– Мое самолюбие не нуждается в любви кого бы то ни было. Нужно быть дурой, Чтобы возлагать надежды на такую зыбкую вещь, как любовь.

– Значит, ты возлагаешь надежды на ребенка. Теперь это тоже оказалось зыбким.

– Возможно. – Саксан поражалась своему внешнему спокойствию, потому что внутри у нее бушевали ужас и ярость. – Но даже если бы ты захотел вырастить его как собственного ребенка, я бы предпочла, чтобы он умер, нежели воспитывался сумасшедшим, вонючим убийцей вроде тебя.

Сэсил ударил ее по лицу, но Саксан смело взглянула ему в глаза:

– Что, не нравятся мои слова?

– Ботолф, наверное, решил оставить свою жену мне, чтобы избавиться от твоего острого языка. – Он подошел к окну и ударил по стене кулаком. – Он должен быть здесь. Если и не из-за тебя, то потому, что того требуют долг и честь.

– Он не дурак. Возможно, он придумал план, который позволит ему удовлетворить требования долга и чести, не попавшись в твою ловушку. Ты не думаешь, что это возможно?

– Я думаю, что твоя смерть для меня не необходимость, а удовольствие.

– Милорд, – обратился к Сэсилу один из его людей, махнув рукой в сторону окна, – мне кажется, он идет.

Саксан хотела посмотреть, не входит ли Ботолф в башню, но Сэсил грубо толкнул ее обратно на стул.

– Не думаю, что тебе нужно волноваться, как бы я не предупредила его об опасности, – сказала она. – Ботолф вполне понимает, что его ждет, если он войдет сюда. Сомневаюсь, что он поверил твоим обещаниям отпустить меня.

– И все же он пришел, – пробормотал Сэсил.

– Ты не оставил ему выбора. Жаль, но честь требует, чтобы он поступил именно так. Кто бы ни сочинял кодекс чести, он, очевидно, не ожидал, что порядочным людям придется иметь дело с предателями и убийцами вроде тебя. – Саксан увернулась, когда он замахнулся, и его рука только задела ее щеку. – Если ты теряешь время, слушая мои оскорбления, то пропустишь и Ботолфа, – заметила она, когда Сэсил приготовился ударить ее снова.

– Следи за ней, – приказал Сэсил стражнику. – Я не хочу, чтобы она встретилась с мужем. Не знаю, что могут сделать вдвоем тот дурак и эта женщина, и не хочу знать.

– В отличие от твоего брата ты боишься умереть, – усмехнулась Саксан.

Она не отвела глаз и наблюдала за ним холодным взором, когда он сел напротив двери. Казалось невозможным, что Ботолф вот так войдет и сдастся своему брату, а затем Сэсил убьет их обоих. Саксан молилась о том, чтобы этого не случилось и чтобы у Ботолфа был какой-то план.

– Он вошел в башню? – спросил Хантер у Бреттона, когда он и другие братья Саксан прятались в зарослях кустарника.

– Да. Трое его рыцарей находятся во дворе, – ответил шотландец, увидев сигнал с наблюдательного пункта.

Хантер оглянулся на человека, которого Бреттон поместил высоко на дереве.

– Вы можете догадаться об этом по нескольким взмахам рук?

– У нас много сигналов, которые мы хорошо знаем, и мы придумываем новые по мере необходимости, – ответил сэр Грейм, взглянув на небо. – Я думаю, мы можем идти в потайной ход. Уже достаточно темно, и мы будем двигаться осторожно.

– Трудно представить себе, что Сэсил сделал ошибку, позволив детям заметить секретный вход, – с сомнением сказал Питни, подозрительно глядя на Бреттона и укрепляя на поясе ножны.

– Многие люди не проявляют осторожности при женщинах и детях, – ответил тот. – Они слишком самонадеянны и думают, что никто, кроме мужчины, не может сделать ничего такого, из-за чего им следовало бы беспокоиться. Да, те, кто не имел дело с детьми, не знает, что ребенок все видит и понимает. Мой племянник заметил, что Сэсил пропустил эту сучку Меги в потайную дверь, и решил это запомнить.

– Возможно, это еще одна причина, по которой Сэсил убил Меги, – вслух подумал Хантер, идя за Бреттоном, пробирающимся сквозь кусты. – Он боялся, что кухарка выдаст не только его планы относительно Саксан, но и местонахождение потайного хода.

– Да, может быть, – согласился Бреттон. – А возможно, он из тех, кому просто нравится убивать людей. – Он выругался, когда колючая ветка больно ударила его по лицу. – Не исключено, что девушка просто не захотела принимать участие в убийстве беременной женщины и Сэсил понял, что больше не может ей доверять. Вот мы и пришли.

Хантер и Бреттон остановились так внезапно, что Питни, чертыхнувшись, налетел на них.

– Где? – раздраженно спросил он.

– Прямо внутри этих зарослей, – ответил шотландец, указывая на стену колючих кустов.

– Понятно, никому не вздумается лезть сюда или даже заглядывать внутрь. Я удивляюсь, что наша кухарка осмелилась на это.

– Влюбленная женщина ни перед чем не остановится, чтобы попасть к своему мужчине. – Бреттон дал знак одному из его людей, который неловко пополз вперед с толстыми одеялами в руках. – Расстели их на той стороне, приятель.

– Дети, возможно, сказали вам, что существует тайный ход, но откуда они могли знать, где он начинается? – высказал свои сомнения Питни.

– Вы слишком подозрительны для такого молодого человека, – пробурчал Бреттон. – Мой племянник слышал, как ваша кухарка жаловалась на колючки, и Сэсил тоже говорил что-то о кустах. Я заранее послал сюда людей отыскать вход.

– Но…

– Прекрати, Питни, – перебил его Хантер.

– Я не стану извиняться за то, что осторожен, – заявил Питни. – Даже если бы я мог закрыть глаза на то, что он скотт, один из тех, с кем Тодды сражаются, с тех пор как был заложен первый камень Вулфшед-Холла, я не могу забыть, что он похитил наших сестер и отдал Саксан на растерзание Сэсилу. Почему я должен верить, что он на нашей стороне?

– Потому что у тебя нет выбора, а из того, что рассказывала Тильда, у него не было тоже. А теперь полезай-ка первым в эту дыру.

– Ну да, чтобы мне первому перерезали глотку!

– Это заставит замолчать твой трескучий, дерзкий язык, – с раздражением заметил старший брат.

– Тебе, наверное, не приходило в голову, что Сэсил может покончить здесь со всеми Тоддами сразу, – не унимался Питни, подползая под кусты.

– Нет, не со всеми, потому что один из вас отсутствует, – усмехнулся Бреттон. Тодды уставились на него. – Нет большого секрета в том, что лорд Вулфшед-Холла имел пятерых сыновей. Поскольку я не слышал, чтобы кто-то из вас умер, должен предположить, что один из вас остался где-нибудь в другом месте.

– А зачем нам это надо? – спросил Хантер.

– Чтобы не все Тодды погибли. Такой способ я применял сам, делая все, чтобы мой брат остался жив, если бы мне пришлось взяться за меч. – Он пожал плечами. – Важно, чтобы один из кровных родственников имел несколько сыновей, до того как вступит в сражение. А теперь, мне кажется, нам пора. Не думаю, что его светлость сможет так долго поддерживать беседу с братом.

– Что ожидает нас при выходе? — проговорил Хантер, подталкивая Питни, проползающего в отверстие люка.

– Дверь в подземелье и один или два стражника. – Бреттон двинулся вслед за Питни. – Если в подземелье никого из нас не схватят, значит, там никого нет.

Хантер пополз вслед за ним.

– Это была бы невероятная удача, а я думаю, что мы ее заслужили.

Саксан обернулась. Двери в большой зал открылись, и двое людей Сэсила ввели Ботолфа. Она сумела ему улыбнуться, когда он взглянул в ее сторону. Хмурое, рассерженное выражение, появившееся на его лице, сказало ей лучше любого зеркала, как разукрасили ее кулаки Сэсила. Ботолф попытался сделать шаг вперед, но его схватила стража. Саксан увидела, что ножны его пусты, и ее сердце упало. Даже если бы они попробовали убежать, он бы не смог обороняться.

– Тебе не следовало приезжать, – сказала она.

– Я не мог тебя здесь оставить.

– Ты в самом деле думаешь, что он отпустит меня?

– Нет, я давно знаю, что его обещания ничего не стоят. И все же я не мог оставить тебя здесь.

– Слабое утешение знать, что ты умрешь вместе со мной.

– Мы еще не умерли, милая.

Саксан улыбнулась, но внутреннее напряжение усилилось. «Мы еще не умерли». Это были простые слова, однако то, как муж их произнес, ободрило ее. Инстинкт подсказал ей, что у него есть план. Саксан не знала, что он может сделать, когда оба они, безоружные, находятся в комнате с семью вооруженными людьми, двое из которых стояли возле нее, двое – возле него и двое – возле Сэсила. Тем не менее она напряженно ждала сигнала от Ботолфа. Если у него есть план, она должна быть наготове. Она не отводила глаз от мужа, веря и надеясь.

Ботолф встал перед Сэсилом и постарался совладать с ненавистью и гневом, которые испытывал к этому человеку. Ему нужна была ясная голова. Саксан находилась рядом, и это было преимуществом, но ее охраняли двое вооруженных людей, которые могли помешать исполнить задуманное. Он не имел возможности сказать ей что-либо или даже намекнуть из страха, что Сэсил поймет намек. Ботолф мог сообщить что-то лишь глазами и тоном голоса, и это требовало от него огромного напряжения. Он старался успокоиться и выиграть время.

– Ты можешь отпустить мою жену, Сэсил, – сказал он. – Мои рыцари отвезут ее в Регенфорд.

– Нет, я передумал, – ответил Сэсил, потягивая вино. – Глупо позволить ей уйти. Мне придется снова охотиться за ней позднее, за ней и за ее отпрыском.

– Ты ожидал удивить меня отказом?

– Ты, возможно, немного шокирован, ведь я оскорбил твою честь.

– Моя честь – лишь малая доля того, что ты оскорбил. – Ботолф наблюдал за тем, как Сэсил потянулся за своим мечом. Однако тот явно не хотел убивать их так скоро, и Ботолф знал, что может воспользоваться этим. – Освободи Саксан, Сэсил. Ты ничего не добьешься, убив ее.

– Она носит твоего наследника, и это может помешать мне.

– Если ты причинишь ей зло… Сэсил прервал его резким смешком:

– То ты призовешь мертвых, чтобы убить меня?

– Нет, не я. Самое большее, что я смогу сделать, – это преследовать тебя в снах, и я так и сделаю. Однако если хотя бы волос упадет с головы Саксан, ее родственники налетят на тебя роем. У тебя не будет времени даже выпить кружку вина за столом в Регенфорде, прежде чем они придут за тобой. Правда, я сомневаюсь, что ты проживешь достаточно долго, чтобы ее кровь просохла на твоем мече.