Что бы она ответила, если бы он признался ей? Что он скажет, когда выйдет из той комнаты? Она должна притвориться, что ничего не слышала. Он не захотел, чтобы она что-нибудь услышала. Она думала, это из-за того, что он собирался отказаться от ее, но на самом деле, это было потому, что он ее любил. Она даже в мыслях не могла спокойно произнести это слово.

Лиз услышала, приближающиеся голоса и звук раздвигающихся дверей. Она попыталась успокоиться, делая медленные равномерные вдохи, но она сомневалась, что это сработает. Поймет ли он, что она слышала его или, подумает, что она просто была испугана? Потому, что она и правда испугалась.

Секундой позже входная дверь открылась и закрылась, а затем Брейди снова появился в гостиной. Гнев исчез с его лица, но она не была уверена, что появилось вместо этого. Как правило, она могла легко распознать его настроение, но сейчас все было иначе. Он любил ее.

― Ты все еще здесь, ― мягко произнес он, подходя и садясь возле нее на диван.

― Я же сказала, что не уйду, ― пробормотала она, ее голос дрожал.

Она не могла успокоиться, и она знала, что из-за этого звучит испуганной.

― Эй, ― произнес он, потянувшись и беря одну из ее дрожащих рук в свою, ― ты никуда не уйдешь.

― Что они сказали? ― ей удалось выдавить из себя.

― Много всякого дерьма, но мы все уладили. Тэд Йейтс выбыл из гонки. У меня будет довольно напряженный месяц перед предварительными выборами, ― сообщил он ей.

― Он выбыл? ― спросила она, надеясь, что звучит удивленной.

― Да, завтра ты услышишь об этом. У меня будет пресс-конференция в восемь часов утра.

Их разговор зашел в тупик, и она надеялась, что он что-нибудь скажет. Она не надеялась, что он расскажет о своих чувствах, но она чего-то ждала…чего угодно.

Она задала неизбежный вопрос:

― Брейди, что мы будем делать теперь, когда они все знают?

Он помедлил, прежде чем взглянуть на нее. Потом она увидела то, чего не замечала раньше. Черт возьми! Он любил ее. На самом деле любил. Она сглотнула и постаралась не заплакать.

― Ничего не изменится, детка, ― сказал он, протянув руку и погладив ее по щеке. ― Они хотят, чтобы я победил, так что они собираются убедиться, что это ничем не грозит.

― О, ― тихо произнесла она, слезы собирались на глазах, несмотря на все ее усилия.

― Ну, ну, ― сказал он, стирая слезинку у нее со щеки. ― Не плачь. С нами все будет в порядке. Мы прорвемся.

Она кивнула и закрыла глаза. Так получается, у них все будет по-старому? Он ее любил, и они будут продолжать скрываться?

― Я не могу поверить, что они это позволят. Я думала, ты всегда говорил, что в первую очередь выберешь кампанию.

Она не смогла сдержаться, чтобы не высказать это ему. Ей хотелось, чтобы он сказал ей, что любил ее. Она хотела, чтобы он признался именно ей, а не Хэзер или Элиоту.

― Я выбираю обоих. Они не заставят меня сделать выбор, ― сказал он ей, опуская губы и нежно целуя ее.

Они оторвались друг от друга, и Лиз посмотрела в его глаза, желая узнать, о чем он думал. Он думал, что они вечно могут прятаться? Она не могла все время оставаться девушкой на стороне. Он любил ее. Ей до боли хотелось быть с ним в открытую. Но она не могла собраться и произнести это вслух. Она не могла разрушить такой момент.

― Я буду очень занят, и они волнуются за то, чтобы у меня было достаточно времени для всего. Думаю, мы должны на какое-то время залечь на дно, ― сказал он ей.

― Залечь на дно, ― тихо повторила она.

Что они делали?

― Я хочу, чтобы ты оставалась в моей жизни, но у меня есть обязанности перед кампанией.

― Кампания, ― произнесла она.

Она чувствовала себя испорченной пластинкой, повторяя его слова.

― Я не думаю, что в следующем месяце смогу достаточно часто видеться с тобой. Я все еще хочу видеть тебя при каждом возможном случае, но теперь у меня есть реальный шанс на победу.

― Ты победишь, ― впервые открыто сказала она ему.

Она знала это все время, но она никогда не высказывала своего мнения.

Он улыбнулся.

― Я надеюсь. Я хочу, так же как и ты, быть уверен своей победе, ― сказал он, а затем снова поцеловал ее. ― Лиз, ты же знаешь, что я не хочу занимать твое время.

Она ожидала этого. Он должен был сказать это. Это вертелось у него на языке.

― Но это мой приоритет…

― Приоритет, ― сказала она, все еще в растерянности от услышанного. Он не собирался этого говорить. Она чувствовала. Он не собирался признаваться.

― Лиз, ― взмолился он, заставляя ее посмотреть на него, ― прошу, скажи мне, что ты все понимаешь. Мне нужно разобраться с кампанией.

Она вышла из оцепенения и кивнула.

― Я понимаю. У нас просто останется все как есть, ― прошептала она.

«Будем продолжать скрываться», грустно подумала она про себя.

― Заляжем на дно. Я справлюсь, ― продолжила она. ― В любом случае, я думала о том, чтобы на следующих выходных поехать в округ Колумбия, навестить своего друга. Тогда тебе пару дней даже не придется думать об этом. Будет время, чтобы все остыли.

― Округ Колумбия? Я не знал, что ты собираешь туда, ― тут же ответил он.

― Меня пригласил друг, еще до начала каникул. Но я не была уверена, что у меня найдется время съездить, но на этой неделе занятия в университете заканчиваются, а ты…ну, а ты занят, ― тихо сказала она, разглядывая свои руки.

― Как бы я не хотел, чтобы ты куда-нибудь уезжала, но это должно быть хорошей идеей для выходных. Кто знает, что Хэзер заставит меня делать после нашей перепалки, ― с усмешкой сказал он.

А Лиз даже не могла выдавить из себя улыбку.

― Я буду скучать по тебе, пока тебя не будет.

― Я тоже буду по тебе скучать, ― сказала она.

Он усадил ее себе на колени, и она обвила его шею руками.

― Детка, ― произнес он.

― Что? ― прошептала она, надеясь, что он скажет ей, о том, что чувствовал на самом деле.

― По крайней мере, у нас в запасе еще целая ночь.

― Тогда мы должны с умом использовать наше время, ― прошептала она.

― Да, должны, ― произнес он, поднимая ее на руки, и неся наверх. 

Глава 23

Знакомства

Пять часов на машине до округа Колумбия, в теории звучит не так уж и много. Но когда Лиз выехала на восемьдесят пятую государственную магистраль, дорога казалась бесконечной. Она не могла поверить, что это на самом деле происходит. После всего, что произошло, всего, что изменило это лето, она все-таки ехала проведать Хайдена на выходные.

Она не видела Брейди с ночи гала вечера. Но ничего другого она и не ожидала. Они даже больше, чем залегли на дно, и все благодаря вмешательству Хизер и Элиота. Она вздохнула при очередном воспоминании о той ночи. Она думала, что они просто не могли начать скрываться еще тщательнее, чем делали это раньше, но она ошибалась. Он позвонил ей только раз, и то, только для того, чтобы сказать, что он будет слишком занят до конца недели. Она решила, это означало, что она тоже не должна была ему звонить.

На выходные нужно было задвинуть Сэнди Кармайкл подальше, и Лиз придется попробовать насладиться собственной личностью. Ей придется довольствоваться тем, что человек, который ее любил, не мог с ней связаться, и она не сможет увидеть его, пока он не сможет встретиться с ней. Они вернулись к исходной точке.

Это было, как если бы они начинали все заново. Но теперь их эмоции были гораздо сильнее, поэтому это ранило намного больше. Она даже думать не могла об этом без боли в груди, внутри все переворачивалось. В последнее время она слишком часто плакала, думая о Брейди, о том, как он защищал ее, о том, что он любил ее, и что он не признался ей, о том, что они не могли быть вместе. Она твердо решила, что не будет плакать во время этой поездки.

Лиз съехала с государственной магистрали прямо в центр Вашингтона. Они с Хайдем договорились, что она заедет за ним в четверг после работы, и он отпросится с работы до конца недели. Он сказал, что, несмотря на то, что технически у них были выходные, они все приходили поработать сверхурочно, потому что у каждого оставалась еще куча дел. Он просил, чтобы ему даже не звонили. Конечно, это звучало так, будто он был перегружен работой, как для стажера, но, по крайней мере, за это платили.

Она следовала указателям GPS и завернула на парковку перед зданием Хайдена. Она выключила двигатель и отправила ему смс, дав знать, что она уже на месте. Она приехала на пару минут раньше. Все, кого она знала из этой местности, говорили ей, что в северной Вирджинии самые худшие водители, которых можно себе представить, поэтому она с запасом выделила время на дорогу, но движение оказалось не настолько загружено, как она думала.

«Просто заходи внутрь. Я выйду забрать тебя. Мне нужно еще кое-что доделать», ответил Хайден.

Лиз пожала плечами и вышла из машины. Она одевалась так, чтобы было удобно для поездки, и сейчас жалела, что не надела чего-нибудь посимпатичнее. Ей не хотелось заходить в здание, где все были в костюмах и на каблуках. Она подумала, чтобы достать свои туфли из сумки, но решила, что они будут выглядеть смешно в паре с шортами и белой порезанной майкой на лямках. Лицо практически макияжа, а ее волосы локонами спускались вниз, так как при такой влажности не было смысла их выпрямлять.

Она прошла вдоль стоянки в стеклянное здание, где работал Хайден. Вестибюль, с мраморными полами и огромной тяжелой деревянной стойкой, выглядел безупречно. По ту сторону стойки стоял охранник, а ресепшеонист сидел и отвечал на телефонные звонные звонки, одетый в очень строгий деловой костюм и галстук.