Элис. Не ходите!

Линдквист. Не угодно ли в таком случае пойти к губернатору!

Элис. Хорошо!

Линдквист. Скажите это еще раз, и громче!

Элис. Хорошо!

Линдквист. Вот так-то дело на чистую. Передает синюю бумагу. Возьмите этот документ!

Элис берет бумагу не читая.

Линдквист. Тут у нас второй номер, который был первым!.. Сядемте!.. Садятся, как прежде. Видите, только мы пошли навстречу друг другу, как дорога стала наполовину короче! Второй номер! Это моя претензия на ваше имущество!.. Да, никаких иллюзий, потому что я не могу и не хочу дарить вам состояние всей моей семьи! Моя претензия должна быть удовлетворена до последнего гроша.

Элис. Я это понимаю!

Линдквист резко. Ах, да, вы это понимаете?

Элис. Я не имел в виду ничего обидного…

Линдквист. Нет, нет, я это понимаю. Снимает очки и пристально смотрит на Элиса. Волк! Злой волк! Розга, розга! и мясокрасный сердолик; великан из Разбойничьих гор, который не пожирает детей, а только пугает их! Я нагоню на вас страху, да такого, что вам придется сойти с ума, придется. Вся мебель будет взята до последней щепки включительно… Вот тут в кармане у меня списочек, и если я не досчитаюсь хотя бы малейшего пустяка, вы пойдете в острог, где вам не будет светить ни солнце, ни Кассиопея! Да, я могу пожирать детей и вдов, когда меня рассердят. А общественное мнение? Что оно мне!.. я переселюсь в другой город, только и всего!

Элис не отвечает.

Линдквист. У вас есть друг, по имени Петр, Петр Готтблад, он был филологом и вашим учеником по языкам… Но вы хотели сделать его чем-то в роде пророка… Ну-те-с, он оказался вероломным, дважды пропел петух, неправда ли?

Элис молчит.

Линдквист. Человеческая природа ненадежна, как вещи, как мысли. Петр оказался вероломным, не отрицаю и не защищаю его. В этом отношении! Но человеческое сердце неизмеримо глубоко, и на дне его лежит и золото и грязь в беспорядочной смеси! Петр был вашим неверным другом, но все-таки другом!

Элис. Вероломным…

Линдквист. Вероломным, хорошо, но все-таки другом! Этот самый вероломный друг без вашего ведома оказал вам большую дружескую услугу.

Элис. Этого не доставало!

Линдквист подвигается ближе к Элису. Всё возвращается, все-с!

Элис. Всё зло, да! И за добро воздается злом!

Линдквист. Не всегда; добро тоже возвращается! Поверьте мне!

Элис. Я вынужден, иначе вы вырвете у меня жизнь.

Линдквист. Не жизнь, а спесь и злобу я должен выжать из вас.

Элис. Продолжайте!

Линдквист. Петр оказал вам услугу, сказал я!

Элис. Я не хочу ни малейших услуг от этого человека!

Линдквист. Вы опять за старое! Ну, послушайте! Благодаря посредничеству вашего друга Петра, губернатор решился заступиться за вашу мать! Поэтому вы должны написать Петру письмо и благодарить его! Обещайте!

Элис. Нет, всякого другого человека на свете, но только не его!

Линдквист придвигается ближе. В таком случае, я должен приналечь на вас снова… Вот что, у вас есть деньги, лежащие в банке?

Элис. Ну, вам-то что до этого? Я же не отвечаю за долг своего отца?

Линдквист. Не то! Не то! Разве вы не вместе ели и пили, когда деньги моих детей тратились в этом доме? Отвечайте!

Элис. Этого я не могу отрицать!

Линдквист. А поелику мебели не хватает на уплату долга, то выпишите сейчас же чек на остальное — сумма вам известна.

Элис, уничтоженный. Еще и это?

Линдквист. Еще и это! Будьте любезны, пишите!

Элис встает, вынимает чековую книжку и пишет на письменном столе.

Линдквист. Выставьте свое имя или же по доверию!

Элис. Но этой суммы не хватит!

Линдквист. Тогда вам придется пойти и призанять остальное! До последней полушки должно быть заплачено!

Элис передает чек Линдквист Вот всё, что у меня есть! Это мое лето и моя невеста; больше мне нечего дать!

Линдквист. Тогда вы должны пойти и призанять, сказал я.

Элис. Этого я не могу.

Линдквист. В таком случае, поищите поручителя!

Элис. Не найдется никого, кто бы захотел поручиться за Гейста!

Линдквист. В виде ультиматума я вынужден предложить вам две альтернативы: или благодарить Петра, или же — всю сумму на стол!

Элис. Я не хочу иметь никакого дела с Петром.

Линдквист. Тогда вы самый жалкий человек, какого я знаю! Вы можете простым вежливым поступком спасти имущество вашей матери и существование вашей невесты, а не делаете этого! Тут должно быть основание, которого вы не хотите высказывать! Почему вы ненавидите Петра?

Элис. Убейте меня, но не мучьте меня больше!

Линдквист. Вы ревнуете к нему!

Элис пожимает плечами.

Линдквист. Так вот в чём дело?.. Поднимается и ходит по комнате.

Молчание.

Линдквист. Вы не читали утренней газеты?

Элис. К несчастью, читал!

Линдквист. Всю?

Элис. Нет, не всю!

Линдквист. Ах, так! Да?.. Тогда вам неизвестно, что Петр обручен?

Элис. Я этого не знал!

Линдквист. И даже с кем не знаете? Отгадайте!

Элис. Как я…

Линдквист. Он обручился с фрекен Алисой, и это выяснилось вчера на известном концерте, при чём ваша невеста фигурировала в качестве посредницы!

Элис. Зачем же было обставлять всё это такими тайнами?

Линдквист. Разве два молодых существа не имеют права иметь свои сердечные тайны от вас?

Элис. И ради их счастья я должен был выносить эту пытку!

Линдквист. Да! Страдая, все они трудились над созданием вашего счастья!.. Ваша мать, ваш отец, ваша невеста, ваша сестра. Сядьте поближе, я расскажу вам одну историю очень короткую.

Элис садится нехотя. В комнате становится светлее.

Линдквист. Это было около сорока лет тому назад! Я приехал в столицу молодым, одиноким, неизвестным и не имеющим знакомств — искать уроков. У меня был в общей сложности один талер, а дело было темным вечером. Так как я не знал ни одной дешёвой гостиницы, то стал расспрашивать прохожих, но никто не отвечал. Когда я дошел до крайнего отчаяния, подошел какой-то человек и спросил, о чём я плачу, я именно плакал, — я рассказал ему про свое горе! Тогда он свернул с своей дороги, проводил меня до одной гостиницы и в ласковых выражениях утешал меня. Когда я проходил через сени, распахнулась стеклянная дверь в какую-то лавку и ударилась о мой локоть, так что стекло разлетелось в дребезга. Взбешенный владелец лавки задержал меня и требовал уплаты и даже грозил позвать полицию. Представьте себе мое отчаяние, а в перспективе — ночь на улице. Доброжелательный незнакомец, видевший всё происшествие, вмешался в это дело, дал себе труд позвать полицию и спас меня! Этот человек был ваш отец. Так-то всё возвращается, даже добро. И ради вашего отца… я уничтожил свою претензию!.. Поэтому… возьмите эту бумагу… и оставьте у себя ваш чек! Встает. Так как вам трудно сказать спасибо, то я с тем и уйду, в особенности потому, что для меня очень мучительно получат благодарность! Направляется к двери в глубине. Вместо этого, идите сейчас же к вашей матери и освободите ее от беспокойства. С отклоняющим движением от Элиса, который хочет подойти к нему. Ступайте!

Элис торопливо уходит направо.

Дверь из глубины открывается. Входят Элеонора и Вениамин, спокойные, но угрюмые; увидев Линдквиста, в ужасе останавливаются.

Лидквист. Ну, карапузики, идите, не бойтесь… Знаете, кто я? Измененным голосом. Я великан из Разбойничьих гор, который пугает детей! Му! Му!.. Но я не так страшен! Поди сюда, Элеонора! Берет руками её голову и смотрит ей в глаза. У тебя славные глаза твоего отца, он был хороший человек, — только слабый — вот! — Целует ее в лоб. Вот так!

Элеонора. Ах, он хорошо отзывается об отце! Разве можем кто-нибудь подумать про него хорошее?

Линдквист. Я могу! — Спроси брата Элиса!

Элеонора. Тогда вы не можете желать нам зла!

Линдквист. Нет, мое милое дитя!

Элеонора. Ну, в таком случае, помогите нам!

Линдквист. Дитя мое, я не могу помочь твоему отцу избавиться от наказания, а Вениамину от латинского сочинения… но во всём остальном помощь уже оказана.

Жизнь не всё делает, и никогда ничего не делает даром. Поэтому и ты должна помочь мне, хочешь?

Элеонора. А что я могу, бедная?

Линдквист. Какой сегодня день? Взгляни-ка.

Леонора снимает календарь со стены. Шестнадцатое!

Линдквист. Отлично! До двадцатого ты должна заставить брата Элиса сделать визит губернатору и написать письмо Петру.

Элеонора. И больше ничего?

Линдквист. Ах, ты дитя! Но если он упрется, тогда придет великан и скажет: Му-у!

Элеонора. Зачем великану нужно приходить пугать детей?

Линдквист. Чтобы дети были добрыми детьми!

Элеонора. И то правда. Великан прав! Целует Линдквиста в меховой рукав. Спасибо, добрый великан.

Вениамин. Ты должна сказать: г. Линдквист, — я же знаю!

Элеонора. Нет, это так обыкновенно, это имя…

Линдквист. Ну, дети мои! Теперь уже можете бросить розгу в огонь!

Элеонора. Нет, пусть она останется там. потому что дети так забывчивы.

Линдквист. Ты хорошо знаешь детей, малютка. Уходит.

Элеонора. Мы отправимся в деревню, Вениамин! Через два месяца. Ах, только бы они поскорее прошли! Отрывает листки от календаря и бросает их в солнечные лучи которые падают в комнату. Смотри, как дни уходят Апрель! май! июнь! И всем-то им светит солнышко! смотри!.. Теперь мы должны благодарить Бога за то, что он помог нам отправиться в деревню!

Вениамин стыдливо. А нельзя ли мне сделать это молча? Элеонора. Да, можешь молиться молча! Потому что тучи теперь ушли, и там наверху услышат!