У нас было время, а у меня - любовь Гидеона. Остальные приложится.

   - Мы с удовольствием приглашаем человека, который в действительности не нуждается в представлении…

   Положив вилку, я сидела и слушала, как Глен провозглашал множество достижений моего мужа и его щедрое покровительство фонда жертв сексуального насилия. От моего взгляда не ускользнуло, что теперь Крис с иным пониманием смотрел на Гидеона. И с гордостью. Взгляд, которым одаривал он моего мужчину, не отличался от того, каким он смотрел на Айерленд.

  Комната взорвалась аплодисментами, когда Гидеон поднялся на ноги. Я тоже встала, вместе с Крисом, Кэри и Айерленд. Остальная часть зала последовала нашему примеру, и Гидеон поднимался на сцену под приветственные овации. Он взглянул на меня, прежде чем уйти, проведя пальцами по кончикам волос.

  Смотреть, как он идет - удовольствие само по себе. Его шаг был мягким и неторопливым, но приковывал внимание. Изящно мощный, он двигался невероятно красиво, даруя радость наблюдающим.

  Он положил подаренную металлическую табличку на трибуну, его загорелые руки контрастировали с белыми манжетами. Потом он начал говорить, его динамический баритон был гладким и обволакивающим, каждое слово ласкало слух. В комнате не было ни единого звука. Все были прикованы его темной внешностью и лаконичной речью.

  Все закончилось слишком быстро. Когда он поднял табличку, я снова оказалась на ногах и хлопала до боли в ладонях. Его направили в сторону, где ждал фотограф и Глен. Гидеон поговорил с ними, потом посмотрел на меня, поманив к себе протянутой рукой.

  Он встретил меня в нижней части лестницы, помогая подняться, чтобы я не упала в длинном платье и на высоких каблуках.

  - Я хочу тебя прямо сейчас, - сказала я ему тихо.

  Он посмеялся.

  - Дьяволица во плоти.

    После окончания обеда, мы танцевали около часа.

     Почему я не танцевала с мужем чаще? Он был таким же опытным и сексуальным на танцполе, как и в постели. Его тело было подобно воде - уверенное, настойчивое, плавное.

     Гидеон прекрасно знал, насколько мы можем слиться и использовал это в своих интересах, используя любую возможность коснуться моего тела. Я была дико возбуждена, и он это прекрасно видел по моему лицу.

  Когда я смогла оторвать от него свой взгляд, то увидела танцующих Кэри и Айерленд. Он посмеялся, когда я впервые попросила его взять уроки танцев вместе со мной, но он быстро втянулся и стал любимчиком нашего инструктора. Он был танцором от природы и безо всяких проблем вел Айерленд в танце, несмотря на ее неопытность.

  Кэри был танцором, который любил занимать много места на танцполе, что сделало его танец с Айерленд центром внимания. Однако сам не сводил глаз со своей партнерши, играя роль совершенно завороженного своей пассией парня. Даже убитая горем, Айерленд очаровывала. Я наблюдала ее частый смех, как краснели щеки.

  Я пропустила упс момент с Риком, но увидела результат. Он танцевал со своей подругой, не в состоянии конкурировать с Кэри ни навыками, ни внешностью. Больше не было похотливых улыбочек и трахни-меня взглядов в сторону блондинки, когда в их поле зрения попали явно довольные Кэри и Айерленд.

  Терренс и Энн Лукас тоже танцевали, но были достаточно мудры, чтобы остаться на другой стороне танцпола.

  - Пойдем домой, - пробормотал Гидеон по окончании песни. Мы замедлились, останавливаясь. -    Покроем потом эти бриллианты.

   Я улыбнулась.

   - Пошли.

   Мы вернулись к столу, чтобы забрать клатч и табличку.

   - Мы тоже поедем, - сказал Стентон, присоединяясь к нам с моей матерью.

   - А как насчет Кэри? - спросила я.

   - Мартин привезет его домой, - ответила моя мать. - Они все еще развлекаются.

  Лимузинам понадобилось много времени, чтобы забрать нас. Мы ждали у выхода из здания. Как и в самом начале вечера, Стентона и Гидеона останавливало множество людей. Я могла лишь благодарить за поздравления, в то время как моя мать иногда властно вставляла острые комментарии к обсуждениям Стентона. Я завидовала ее знаниям и вдохновлялась. Нужно будет поговорить с ней по этому поводу, как только представится возможность.

   Положительной стороной такой задержки было то, что машины успевал подъехать к входу. Когда мы, наконец, спустились на нижний этаж, Рауль сообщил, что лимузин в одном квартале от нас. Кленси мне быстро улыбнулся, прежде чем сообщить Стентону и маме о прибытии их автомобиля.

   Папарацци ждали снаружи. Не так много, как раньше, но более десятка.

  - Давай встретимся завтра, - сказала мама, обнимая.

  - Звучит здорово, - я отстранилась. - Можем пойти в спа-салон.

  - Прекрасная идея, - ее улыбка сверкала. - Я организую.

   Я обняла Стентона на прощание, Гидеон пожал ему руку. Мы вышли на улицу и вспышки камер окутали нас. Город встретил нас звуками вечернего движения и нежным теплом сумерек. Влажность медленно отступала, лето уступало осени, и я с нетерпением ждала того времени, когда буду проводить больше времени на открытом воздухе. Осень в Нью-Йорке очаровывала своей уникальностью. Раньше я наблюдала ее лишь в коротких поездках.

   Ложись!

   Я едва услышала крик, прежде чем Гидеон повалил меня. Громкий звук выстрела пронзил меня, отражаясь от кирпичной стены и звеня в ушах. Оглушительно близко... Господи. Прямо рядом с нами.

   Мы повалились на тротуар. Гидеон перекатился, покрывая меня своим телом. Вес увеличился, словно кто-то бросился поверх Гидеона. Еще один выстрел. И еще. И снова… Раздавлена.   Слишком тяжело. Вдох. Легкие не в состоянии раскрыться. Голова пульсирует. Кислород. Боже.

   Я боролась изо всех сил. Царапала красную ковровую дорожку. Гидеон схватил меня крепче.   Его голос резал слух, слова терялись в гудении в моей голове.

  Воздух. Не могу дышать ...

  Весь мир потемнел.

 

ГЛАВА 14

- Боже. Ева.

   Сходя с ума, я проводил руками по ее телу, в поисках повреждения, когда водитель выжал на полную педаль газа и лимузин рванул вперед, впечатывая мою спину в сидение.

   Моя жена неподвижно лежала у меня на коленях, никак не реагируя на мои отчаянные поиски последствий этого кошмара. Не было ни капли крови ни на ее платье, ни на теле. Быстрый, уверенный пульс. Грудь поднималась и опускалась с каждым ее вздохом.

   Облегчение накрыло с такой силой, что я почувствовал, как закружилась голова. Я притянул ее ближе к себе, словно укачивая.

   - Слава Богу.

   Рауль раздавал приказы через микрофон на запястье. Когда он замолчал, я потребовал ответа:

   - Что, черт возьми, сейчас произошло?

   Он опустил руку.

   - У одного из фотографов был пистолет, и он открыл огонь. Кленси успел поймать его.

   - Кто-нибудь ранен?

   - Ранили Монику Стентон.

   - Что? – мое замедляющееся сердцебиение снова набрало бешеный темп. Я посмотрел на жену, которая медленно приходила в сознание. Ее ресницы затрепетали.

   – Боже. Насколько все серьезно?

   Он шумно выдохнул.

   - Я жду ответа. Но судя по всему, все очень серьезно. Вы успели оттащить Миссис Кросс, и   Миссис Стентон оказалась на линии огня.

   Ева.

   Я прижал жену еще ближе, проводя рукой по волосам, пока мы мчались сквозь город.

  - Что произошло?