– И я не хочу, – качает головой он. – Но это просто кажется неправильным… тебе всего несколько недель назад разбили сердце, и у меня такое чувство, что я воспользовался этим.

– Чушь, – произношу я. – Я хотела тебя, я сделала шаг к тебе.

Он опускает голову и стонет.

– Но…

– Что? – давлю я.

– Если это было не на одну ночь, тогда что это будет, только развлечение на лето, перед тем как ты вернёшься к своей старой жизни?

– Нет. – Я поднимаю на него взгляд и пытаюсь заставить его посмотреть мне в глаза. – Я хотела тебя прошлой ночью, Кайл. Это не имело ничего общего ни с грустью, ни с плохим настроением, ни с чем–то ещё. Ты ничем не воспользовался, а эти последние пару недель заставили меня понять, чего я всегда хотела, но не могла себе позволить.

Он смотрит на меня.

– И что это?

– Ты!

Он целует меня, и я целую его в ответ.

– Итак, ты хочешь быть моей тайной девушкой? – спрашивает он, с усмешкой глядя на меня.

– Нет. – Я качаю головой. – Я просто хочу быть твоей девушкой. Хорошо?

Он кивает.

– Думаю, я смогу с этим справиться, – он обвивает меня руками и притягивает к своей груди, снова целуя.

Восемнадцать – Только приезд

Старые времена

Кайл отправился в Испанию на следующее утро. Мик собирался подвезти его до аэропорта, и я слушала через дверь своей спальни, как они шептались рано утром, готовясь к отъезду. Мы попрощались ещё ночью, и было бы странно, если бы я махала ему рукой, учитывая наши известные отношения, так что я с напряжением слушала, как они уезжают. Мик никогда не воспитывал Кайла, и каждый их разговор казался натянутым, но он делал всё, что мог с этой ситуацией. Кайл был воспитан определённым образом, так что они были вынуждены принять его таким, каким создали. Мик был счастлив отвезти его в аэропорт Манчестера, но я ожидала, что это поездка будет длинной.

Ночью Кайл обнимал меня, мы почти не разговаривали, но я чувствовала эмоции. Кайл не был болтуном, не делал романтических заявлений, но по тому, как он относится ко мне, я знала, что он меня ценит. Он прижимал меня к себе и целовал меня в макушку, пока я засыпала.

– Никакого флирта с парнями, пока меня не будет, – шептал он.

Я смеялась сквозь свою усталость.

– Хорошо, босс.

– И не позволяй сумасшедшей Эшли заставлять тебя сексуально танцевать.

– Ладно, я буду просто стоять, как статуя, пока она будет танцевать вокруг меня.

– Звучит хорошо, если только на тебе будут джинсы и джемпер.

– Я всё равно буду сводить мужчин с ума своими сексуальными вязаными джемперами, – дразнила его я.

Он сжал меня в объятиях, прижимая ближе к себе.

– Бьюсь об заклад, так и будет, – прошептал он.

– Ты вернёшься раньше, чем я пойму, что ты уехал, – вздохнула я, солгав. Я не могла признать, как сильно буду скучать по нему. Это было сумасшествие, дело было всего в нескольких неделях, и я каменела от переизбытка чувств к нему за такой короткий период времени.

– Я на это надеюсь, – прошептал он. – Я тебе напишу.

– Хорошо, – произнесла я, проваливаясь в сон.

Я проснулась, когда Кайл нёс меня в мою кровать. Он аккуратно положил меня на одеяло. Я открыла глаза и увидела, как он присел рядом со мной. Он поцеловал меня в макушку, и я улыбнулась ему.

– Веди себя хорошо, Соф, – прошептал он, и я снова заснула.

Следующие две недели тянулись особенно медленно, так как у меня была сломана рука, две моих лучших подруги работали, и я очень скучала по Кайлу. Коллекция маминых романов закончилась, и я попросила, чтобы она купила мне несколько приличных книг в местном супермаркете. Я загорала, переписывалась с Кайлом, ела слишком много еды и терпеливо ждала, когда Эшли или Кэтрин закончат работу, чтобы развлекать меня. Кайл, казалось, хорошо проводил время. Его сообщения были оптимистичными и рассказывали о том, чем он занимается в Испании. Я чувствовала себя ужасно из–за того, как описывала его Эшли, и была уверена, что не стыжусь его, а стыжусь нашей ситуации.

– Так ты скучаешь по любовничку? – спросила Эшли, лёжа на моей кровати.

– Нет, – защищаясь произнесла я, закалывая волосы перед зеркалом.

– Это нормально, если скучаешь.

– Не скучаю, – покачала головой я. – Всё в порядке. Я в порядке.

– Как скажешь, – рассмеялась она. – Слушай, поехали поужинаем где–нибудь, и ты мне всё расскажешь.

Я застонала.

– Хорошо, отвези меня куда–нибудь и помоги забыться.

Эшли рассмеялась и обняла меня.

– Если бы я знала секрет, то даже не вспомнила бы имя Винни.

Через десять дней после отъезда Кайла мне было чудовищно скучно, я нуждалась в его прикосновении, как в наркотике. Он присылал сообщения не так часто, и я начинала думать о том, что он встретил грудастую девушку в Испании, с которой теперь обручён, или о чём–то таком же отвратительном. Мне было стыдно, что я отталкивала его, и я начинала паниковать из–за того, что моё поведение последние несколько недель могли заставить его думать, что мне на него плевать. В этот день у меня была запись в травмпункт, и мама не пошла на работу, чтобы отвезти меня.

– Итак, – произнесла она по дороге, – на этой неделе ты кажешься немного грустной.

– Я в порядке, – вздохнула я, глядя в окно, – просто дома мне скучно, а я не могу никуда поехать.

– Я знаю, – бодро сказала она, – тебе тяжело сидеть дома всё лето, и Кайл уехал.

– Мне всё равно, что он уехал, – огрызнулась я, возможно, обороняясь сильнее, чем следовало.

– Я знаю, – рассмеялась она. – Я знаю, что вы друг другу не нравитесь, но он вёл себя довольно хорошо с тех пор, как ты повредила руку, – проговорила она.

Она даже ничего не представляла.

– М–м–м… – уклончиво пробормотала я.

– Ну, надеюсь, сегодня тебе снимут этот гипс, тогда ты сможешь снова разъезжать на «БМВ» в своё удовольствие.

– Я на это надеюсь, – снова угрюмо произнесла я.

– Софи, ты меня пугаешь. Думаю, ты в депрессии.

– О Боже. – Я закатила глаза и с улыбкой повернулась к маме. – Я не в депрессии, мне просто надоело торчать дома.

– Ты достаточно скоро оттуда вырвешься. – Она накрыла своей ладонью мою руку и нежно сжала её. – Моя малышка уедет в университет, и там веселью не будет конца.

– Я надеюсь на это, – бодро сказала я, хотя мыль об этом только переполняла меня страхом. Я не могла представить, что уеду в университет и между нами с Кайлом в конце концов всё закончится. Мы никак не сможем продолжать это, как только уедем учиться. Об этих отношениях никто не мог узнать, так что университет будет означать окончание наших украденных моментов, и это ещё больше ухудшало моё настроение.

– Пойдём, – произнесла мама, припарковав машину. – Не унывай и думай о позитивном, о снятии этого гипса.

Они сняли мне гипс и сделали очередной рентген. Мы с мамой сидели в зале ожидания почти два часа, читая журналы и смотря новости по телевизору. В конце концов, меня вызвали обратно в кабинет доктора, и я отправилась туда, держа скрюченную руку здоровой, скорее из привычки.

– Что же, – произнесла доктор, входя в кабинет. Мой снимок был прикреплён к белой подсвечивающийся доске, что не особо помогало мне распознать диагноз, но она, казалось, знала, что ищет. Она была полной азиаткой средних лет, которая не переставала улыбаться. – Рука зажила хорошо, – сказала она, сложив руки на столе. – Не на сто процентов идеально, однако, не думаю, что требуется носить гипс и дальше. Я бы хотела, чтобы ты носила спортивный бандаж и походила на физиотерапию, но на сегодня ты свободна.

– Отличные новости, – сказала мама, посмотрев на меня с улыбкой.

– Да, отличные, – усмехнулась я.

– Вот несколько бандажей, – произнесла доктор, положив их на стол. – Можешь взять ещё у медсестры.

– Хорошо, спасибо, – ответила я, забирая бандажи.

На той неделе моё запястье всё ещё было слабым, но я водила машину и делала упражнения, которые советовала доктор. В пятницу мы с Эшли и Кэтрин отправились в местный бар и выпили пару коктейлей. В субботу моя мама взяла меня на шоппинг в Престон, где купила мне кучу новых вещей для университета. Это отвлекло меня от мыслей о Кайле и взволновало перед новой главой моей жизни в университете Ньюкасла. Было начала августа, и оставался всего месяц до моего отъезда. В субботу вечером мы с Эшли смотрела фильм в комнате для вечеринок, и она осталась ночевать у нас.

В воскресенье я виделась со своим отцом. Он сводил меня на завтрак, а затем мы долго гуляли и ели мороженое. Ему было интересно, возьмут ли меня обратно на работу в кафе сейчас, когда моя рука практически в порядке. Я не была уверена, что хочу делать, но сказала ему, что спрошу. Он предложил мне денег, как и всегда, и ещё хотел сводить меня на шоппинг, чтобы приобрести вещи для отъезда в университет. Моему отцу всегда нравилось соответствовать тому, что делала для меня мама, так что я не была удивлена.

В воскресенье вечером я приехала домой уставшей и слегка обгоревшей на солнце. В воздухе витал аромат маминого воскресного ужина. Я не была уверена, как это произошло, но мне удалось прожить две недели без Кайла, а завтра он будет дома. Я была взволнована, нервничала и переживала, что всё не будет так же после времени, проведённого вдали друг от друга. Может быть, он не скучал по мне, или может быть, он понял, что я не стоила всех мучений. Он всё ещё присылал мне сообщения каждый день, но по большей части рассказывал о проведённом времени. Не было ничего излишне сентиментального. Он никогда не говорил, что скучает по мне или что–то в этом роде, так что я задавалась вопросом, скучает ли он на самом деле.