Сильвия Дэй - Только с тобой

            Она улыбнулась мне, и я забрал у нее коробку.

            - Привезла немного вещей, чтобы вторгнуться в твое пространство.

            - Вторгайся вовсю, -  ответил я, очарованный ярким, озорным огоньком в ее серых глазах.

            Рауль поставил сумку на пол в гостиной, а затем тихо ускользнул, оставив нас наедине. Я проводил Еву взглядом, охватывая каждый изгиб ее тела в облегающих темных джинсах и в свободной шелковой блузке, что была заправлена в них. На ней были балетки, что делало ее почти на голову ниже меня босого. Ее волосы ниспадали на плечи, обрамляя лицо без тени макияжа.

            Она бросила свою сумочку на стул у входной двери. Когда она скинула туфли у журнального столика, то посмотрела на меня. Ее взгляд скользил по моей голой груди и черным шелковым пижамным штанам.

            - Ты сказал, будешь хорошо себя вести, Ас.

            - Ну, учитывая, что я тебя еще даже не поцеловал, думаю, это можно считать очень хорошим поведением, -  я подошел к обеденному столу и поставил коробку, заглядывая вовнутрь, чтобы увидеть коллекцию фотографий, обмотанных в воздушно-пузырчатую пленку.  - Как прошел обед?

            - Вкусно. Хотелось бы мне, чтобы Татьяна не была беременна, но думаю, это заставит Кэри многое переосмыслить и немного подрасти. Это неплохо.

            Я знал, что лучше не выражать свое мнение по этому поводу, поэтому просто кивнул.

            - Открыть бутылку вина?

            Ее улыбка озарила комнату.

            - Было бы прекрасно.

            Когда я вернулся в гостиную, несколько мгновений спустя, я обнаружил, что камин уставлен фотографиями. Подборка фотографий, которую я подарил ей для работы, где мы вместе. Так же стояли рамки с изображением Кэри, Моники, Стентона, Виктора и Айерленд.

            В рамке стояла и фотография моего отца и меня, давно, на берегу. Та фотография, которой я поделился с ней, когда мы подписывали договор купли-продажи на дом у пляжа в Аутер Бэнкс.

            Я отпил из своего бокала, осматривая все новшества. До этого в доме не было никаких личных  предметов, поэтому перемена была… основательной.  Она выбрала яркие цветные мозаичные стеклянные рамки, которые искрились и привлекали внимание.

            - Еще не напугался от осознания, что холостяцкой жизни скоро придет конец? - дразнила Ева, взяв протянутый стакан.

            Забавляясь, я взглянул на нее.

            - Поздно пугать меня.

           - Уверен? Это только начало.

           - Самое время.

           - Ну, тогда, хорошо, - она пожала плечами, а затем сделала глоток, выбранного мной,  пино нуар. - Я была готова успокоить тебя минетом, если бы ты начал беситься.

            Мой член напомнил о себе.

            - Теперь, когда ты упомянула…. Я чувствую, как покрываюсь холодным потом…

            Пушистый шар выкатился из-под журнального столика, сотрясая меня с такой силой, что я чуть не пролил красное вино на абиссинский ковер под моими ногами.

            - Что это за фигня?

            Мяч встряхнулся, и стал щенком, не многим больше по размеру, чем мои ботинки. Спотыкаясь, он поплелся ко мне на дрожащих ногах. В основном черно-подпалый с белым брюхом, он мотылял огромными ушами вокруг милой, светящейся от радости и волнения, мордочки.

            - Он твой, - произнесла моя жена, со смехом в голосе. - Разве он не очарователен?

            Безмолвный, я наблюдал, как крошечная собака подобралась к моим ногам и начала лизать мне пальцы.

            - О-о-о-о. Он любит тебя, - она поставила бокал на кофейный столик и опустилась на колени, потянувшись погладить  шелковистую голову щенка.

            Смущенный, я оглянулся и заметил то, чего раньше не увидел. Сумка, которую нес Рауль имела вентиляционные отверстия по бокам и сверху.

            - Боже, жаль ты не видишь своего лица! - Ева рассмеялась и взяла собаку, поднимаясь на ноги. Она взяла свой бокал и сунула мне щенка.

            Я поймал извивающийся пучок меха, потому что другого выбора просто не было. Пришлось наклонить голову назад, когда он начал безумно облизывать мое лицо.

            - Я не могу завести щенка.

           - Конечно можешь.

           - Я не хочу щенка.

            - Конечно хочешь.

            - Ева... Нет.

            Она взяла мое вино села на диван, подобрав под себя ноги.

            - Теперь в пентхаусе не будет ощущения пустоты, пока я не перееду.

            Я смотрел на нее.

            - Мне не нужна собака. Мне нужна моя жена.

            - Теперь у тебя есть и другое, - отпив из моего бокала, облизала губы. - Как ты его назовешь?

           - Я не могу завести щенка, - повторил я.

            Ева посмотрела на меня невозмутимо.

            - Это подарок жены на годовщину, ты должен принять его.

            - Годовщину?

            - Мы поженились месяц назад, - она откинулась на диван и одарила меня трахни-меня взглядом. - Я думала, мы бы могли бы отпраздновать это в нашем доме на пляже.

            Я направил все свое самообладание на извивающуюся собаку.

            - Отпразднуем как?

            - По полной программе.

            В одно мгновение я затвердел, что она не преминула заметить.

            Ее взгляд потемнел, когда она взглядом ласкала мою эрекцию, выпирающую из штанов.

             - Я умираю, Гидеон, - выдохнула она, ее губы и щеки порозовели. - Я хотела подождать, но не могу. Ты нужен мне. И это наша годовщина. Если мы не можем заниматься любовью, когда есть ты, я и все то, что между нами, без всего этого дерьма, то мы вообще никогда не сможем ею заниматься. Но я не хочу в это верить.

            Я смотрел на нее.

            Она улыбалась.

            - Если это имеет значение.

            Щенок судорожно лизнул челюсть, но я не заметил, так как мое внимание было сосредоточено на жене. Она продолжала удивлять меня, и каждый раз все сильнее.

            - Счастливчик.

            Она наклонила голову набок.

            - Что?

            - Его имя. Счастливчик.

            Ева рассмеялась.

            - Ты изверг, Ас.

            К тому времени, как Ева ушла домой, у меня появились новые переноски для собаки в моей спальне и в домашнем офисе, плюс миски для воды и корма на кухне. Собачий корм в герметичном пластиковом контейнере разместился в кладовой, а плюшевые лежанки расположились в каждой из комнат. Был даже лоток с искусственной травой, в который          Счастливчик якобы должен был справлять нужду, чтобы не испортить мои бесценные ковры, что он, кстати, не так давно сделал.

            Все штуки, включая лакомства, игрушки и ферментативные спреи на случай казусов, были оставлены в фойе у лифта, говоря мне, что жена включила Рауля и Ангуса в свой план всучить мне домашнее животное.

            Я смотрел на щенка, который сидел у моих ног, глядя на меня мягкими, темными глазами, наполненными чем-то похожим на обожание.

            - Что я, черт возьму, буду делать с собакой?

            Хвост Счастливчика вилял так сильно, что его самого шатало из стороны в сторону.