Джемма подобрала юбки и пустилась бежать вдоль улицы. Стук ее каблуков по деревянному настилу гулко разносился вокруг. Бросившись вперед, Джемма ухватила незнакомца за кожаный рукав куртки и повисла на его левой руке.

В тот самый миг, когда она коснулась его, он как-то ухитрился выхватить кинжал, висевший на его поясе справа. Длинное ружье лязгнуло, ударившись о дощатый настил. Ухватив девушку за волосы, он резко перевернул ее, крепко прижал к себе и приставил кинжал к ее горлу.

От неожиданности Джемма едва не лишилась чувств. Она боялась пошевелиться, но еще больше боялась, что он перережет ей горло, прежде чем она успеет объясниться.

– Мне нужна помощь, – прошептала она сквозь стиснутые зубы, опасаясь, что если откроет рот, холодная смертоносная сталь у ее горла рассечет ей кожу.

Джемма почувствовала, что давление лезвия ослабло, но великан продолжал крепко прижимать ее к себе. Он сердито смотрел на нее сверху вниз. В свете уличных фонарей глаза его сверкали подобно осколкам изумруда.

Его облик затуманился и поплыл перед ее глазами – дождевая вода с полей его шляпы стекала прямо ей в лицо.

– Что все это значит? – требовательно спросил он.

Когда он заговорил, голос его оказался таким же низким и звучным, как и тогда, когда он извинялся перед креолами на улице. Джемма заставила себя вспомнить, как он просил прощения у этих людей, чтобы избежать стычки. Девушка усердно молилась, чтобы не оказалось, что она слишком поспешила. Без сомнения, такой человек не может причинить ей зло.

Когда он крепче сжал в руке ее волосы, Джемма вздрогнула и вцепилась в полы его отделанной бахромой куртки. Собрав все свое мужество, она воскликнула:

– Вы должны меня спасти!

Глава 3

– Вот дерьмо!

Хантер громко застонал. Только этого ему не хватало!

Сомневаясь, в своем ли он уме, Бун разглядывал растрепанную блондинку с чарующими голубыми глазами и симпатичными ямочками на щеках. Не вызывало сомнений, что любой из многочисленных представителей «каинова отродья», слонявшихся по улицам Нового Орлеана, не колеблясь первым делом отволок бы ее в какую-нибудь грязную берлогу в Трясине, а потом уже начал задавать вопросы. Девушка тяжело дышала, лицо ее было гладким и бледным, как лунный свет, только на щеках выделялись два ярких пятна румянца да тени в крошечных ямочках.

– Спасти вас от чего?

– Уберите нож, и я скажу вам, – ответила она.

– Леди, это ведь вы вылетели неизвестно откуда и вцепились в меня. Так что объяснитесь! – Чтобы успокоить ее, Хантер опустил нож, но все еще оставался настороже. Взглядом он поискал ружье. Оно лежало на деревянном настиле, там, где он его уронил. Затем он оглядел улицу – нигде ни души.

– Они гонятся за мной! Пытаются выследить и схватить меня. – Девушку била дрожь, глаза широко распахнулись от страха.

– Кто? – Хантер снова оглядел пустынную улицу.

– Я поклялась, что не позволю им схватить меня, даже если мне придется себя убить! – Она крепче вцепилась в рукав его куртки.

– Кто пытается вас выследить? – Уверенный, что, имеет дело с умалишенной, Хантер говорил медленно и отчетливо.

– Вам не кажется, что можно отпустить мои волосы? Вы делаете мне больно.

Хантер понял, что ему не скоро удастся выяснить истину. И ружье его мокло под дождем. Он выпустил волосы девушки, продолжая держать ее за руку, и убрал в ножны кинжал. Затем потащил ее за собой туда, где лежало ружье, поднял его и отправился под навес у какой-то двери. Он подтянул ее шерстяной плащ, прикрывая обнаженное плечо.

– Я спросил, кто гонится за вами, – повторил он.

– Люди эмира, стражи дворца. Они охотятся за мной по всему миру… из Алжира.

– Алжира?

– Это на северном берегу Африки.

– Я знаю, где это. – Да уж, такое ему совсем ни к чему.

– Знаете? – Она оглядела его с ног до головы.

– Что вы там делали?

– Я только что покинула монастырь.

– Монастырь?

– Вы задаете слишком много вопросов. – Джемма сделала глубокий вдох. – Мой отец, утратив семейное состояние, был вынужден отослать меня туда. К тому времени, когда я получила письмо, отправленное со специальным курьером, было уже слишком поздно. Монахини не хотели меня отпускать. – Девушка остановилась и с улыбкой обратила взгляд к небесам. – Они полагали, что у меня особое призвание. Верили, что мне предназначено стать праведницей. Что я избрана Богом, как Святая Тереза.

– Господь всемогущий, – пробормотал Бун.

– Нет, Святая Тереза.

– Как вы выбрались из монастыря? – Несмотря на изрядно засаленную кожаную куртку, Хантер почти совсем промок. Ночь выдалась на редкость паршивая.

Джемма пожала плечами:

– Ну, так же, как поступил бы любой здравомыслящий человек. Я прорыла ход под стеной в саду. – В глазах ее появилось мечтательное выражение. – На это ушли месяцы.

– А люди эмира?

– Я не знала, когда совершала побег, что монастырь находится в осаде. Кажется, речь шла о драгоценностях, спрятанных в старой часовне. Берберская гвардия эмира окружила монастырь. Я пролезла под стеной и попала прямо им в руки. Когда они увидели мои волосы – знаете ли, светлые волосы большая редкость в Алжире, – они поняли, что я еще не принесла священного обета. Гвардейцы решили отправить меня к своему повелителю в гарем. Они ожидали, что он заплатит огромную сумму за… Ну, вы понимаете! – Джемма покраснела и поспешно отвела взгляд.

Хантер представления не имел, за что эмир должен был бы заплатить и какое отношение волосы имеют к принесению обетов.

– Но вы все-таки ухитрились ускользнуть?

Джемма кивнула:

– С трудом. И только потому, что сумела проскользнуть в пустой кувшин из-под масла. Я спряталась на корабле и таким образом оказалась сегодня здесь, в Новом Орлеане. Эти люди ни перед чем не остановятся, чтобы меня отыскать.

Джемма замолчала, переводя дух. Хантер забыл, что обнимает ее, пока не осознал, что девушка и в самом деле прильнула к нему. Он поспешно отпустил ее. Хотя он был совершенно уверен, что девица ненормальная, а также непредсказуемая, беглянка была слишком маленькая и слабая, чтобы причинить ему вред. Полоумная бедняжка действительно отчего-то бежала. Прекрасно! Но Бун не колеблясь поставил бы все, что имеет, на то, что сбежала она из сумасшедшего дома.

– Вы мне поможете?

Всякий норовит что-то потребовать.

Хантер отступил назад, намереваясь продолжить свой путь. Хватит того, что Амелия Уайт одурачила его. Ни одной женщине не позволено так поступать. К тому же она сбежала, бросив на него свою дочь Люси, которая вообще не состояла с ним в родстве. Даже если Амелия своим отъездом оказала ему большую услугу, он не собирался позволять еще одной женщине снова уговорить его пустить ее в свою жизнь, в особенности этой пустоголовой голубоглазой блондинке с ее ангельским личиком с милыми ямочками на щеках.

– Боюсь вас разочаровать, но спасение девиц не по моей части. Вам придется подыскать кого-нибудь другого.

Он с насмешкой слегка приподнял шляпу, и струя воды с полей окатила ему руку. Не оглядываясь, Хантер стремительно зашагал прочь, стараясь не замечать испуганного лица девочки, смотревшей на него с недоверием.

– Вы собираетесь просто уйти и бросить меня здесь совсем одну? – Ее тоненький, словно звук флейты, дрожащий голосок еле доносился к нему сквозь шум дождя.

– Да. – Он убеждал себя идти дальше. Не стоило задерживаться из-за этой малышки, беспомощно стоящей под дождем, насквозь промокшей и трясущейся от страха. С такими глазами и фигурой она больше походила на шлюху, сбежавшую от своего сутенера, чем на беглянку из монастыря, пытающуюся скрыться от берберов.

Почти полквартала она шла вслед за ним. Бун слышал позади ее легкие быстрые шаги по деревянному настилу, затем наступила тишина. Хантер убеждал себя не оборачиваться, не впутываться в это дело.

Она явилась неизвестно откуда и уйдет куда-нибудь еще. Она сможет сама со всем справиться. Не хватало ему еще о ней беспокоиться!

Бун прошел еще несколько кварталов и готов был уже закончить прогулку и покинуть грязную улицу, как вдруг услышал пронзительный женский крик. Резкий звук подобно взрыву снаряда разорвал тишину ночного воздуха. Хантер мгновенно обернулся.

В отдалении две смутные фигуры боролись возле фонарного столба. Желтый свет фонаря высвечивал неясные силуэты, сцепившиеся в неистовой схватке. Капли дождя сверкали крошечными бриллиантами в мерцающем ореоле пышных растрепанных локонов, образуя нимб вокруг белокурой головки. Хантер бросился на помощь. Его мокасины гулко бухали по мокрому деревянному настилу.

Развязный тип, по виду карточный шулер, в цилиндре, визитке и узких брюках со штрипками, осаждал домогательствами Святую Терезу из Алжира.

Картежник так увлекся, атакуя свою беззащитную жертву, что не увидел и не услышал Хантера, пока не оказалось слишком поздно. Еще в шести шагах от мерзавца Бун ощутил крепкий запах виски. В два счета он оттащил негодяя от сумасшедшей блондинки, размахнулся и нанес картежнику сокрушительный удар в челюсть, прежде чем тот успел сообразить, что происходит. Побежденный опрокинулся на спину и так и остался лежать навзничь под непрекращающимся дождем. Жилет картежника окрасился кровью. Атласная ткань слабо поблескивала в тусклом свете уличного фонаря.

Джемма бросилась к Хантеру, едва не сбив его с ног. Он снова оттащил ее под прикрытие широкого балкона.

– Всемилостивый Господь! Меня могли убить… или того хуже! Вы просто не можете бросить меня одну! – воскликнула она, прижимаясь к нему. Рыдания рвались у нее из горла, она вся дрожала. Неподдельный ужас застыл в ее голубых глазах, полных слез.

Хантер подумал о Люси, дочери Амелии, которая была ненамного младше, этой бедняжки. Что, если бы Люси оказалась одна на улице и никто не помог бы ей? Бун не допускал мысли, что робкая маленькая Люси могла бы когда-нибудь оказаться в таком положении, но все-таки не мог не сравнивать этих двоих. Годы ответственности сделали свое дело.