«Отдай одну из драгоценностей, что у тебя есть», — вспомнила Айрин слова из описания ритуала «Лунной песни».

— Подозревали, что её украли, но никаких зацепок не было, — добавила Джорджина Данн. — Какая трагедия, мисс Портер!

— Вы о пропаже диадемы?

— Нет, о смерти самой Лорен. Должно быть, её родители были так убиты горем, что не пожелали больше оставаться в этом доме, где всё напоминало им о дочери. А её кузина вышла замуж и переехала в Лондон.

— Эбигейл Мелтон.

— Кажется, вы хорошо осведомлены об истории этой семьи.

— Не так хорошо, как хотелось бы.

— Вот книги, о которых я говорила, — произнесла собеседница, указывая на стоящие в самом углу библиотеки шкафы. — Насчёт них могу с уверенностью сказать, что Лорен Даффи держала их в руках. На них стоит её экслибрис.

— Спасибо, мисс Данн.

— Не за что, мисс Портер, это моя работа. Если помощь больше не нужна, не буду вам мешать.

Когда Джорджина развернулась и скрылась между шкафами, Айрин, затаив дыхание, начала читать названия на корешках книг, узнавая произведения, о которых Лорен рассказывала в дневниках.

Протянув руку к одной из полок, Айрин взяла книгу, о которой поэтесса упоминала в своём последнем дневнике. Лорен прочитала её незадолго до смерти. Едва ли можно было надеяться на то, что между этих пожелтевших от времени страниц могло сохраниться что-то, вложенное рукой Лорен Даффи, но всё же эта книга была ещё одним мостиком между Айрин и поэтессой.

Айрин, взяв большую стопку книг, села за столик и начала открывать один том за другим. В библиотеке было хорошо, шелестели страницы, тикали часы, но она совершенно потеряла счёт времени, чувствуя, как усиливается волнение от возможности прикоснуться к тем же самым книгам, которые сотню лет назад держала в руках Лорен Даффи. Казалось, даже запах у этих книг был особый.

Но проходило время, а ничего найти не удавалось. Если и существовала вырванная из дневника поэтессы страница, то ни в одной из этих книг её не было. Возможно, Лорен сама решила вырвать и уничтожить ту страницу, ведь к дневникам никто не должен был прикасаться. Судя по всему, даже родители, выполняя просьбу погибшей дочери, не открывали тетрадей. Их прочитала только Айрин.

Когда из одной из книг выпал сложенный вчетверо листок бумаги, Айрин не сразу поверила собственной удаче. Она наклонилась, подобрала листок с пола и, немного помедлив, развернула пожелтевший бумажный лист. Тот был густо исписан чернилами, но почерк не принадлежал поэтессе.

«Дорогая Лорен! Я долго думала, прежде чем написать тебе это письмо. Я собиралась рассказать обо всём позже, но не смогла удержаться и решила поведать тебе свою тайну заранее. Если кто-нибудь в этом мире и сможет понять меня, то лишь ты.

Наверное, ты знаешь, что твои родители уже решили мою судьбу. Они начали обговаривать мой брак с викарием и уверены, что я не буду возражать. Я никогда не противилась их решениям. Я безмерно благодарна твоим родителям за то, что они позаботились обо мне и стали моей семьёй. Но с этим я смириться никак не могу, и ты поймёшь причину, когда дочитаешь письмо».

«Эбигейл!» — поняла Айрин, прочитав эти строки. Почерк у кузины Лорен Даффи был куда лучше, чем у самой поэтессы. Ровный, аккуратный, красивый почерк вечной отличницы. В стороне раздались шаги, и Джорджина вышла в коридор, прикрыв дверь. Айрин прислушалась, поняла, что осталась в библиотеке совсем одна, и продолжила читать письмо.

«Несмотря на то, что вы, мои родные, так душевно позаботились обо мне, несмотря на то, что я выходила в свет вместе с тобой и твоими родителями, я всё равно чувствовала себя очень одинокой, Лорен. Я не могла найти себе места и бесконечно перебирала различные варианты своего будущего — выйти замуж, уехать в Лондон, наняться гувернанткой или компаньонкой? Ты — совсем другое. Ты особенная, талантливая, все восхищаются тобой. Тебе, должно быть, и вовсе неведомы чувства простых смертных, — писала Эбигейл Мелтон, даже не подозревая о том, как она ошибается в отношении Лорен Даффи, которой были знакомы и одиночество, и неуверенность, и любовь. — Но однажды в мою жизнь вошёл человек, который сумел освободить меня от моего одиночества и заставить снова увидеть мир в ярких красках. Человек, которого я полюбила. Впервые полюбила и поняла, что это навсегда. Раньше я думала, что такое случается только в книгах. Могла ли я надеяться, что он тоже полюбит меня? Но это случилось, Лорен, он ответил взаимностью на мои чувства.

Поначалу я старалась избегать его, чтобы не влюбиться ещё больше, но не могла противиться собственным чувствам. Я слишком сильно нуждалась в том, чтобы видеть и слышать его. Поэтому однажды сама назначила ему встречу. Тогда он и сказал, что любит меня. Если и был в моей жизни самый счастливый день, о котором я буду вспоминать до самой смерти, то это именно тот, когда прозвучало его признание.

Мы не могли объявить о наших чувствах открыто, поскольку всё слишком сложно и запутано. Я — бесприданница. Он сказал, что его это вовсе не беспокоит, но его родители не одобрили бы это. Поэтому он сказал, что найдёт хорошее место и снимет дом в Лондоне, затем мы поженимся и поселимся там. Когда он совершенно перестанет зависеть от родителей, никто не сможет сказать, что он против воли заставляет их терпеть такую невестку, как я.

Пока же мы начали встречаться тайно, украдкой, находя редкие минуты и часы, когда могли бы побыть вместе. Иногда днём, но чаще по ночам. Чтобы остаться незамеченной, я покидала дом через чёрный ход, когда все уже давно мирно спали.

Есть ещё одно обстоятельство, о котором мне немного стыдно тебе рассказывать, но в письме это сделать куда проще, чем глядя тебе в глаза. Я жду ребёнка. Если это будет девочка, я назову её в твою честь.

Но я уже столько рассказала, а так и не назвала имя человека, о котором идёт речь. Или ты уже догадалась? Это Джордж Стерлинг».

Прочитав то, что уже начала подозревать, Айрин выдохнула и подняла глаза. Ей показалось или дверь в библиотеку негромко скрипнула? Может быть, это Джорджина вернулась? Но шагов не было слышно. Айрин пробежала глазами несколько строк в конце письма.

«Джордж очень хорошо относится к тебе, Лорен. Он не возражает против того, чтобы я рассказала тебе правду до того, как мы поженимся. Возможно, ты даже сможешь приехать на свадьбу? Я так волнуюсь! Если ты будешь рядом в такой важный день, мне будет легче».

Айрин свернула письмо и хотела положить его обратно в книгу, но передумала. В это время слева от неё раздался какой-то звук.

Повернув голову, Айрин едва не вскрикнула и зажала себе рот. Лорен стояла совсем рядом. Бледная, в белом платье, с возмущённо сжатыми кулаками.

— Ненавижу её! — выпалила Лорен, указывая на письмо дрожащим пальцем. — Почему никто не предупредил меня, что моя семья пригрела на груди змею?

— Лорен… — выдохнула Айрин, но призрак поэтессы не желал её слушать.

— Почему она это сделала? Разве мы плохо к ней относились? Почему она украла у меня Джорджа? Джордж должен был стать моим! Ради него я… А он сделал ребёнка Эбигейл! Моей кузине!

— Лорен, я могу понять твоё возмущение, но… — проговорила Айрин, тщательно подбирая слова и стараясь лишний раз не напоминать себе о том, что беседует с привидением девушки, которая уже сотню лет не принадлежала к миру живых. — Твоя кузина Эбигейл не знала о том, что ты тоже любишь Джорджа. Ты ведь не рассказывала ей об этом.

— Думаешь, если бы рассказала, то она не стала бы с ним встречаться? — с ехидством в голосе осведомилась Лорен. — В любви и на войне все средства хороши! Это не остановило бы меня, будь я на её месте!

— Возможно, узнав об этом, ты бы нашла себе другого мужчину, — предположила Айрин. — Мало радости в том, чтобы любить того, кто не отвечает тебе взаимностью.

— Он бы полюбил меня! — воскликнул призрак, бросив на письмо ещё один полный ненависти взгляд. — Я знаю, что полюбил бы! Я сделала бы всё ради этого!

— Ты говоришь о «Лунной песне»? — полюбопытствовала Айрин и заметила, что лицо Лорен изменилось. Теперь на нём отражался страх.

— Что ты об этом знаешь? — требовательно спросила Лорен.

— Айрин! — раздался от двери голос Джорджины, и послышались её быстрые приближающиеся шаги. — Вы ещё не устали сидеть в библиотеке? Не хотите прогуляться?

Айрин быстро спрятала письмо в карман. Посмотрела в ту сторону, где стояла Лорен, но её там уже не было. Джорджина с доброжелательной улыбкой подошла ближе.

— Думаю, после вчерашней непогоды мы все заслуживаем того, чтобы провести время на свежем воздухе. Как вы считаете? — произнесла она.

— Вы предлагаете составить мне компанию? — спросила Айрин.

— Я бы с радостью, но пока не могу. Я уже потратила свой перерыв на кофе в столовой, — смущённо призналась Джорджина. — Но уверена, что без компании вы не останетесь.

— Пожалуй, это, в самом деле, хорошая идея. Но сначала нужно поставить книги на место.

— Не трудитесь, я сама сделаю, — удержала её Джорджина, когда Айрин хотела поднять стопку книг. — Нашли что-нибудь интересное?

— Думаю, да, — рассеяно ответила она, поднимая глаза на портрет Лорен Даффи. Взгляд поэтессы на фотографии был спокойным — совсем не таким, как у призрака Лорен несколько минут назад.

Попрощавшись с Джорджиной, Айрин вышла из библиотеки и, не заходя в свою комнату, сразу отправилась на первый этаж. Камилла была на своём посту, она читала журнал и негромко смеялась над чем-то из прочитанного. Больше в холле никого не было.

— Решили прогуляться? Там очень хорошо! Думаю, вы не замёрзнете.

— Надеюсь.

— Только на обед не опаздывайте! — произнесла Камилла, снова утыкаясь в журнал.

Погода, в самом деле, была великолепной. Осень делала Девоншир особенно красивым. Любуясь всеми оттенками осенних красок, Айрин медленно двинулась вправо от дома, вдыхая прохладный чистый воздух и чувствуя, как приятно шуршат под ногами листья.