после прогулки, вот и отрубилась, прижавшись ко мне.

–Тогда все понятно. Ну а сын – это хорошо! – протянул, немного завидуя. Раньше таких желаний не испытывал, а как встретил свою беглянку, так задумываться стал. Еще бы доверяла, но нет… боится, держится на расстоянии. Но ничего. Это временно.

– Сам не дождусь, – выдал довольно Айсберг, выдыхая дым, что я очень хорошо слышал. – Кстати, как там Ветровский? Мы еще не созванивались.

– Недавно виделись, нормально. Нужно собраться, раз ты здесь.

– Хорошая идея. Думал, послезавтра к нему поеду с Милой. Может, и ты подтянешься. Там бы и решили.

– Понял. Потом конкретно обсудим, – проговорил и затушил окурок в пепельнице.

– Хорошо. Короче, завтра в шесть у тебя.

– Да, жду. Не забудь свою красавицу предупредить, а то я могу сам позвонить, если забудешь.

– Своей звони, а мою оставь мне.

– Еще бы… ты, главное, Наташу не пугай своими варварскими повадками.

Айсберг громко засмеялся, а потом выдал:

– Ага… постараюсь. Ладно, давай, Толян.

– Жду вас.

– Добро, – произнес и отключился, а я посмотрел вниз, замечая, что машина все также стоит.

Однозначно, не с нашего подъезда, как, впрочем, и города. Код региона на номере 78 – Санкт-Петербург. Заставляет задуматься…

Пойду-ка я прямо сейчас к Петровичу. Чай попьем, поговорим…

Спустился на первый этаж и позвонил в квартиру Семенова. Послышались шаги, и через секунду мне открыл дверь высокий мужчина, худощавого телосложения с седыми волосами на голове. Он провел ладонью по груди, вытирая руки, и с удивлением воскликнул:

– Какие люди! Рад, очень рад. Проходи, Толик.

От мужчины шел запах пива и рыбы, поэтому предположил, что оторвал его от отдыха. Петрович не пил в будни, но в выходные дни позволял себе.

Вошел в дом, осматривая новую квартиру, которую мужчина превратил в модель восьмидесятых, даже обои подобрал в полоску с невзрачными цветами. Очевидно, все перевез с прежнего места жительства. Насколько я знаю, сюда его переселили, так как захудалое деревянное двухэтажное здание было заявлено под снос, поэтому выдали однокомнатную квартиру в нашем доме.

– Хочешь рыбки сушеной, да пивка? Я себе сегодня позволил. Один раз живем, – проговорил он, показывая в сторону, откуда мне было хорошо видно кухоньку и именно стол, на котором стоял литровый тетрапак пива, а на газете лежала рыба.

Ухмыльнувшись, громко проговорил:

– Нет, но от крепкого чая не откажусь.

– Так это я быстро. Сейчас все живенько организую, – выдал Петрович и пошел в кухню, шаркая тапками, поправляя синее трико с вытянутыми коленками, латано-перелатано в некоторых местах разноцветными нитками. Пошел за ним, и позволил себе сесть на табуретку, перекрашенную из белого в коричневый цвет.

Внимательно посмотрел в окно. Вся территория подъезда, а также приличный кусок детской площадки, словно на ладони. Замечательно наблюдать за всеми.

Старик в это время стоял у плиты. На секунду заострив на нем внимание, оглядел стены, окрашенные в темно-синий цвет, что отталкивало, и проговорил:

– Петрович, ты записи свои ведешь?

Семенов повернулся ко мне, после того как снял чайник с газовой плиты, поднося к огромной кружке. Прищурил левый глаз и заявил:

– Так это… ну да. Веду. Как без этого?!

– Ты мне про черную KIA Ceed SW что можешь сказать? – произнес, внимательно наблюдая за мужчиной. Иван нахмурился, задумчиво обдумывая мои слова, а потом поднял руку выше, и, налив кипятку в кружку, довольно заявил:

– Как знал, что придешь. Только заварил. Свеженький.

Поднес к столу и поставил, отодвинув в сторону тарелку с вафлями и шоколадными конфетами.

– Вот эти попробуй! Мягкие. Люблю эту гадость. Правда, зубов нет, но все равно, – на мгновение замялся. – Так, а по машине… – протяжно произнес и пошел к шкафу, открыв верхний ящик. Вытащил зеленую простую тетрадь и футляр, уже через секунду натягивая очки с толстыми линзами.

Сев на стул, на котором сидел до моего прихода, полистал ее, тыкая пальцами, бубня про себя, и проговорил:

– Ты это… давай пей чайку, а я скажу слово…

Усмехнулся и, глотнув крепкого горячего напитка, попросил:

– Петрович, все, что есть, и что думаешь. Если видел водителя, то подробности по внешности и поведению, насколько можешь.

– А как не видеть? Как?! Конечно, даже говорили. Вернее, я только с ним. Он так резво первый раз загнал свою машину, что чуть не ударил волгу Михалыча, моего друга, ты его знаешь, – кивнул, а он продолжал: – Ну, я и возмутился. А он, сволочь, достал двести рублей новенькой купюрой, и кинул на капот его машины, нагло направившись за наш дом. Ох, как я был возмущен. Но, конечно, деньгу взял, не дурак поди, чтобы она не валялась никому не нужной. Деньги-то счет любят. Но вот водитель гнилой, совсем мне не понравился.

– Когда это было? – поинтересовался, желая знать, когда «гость» объявился.

– Так… дай вспомнить… Ммм… это мы с Михалычем к Петровне пошли, она нам это… ага, как раз не работала. Точно, в воскресенье это было, то есть неделю тому назад. Так что вот, – проговорил, дрожащей рукой откладывая тетрадь на соседний стул.

– Как выглядел?

Петрович призадумался. Почесал щеку и выдохнул:

– Ну как? Неприятная личность. И лысый он, да. Я еще подумал, что лысые наглые и борзые. И еще, высокий и крепкий. Мужик в общем. Не дохлый сосунок, каких тут пруд пруди, что я лопатой гоняю. Сказал бы, что он крупный и спортивный, уж слишком походка у него такая медвежья. Но взгляд… плохой… Да, плохой.

– И часто он тут стоит? – спросил, потирая щеку, складывая в голове примерную картину.

– Нет, на машине третий раз получается. Но вижу его. Вижу. Он всегда либо здесь, либо позади дома стоит.

– Лично видел?

– Ну да. Я же там мусор убираю. Подростки срач оставляют. Ладно бы только пили, так нет, всякая гадость валяется. Не понимаю, как девки позволяют себя в кустах… Непутевые курицы, – буркнул он, а потом похвастался: – Толь, я же это… устроился. Никитична уговорила дворником идти. Ага… на сигареты. Нынче дорогие, даже мои. Поэтому я рано утром все делаю, а потом отдыхаю. А тут смотрю, стоит… курит у деревьев и смотрит. И взгляд такой нехороший, плохой. Сразу понял, что с гнильцой мужик. Старых не уважает. Сам себе на уме.