Этим она была очень похожа на своего брата, которого я любила и знала, как жениха моего бывшего босса, Марка.

   Мегуми подошла с другой стороны, неся еще два напитка. Она посмотрела на пустой лежак моей мамы.

   - Где Моника?

   - Она пошла охладиться в воду, - я искала ее взглядом, но не обнаружила. Трудно было не заметить лавандовый купальник, поэтому я решила, что мама просто пошла прогуляться. - Она вернется.

   Она провела с нами все время, празднуя, ничего не пропуская. Не в ее стиле много пить и поздно ложиться спать, но ей все это, казалось, приносило удовольствие. Вокруг нее всегда движение. Мужчины всех возрастов кружили вокруг нее. Мамина неотразимость - игривая чувственность, как у котенка. Я очень хотела обладать этим же качеством.

   - Только поглядите на него, - Шауна обратила мое внимание на Кэри, играющего на пляже. - Магнит для цыпочек.

   - О, да.

   Пляж был переполнен настолько, что с трудом можно было отыскать песок. Десятки плеч и голов виднелись на фоне океанских волн, но толпа вокруг Кэри сразу бросалась в глаза.  Он сверкал улыбкой, наслаждаясь вниманием, словно кошка на солнце. Волосы зачесаны назад, открывая великолепное лицо с очками авиаторами, защищающими от яркого солнца.

Поймав мой взгляд, он махнул рукой. Я послала ему воздушный поцелуй.

   - Вы с Кэри никогда не встречались? -  спросила Шауна. - И не хотели?

   Я покачала головой. Сейчас Кэри был ошеломляюще красив, здоров и мускулист - яркий пример идеального мужчины. Но когда я встретила его, он был тощим, с пустыми глазами, всегда в толстовке, даже в летнем Сан-Диего. Он прятал руки, стараясь скрыть следы неудачных попыток вскрыть вены, и носил капюшон на коротко стриженой голове.

   В сеансах групповой терапии, он всегда сидел вне круга, у стены, а стул балансировал лишь на задних ножках. Он отвечал редко, но если это происходило, то его юмор был черным, полным сарказма и цинизма

   Я подошла к нему однажды, не в силах игнорировать, излучаемую им, глубокую внутреннюю боль. «Не трать мое время, пытаясь наладить со мной отношения, - сказал он мягко, красивые зеленые глаза полностью лишены какого-либо света. Хочешь прокатиться на моем члене, так и скажи.  В сексе я не отказываю».

   Я знала, что это правда. У доктора Трэвиса была куча запутавшихся пациентов, многие из которых использовали секс в качестве бальзама или формы самонаказания. Кэри пользовались и те и другие, многие входили в открытую дверь.

   «Нет, спасибо, - ответила я, его сексуальная агрессия вызывала отвращение. - Ты слишком худой для меня. Ешь гребаные чизбургеры, придурок».

   После этого я пожалела, что пыталась быть хорошей с ним. Он нещадно преследовал меня, постоянно сыпля сексуальными намеками. Сначала я огрызалась. Но когда это не сработало, я убила его с добротой. В конце концов, он понял, что на самом деле я не собиралась с ним спать.

   Одновременно, он начал набирать вес. Он позволил своим волосам отрасти. Он перестал жить спать со всеми, с кем только можно, стал чуть более избирательным. Я заметила его великолепие, но притяжения не возникало. Мы были слишком похожи, и мои инстинкты самосохранения находились в состоянии повышенной готовности.

   - Мы были друзьями, -  сказала я ей. - А затем он стал мне как брат.

   - Я обожаю его, - ответила Мегуми, размазывая лосьон для загара по ногам. – Он сказал, что у них с Треем разладилось. Жаль слышать. Они - чудесная пара.

   Я кивнула, взгляд вернулся к дорогому другу. Кэри поднял за талию девушку, чтобы бросить ее в волны. Она смеялась, явно пораженная происходящим.

   - Глупо, конечно, говорить, что если суждено, то все наладится, но именно этой точки зрения я и придерживаюсь.

   Я все еще собиралась позвонить Трею. И маме Гидеона, Элизабет. Еще я хотела связаться с Айерленд.  И Крисом. Ну, а так как мои биоритмы напрочь стерлись обилием алкоголя, я мысленно пометила обзвонить всех после выздоровления, в пентхаусе. Также нужно было поговорить с отцом, так как из-за разницы во времени, я отложила наш плановый субботний разговор.

   - Не хочу домой, -  Мегуми вытянулась со вздохом, держа любимый напиток в руках. - Эти два дня прошли слишком быстро. Не могу поверить, что мы уезжаем через несколько часов.

   Я могла бы с легкостью остаться еще на неделю, если бы так сильно не скучала по Гидеону.

   - Ева, дорогая.

   Я повернулась на звук голоса моей мамы. Она подошла ко мне сзади и стала за лежаком, завернутая в полотенце.

   - Пора ехать?

   Она покачала головой. Потом я заметила, что она заламывала руки. Плохой знак.

   - Можешь вернуться со мной в отель?- спросила она. - Мне нужно поговорить с тобой.

   Я увидела Кленси, стоящего позади нее, со сжатыми челюстями. Мой пульс участился. Встав, я схватила саронг, который взяла с собой на пляж, и обернула им вокруг талии.

   -  Может, нам тоже стоит пойти? -  спросил Шауна, садясь.

   -  Оставайтесь здесь с Кэри, - ответила мама,  ободряюще улыбнувшись.

   Меня поразило то, как она сделала это - красиво и невозмутимо, в то время, как я знала, что внутри она на нервах. Я сама была слишком выразительной, чтобы скрывать реакции, но моя мама выдавала эмоции лишь руками и глазами. Она часто говорила, что даже по смеху можно определить реакцию.  А сейчас она была в темных очках, эффективно замаскирована.

   Молча я последовала за ней и Кленси обратно в отель. После того, как мы достигли лобби, казалось, каждый сотрудник приветствует нас улыбкой. Они все знали, кто я. В конце концов, мы остановились в одном из курортов Гидеона. Название «Виентос Крусадос» означало Перекрестные Ветра (Crosswinds).

   Гидеон женился на мне на курорте КроссВиндс. Тогда я не знала, что это сеть отелей по всему миру.

   Мы зашли в лифт и Кленси просунул карту в нужный слот - мера безопасности, которая ограничивает доступ к нашему этажу. Так как в кабине с нами находились другие люди, мне до сих пор приходилось ждать ответов.

   Все внутри сжалось, мысли метались с одной на другую. А вдруг что-то случилось с Гидеоном?    Или с папой? Я поняла, что оставила свой телефон на столе рядом с любимым напитком и мысленно себя отругала. Если бы я отправила сообщение Гидеону, то могла бы себя отвлечь от ощущения, что схожу с ума.

   После того, как лифт остановился три раза, кабина, наконец, опустела, двигаясь на верхний этаж.

   – Что происходит? – спросила я, обращаясь к маме и Кленси.

   Она сняла очки дрожащими пальцами.

  – Разгорается скандал, - начала она. – В основном в Интернете.

   Что означало: контролировать невозможно. Или вроде того.

   – Мама. Просто скажи мне.

   Она глубоко вздохнул.

   – Кое-какие фотографии... Она посмотрела на Кленси, в поисках помощи.

   – Какие? – я думала, меня вырвет. Кто-то нашел фотографии, который снял Натан? Или же кадры секса с записи Бретта?

   – Фотографии Гидеона Кросса в Бразилии распространились этим утром, словно вирус, –    сказал Кленси. Он говорил спокойным голосом, но в его позе было что-то странное. Такое напряжение было крайне необычно для него.

   Я почувствовала, будто бы меня ударили кулаком в живот. Я промолчала. Говорить было нечего, пока я не увижу доказательств.

   Мы вышли непосредственно в наш номер с несколькими спальнями и центральной гостиной.    Горничные открыли двери, ведущие на балкон, и шторы развивались на ветру, цепляя собой подхваты, предназначенные для их сдерживания. Яркий и тёплый номер в Испанском стиле покорил меня сразу же по прибытии.

   Сейчас я не обращала ни на что внимания.

   Я шла на дрожащих ногах дивану и стала ждать, когда Кленси разблокирует планшет и передаст его мне. Мама села рядом, молча предлагая поддержку.

   Глядя вниз, я шумно вдохнула. Моя грудь была зажата словно в тиски. То, что я увидела, сводило меня с ума... Будто бы кто-то залез в мою голову, и выхватил одно из изображений моего сознания.

   Взгляд сосредоточился на Гидеоне, тёмный и великолепный, одетый во все чёрное. Волосы частично закрывали лицо, но это определённо был мой муж. Я надеялась, что это был не он, пыталась найти хоть что-то, чтобы выдало мошенника. Но я знала тело Гидеона так же, как своё собственное. Знала, как он двигается. Как он расслабляется. Как он соблазняет.

   Я отвела взгляд от любимой фигуры в центре непристойности. Не было сил вынести этого.

   Полукруглый диван. Чёрные бархатные шторы. Полдюжины бутылок ликёра на низком столике.

  Частные VIP комната.

   Стройная брюнетка полулежала на раскиданных подушках. Её глубокий V-образный вырез с блёстками отодвинут в сторону. Тело Гидеона было частично поверх неё. И губы сосали её соски.

   Вторая - длинноногая брюнетка. Раскинулась на его спине. Их бёдра касаются. Ноги раздвинуты. Её рот раскрыт в удовольствие. Рука Гидеона под короткой юбкой.

   Видно не было, но его пальцы были внутри неё. Я знала это. Это был удар прямо в сердце острого, зазубренного ножа.

   Изображение стало размытым, когда на глаза навернулись слезы. Горячими струями они полились по лицу. Я перелистнула, убирая фотографию из поля зрения. Затем я увидела своё имя и грязную спекуляцию автора относительно того, что я думаю о секс-вечеринке жениха, прощающегося с холостяцкой жизнью.

   Тяжело дыша, я положила планшет на журнальный столик. Моя мать продвинулась ближе и обняла меня, притягивает в свои объятия. В комнате громко зазвонил телефон, накаляя нервы.

   – Тише...- прошептала она, поглаживая мои волосы. - Я с тобой, дорогая. Я рядом.

   Кленси подошел к телефонной трубке и ответил бесцеремонным:

   - Да? - тон чего стал ещё холоднее. - Вижу ты прекрасно проводишь время.

   Гидеон.

   Я посмотрела на Кленси и почувствовала жар, исходящий волнами от него. Он встретил мой взгляд.