Беря ее руку, он коснулся поцелуем её пальцев.

Этот изысканный жест вызвал на губах женщины трепетную улыбку.

Луиза подавила стон. Очевидно, Саймон производил такой досадный эффект на каждую женщину.

Как же она молилась, чтобы он возвратится в Англию потрёпанный жизнью — с впалыми глазами, костлявый, со смуглой кожей, опалённой резким индийским солнцем. Вместо этого он выглядел настоящим завоевателем, который прибыл домой в широко распростёртые объятия. Его худое и мускулистое тело подчеркивал идеально подогнанный вечерний наряд, проведенное на солнце время окрасило в золотистый цвет его кожу, а превосходным дополнением к этому были белокурые с выжженными прядями волосы.

— Позвольте мне объяснить поведение Раджи, — продолжал Саймон. — Видите ли, он любит игрушечных птиц, поэтому он не смог упустить случай побаловаться вашей.

— П-побаловаться ей? — пропищала леди Трасбат. — О-он не пытался испортить её?

— Абсолютно нет. Он считает птиц, настоящих или игрушечных, своими приятелями по играм, — Саймон изогнул бровь. — Он предпочитает канареек, хотя я в точности не знаю почему.

Хитрый дьявол. Он, должно быть, слышал леди Трасбат, поющую дифирамбы своим птицам.

Леди Трасбат задрала кверху голову, подобно голубю.

— Канарейки очаровательны, очень дружелюбны и общительны. Так случилось, что у меня есть несколько.

— Правда? Раджи, несомненно, получил бы удовольствие, глядя на них.

— Тогда, возможно, вам следует когда-нибудь принести его ко мне. Если вы уверены, что он не травмирует их.

Саймон поклонился.

— Он будет вести себя наилучшим образом, уверяю вас, — он бросил на Луизу заговорщический взгляд. — Но я надеюсь, что вы мне позволите также взять с собой мисс Норт. Раджи, похоже, лучше выполняет ее команды, чем мои.

Луиза прищурилась. Что, черт возьми, он затевает?

Прежде, чем леди Трасбат смогла ответить, герцог добавил:

— Я забыл, это вероятно невозможно, так как ваш муж неодобрительно относится к благотворительным усилиям мисс Норт.

— Я-я такого не говорила, — возразила леди Трасбат со смущенным видом.

— Предполагаю, что, если он неодобрительно отнесся к вашему присоединению к ее группе, значит, он не одобряет их благотворительную работу.

То, как он продолжал обрабатывать слово «благотворительный», предоставило Луизе паузу. И взволновало леди Трасбат.

— Хорошо, но… я имею в виду… мой муж — хороший человек. Эдвард действительно верит в христианское милосердие, но Ассоциация такая очень политическая, понимаете, и он не считает, что политика — это женская сфера.

Луиза взглянула на неё с изумлением, шокированная тем, что она, как ни странно, уже обсуждала группу с мужем. Все это время она думала, что леди Трасбат просто игнорировала ее просьбы о поддержке.

Сузив глаза, Саймон посмотрел на Луизу.

— Что она подразумевает под «политическая»?

Взгляд Луизы смутил его.

— Мы полагаем, что Парламенту следует провести определенные реформы в тюрьмах, сэр. И мы не боимся рассказывать членам парламента о наших взглядах.

Он пристально, испытующе смотрел ей прямо в глаза.

— Понятно.

Девушка заёрзала на софе. Почему у нее было такое чувство, что он «понял» больше, чем она сказала? Знал ли он о других их планах? Нет, как он мог знать?

Саймон улыбался леди Трасбат.

— Тогда я понимаю ваше нежелание, мадам. Некоторые мужчины осведомлены об их политике, так что вам бы не хотелось рисковать гневом своего мужа, присоединяясь к такой группе. Мужчины-деспоты…

— Мой муж — не деспот, — фыркнула леди Трасбат. — Он — добрый, великодушный человек!

— Да, конечно, — он понизил голос. — Не волнуйтесь, мы сохраним ваш секрет. Мы не позволим ему узнать, что вы общаетесь с мисс Норт и ее опасными компаньонками. Мы не хотели бы быть причиной его плохого обращения с вами…

— Я говорю вам, сэр, вы совсем неправильно поняли моего мужа! — настаивала леди Трасбат, защищая честь мужа перед обвинителем. — Вы должны приехать с визитом и взять с собой мисс Норт. Приезжайте в субботу, когда Парламент не на сессии, и тогда вы лично убедитесь, каким любезным может быть мой муж.

Саймон кивнул, его глаза блестели.

— Спасибо, я приеду, — его взгляд резко переключился на Луизу. — При условии, что мисс Норт окажет честь, составив мне компанию.

В полушоковом состоянии Луиза вскочила на ноги. Неужели герцог только что ловко использовал леди Трасбат, чтобы устроить ей, Луизе, аудиенцию с этой женщиной и её мужем? Но почему? Какому же его замыслу это могло послужить?

Прежде, чем Луиза смогла ему ответить, в комнату внеслась Регина.

— О, вот видите, леди Трасбат. Вы, кажется, полностью пришли в чувство.

Внимание сестры герцога, которую все любили, ещё более потешило её самолюбие, и баронесса потрогала рукой свои волосы.

— Мисс Норт в полной мере позаботилась обо мне.

Луиза улыбнулась своей невестке.

— Я рассказала леди Трасбат, что у тебя, вероятно, есть замечательная заживляющая мазь для её раны.

— Да, конечно, — Регина махнула рукой в направлении двери. — Если вы только проследуете за мной к нашей кладовой…

Леди Трасбат поспешила присоединиться к ней, но когда Луиза собралась сопровождать их, Регина закачала головой.

— Тебе не надо оставаться в доме, моя дорогая, — она кивнула брату. — Проводи Луизу назад на вечеринку, хорошо? Раз твой питомец находится под замком, теперь ты тоже можешь быть полезным.

— Это было бы большой честью для меня, — Саймон протянул руку Луизе, глаза его сияли.

Она колебалась, но меньше всего девушка хотела, чтоб он знал, как он волновал ее. Кроме того, она должна была выяснить, чего добивался этот коварный тип. Это была бы превосходная проверка ее самообладания. Если бы она смогла остаться невозмутимой с Саймоном, она, наконец, освободилась бы от него.

Тем не менее, простейшее действие: позволить герцогу сопровождать её из гостиной, вызвало дрожь у неё внутри. Святые небеса, а он был превосходно сложён — она ощущала его мускулы под мериносовым сюртуком. Он всегда был сильным человеком, но теперь…

Конечно, он провел последние несколько лет не за письменным столом. Его плечи стали шире, а телосложение — более развитым. Там, где Саймон когда-то был Адонисом, теперь он стал Зевсом, и является столь же уверенным в своем могуществе, как этот властный бог.

Он стоял в стороне, позволяя Луизе пройти в открытую дверь, что вела к галерее, затем на мгновение положил руку ей на поясницу, когда последовал за ней. Дрожь забытого удовольствия пронеслась по спине Луизы.

О, Боже. Когда же её тело научится тому, что уже известно ее сердцу — что Саймону нельзя доверять? Неужели ей суждено испытывать дрожь до конца своих дней? Так как ее тело, без сомнения, прыгало от радости, когда он был рядом.

Проклятое, глупое тело. Она должна научить его, как правильно себя вести.

Когда он снова предложил девушке руку, она с трудом положила на неё свою. Конечно, она бы справилась со своим колотящимся пульсом, если бы только не прикасалась к Саймону.

К несчастью, он заметил её реакцию. Завладев её рукой, герцог прижал крепче прижал её ладонь к своей руке.

— Уверяю вас, я не подхватил никаких болезней в Индии.

— Я и не думала так, — сказала она, её щеки ярко налились. Пришло время показать ему, что она не наивная девочка, которую он обманул много лет тому назад.

— Но мне любопытно, какой новой интригой вы заняты, Ваша светлость.

— Интригой? — повторил он, когда они достигли ступеней, ведущих в парк.

— Тот вздор с леди Трасбат, когда вы упрашивали её пригласить меня к ней в дом. Что это? Почему вы это делаете? — Она бросила на него вопросительный взгляд, но Саймон по-прежнему смотрел прямо вперед.

— Вы помогли мне с Раджи, так что я решил помочь вам с баронессой.

— Вы даже не знаете, что мне от неё надо, — сказала она.

— Возможно, вам следует просветить меня.

Это тотчас же её насторожило.

— Зачем бы мне это понадобилось?

Он перевел взгляд, чтоб посмотреть Луизе прямо в глаза.

— Однажды мы были друзьями.

— Мы никогда не были друзьями.

Он внимательно всматривался в её глаза, задумчивые, чувственные… дурманящие.

— Нет, думаю, что нет, — остановив свой взгляд на её губах, оСаймонн понизил голос. — Друзья не целуются, не так ли?

Её пульс утвердительно стучал.

— Друзья не лгут и не предают друг друга. Мы были пешками в игре Его Величества. Или я бы сказала, что я была пешкой. Вы были таким же высококлассным шахматистом, как и он.

— И вы справедливо отомстили мне за это, — сдержанно ответил он. — Следовательно, разве мы не можем теперь оставить все это неприятное происшествие позади?

«Как это типично для Саймона — он считает лишь „неприятным происшествием“ событие, которое изменило всю твою жизнь».

— На тот случай, если вы не заметили, я так и сделала, — девушка выпустила его руку, поскольку они подошли к парковым ступеням. — Теперь, прошу прощения…

Но он уже не обращал на неё внимания, его взгляд был занят другим.

— Пойдёмте, — сказал он внезапно, протягивая свою руку снова. — Давайте прогуляемся по парку.

— Я не могу представить, почему я…

— Взгляните туда, вниз, — сказал он со вздохом. — Все гости наблюдают за нами, желая стать свидетелями яркого зрелища, особенно после того, что случилось ранее с Раджи.

Луиза проследила за его взглядом, и ее сердце упало. Саймон был прав. Толпа внизу стала устрашающе тихой, решительно настроившись не пропустить «яркое зрелище», как он выразился.

Пока никто, кроме их семей, конечно, не знал всю степень антипатии между мисс Луизой Норт и герцогом Фоксмуром, было известно только, что прежде чем герцог внезапно и загадочно принял пост генерал-губернатора и поспешил прочь в Индию, он, казалось, был близок к тому, чтобы сделать ей предложение.