Я не давлю на тему внеурочных. Для меня это ненужный спор, потому что если вы знаете Джейса, то поймёте, что если выводить его на спор – он закроется.

Кивая, я налила себе чашку кофе. Мы сидели там и слушали, как Грейси рассказывала про «Гуппи Пузырьки», и как бы она хотела себе щенка Пузырька.

С улыбкой, полной радости, Джейс обнял меня за талию, одной рукой сжимая нас всех четверых вместе.

Это всегда меня волновало, когда он приходил со смены и уходил на дежурство. Не важно, что парень всегда уставал. Если б он не видел бы результат от работы, то его нельзя было бы подбить на это. Смотря вниз на детей, он прошептал.

– Позвони моей маме и договорись, чтобы дети переночевали у неё сегодня.

Он не должен был говорить это дважды. Спросите любого из родителей, и они расскажут вам, что когда дети у бабушек и дедушек, то происходит два события: секс и сон. Я планировала оба.

– Ладно, – я согласилась, кивая и внутренне улыбаясь.

Джейс наклонился, чтобы поцеловать мой лоб.

– Я подвезу детей с Лорен по пути на станцию.

Лорен это моя младшая сестра. Она милостиво соглашалась присмотреть за моими сумасшедшими детьми, пока я была на работе. У неё был пятилетний сын, и я не понимала, как она справляется с ними всеми, не подмешивая им лекарств в еду. Я нежно люблю своих детей, но отдавать их в сад это полная херня.

Они особо никогда не липли ко мне, за исключением тех случаев, когда мне нужно было оставить их с кем-то. Это сопровождалось криком, плачем и соплями… У обоих детей. Чаще всего без «взятки» не обходилось.

Целуя детей и их щекастые лица, все измазанные кленовым сиропом, я обняла Джейса за плечи и прильнула к его спине грудью.

Я прошептала ему рядом с шеей.

– Берегись. Будь осторожен.

Часть меня, в душе, не знала, вернётся ли он домой. Я вспоминала его улыбку, его глаза, его слова, думая, что они могут быть последними.

Мне не нравилось так думать, но это была реальность нашей жизни.

– Всегда, – прошептал Джейс, поворачивая голову ко мне.

Я пробралась к фасадной двери нашей квартиры и посмотрела в последний раз на нашу семью.

У Джейса на коленях сидели оба ребёнка. Его взъерошенные черные волосы, которые подходили и Грейси, падали на его лоб и красиво оттеняли глаза. Так как парень никогда не мог их усмирить, волосы топорщились под странным углом. Вихра не было, но волосы лежали беспорядочно. Обычно он стриг их коротко, но недавно решил отрастить.

В то время как Джейс держал нашего сына, мой маленький красивый мальчик пытался заползти на него, пока Джейс тянулся за кофе. Сынок не хотел, чтобы его положили на колени. Он любил, чтобы его держали на руках.

И наша дочь, толстые темные локоны которой ниспадали вниз по её маленькому тельцу, смеялась, её руки обнимали его плечи, и она наслаждалась временем с отцом.

Это были дни, когда я хотела остаться там с ними.

Если б могла, не так ли?

Реальность была чуть-чуть другой, потому что есть такая вещь как деньги. И каждый нуждается в них, чтобы жить.

Были дни, когда я беспокоилась, куда наши отношения нас заведут. Как сегодня с утра, нас прервали. Это часто происходило в последнее время. Когда мы встречались, это ничего не значило, если у нас было время. Мы находили время. И прерывание ничего не значило, потому что это делало жизнь увлекательней.

Иногда я скучаю по новизне, которая была первые несколько месяцев. Куда она делась? Я скучаю по бабочкам в животе и томлению. Я скучаю по «я не могу дождаться, когда увижу тебя» и по тем моментам, когда мы срывали одежду уже у двери.

Куда это все делось? Ох, верно. У нас есть дети.

Часть меня не думает, что дело только в этом.

Спустя время все приятные слова и движения становятся знакомыми, и ты начинаешь предполагать, что он знает и чувствует также, и перестаёшь говорить те слова, которые надо сказать.

Я могу рассказать вам историю о паре, и о том, через что они прошли за несколько месяцев. Но, эти месяцы это всего лишь частичка их жизни.


Глава 2

Дым окружает валом


Станция 10 отправлена.

Станция 10 вперёд.

Лестница 1 в дороге.

Машина 10 ответила.

Машина 10 на месте. 


Обри


Я занимаюсь своим бизнесом «Грешные чудеса» – это то, что я люблю. Свой бизнес позволяет чувствовать себя независимой, и мне нравится ходить на работу, потому что я делаю что-то особенное.

Когда я добралась до магазина, Шанна – мой компаньон, уже ждала с Мокко для меня. Она знала путь к моему сердцу. Или знала, как настроить меня на правильный лад.

Прислонившись к стене, мне хотелось рассмеяться. Была середина ноября, и на Шанне были резиновые сандалии. Она ненавидела туфли и отказывалась носить их. К несчастью для неё, девушка должна иметь при себе туфли, если «Управление по охране труда и технике безопасности» вдруг придёт, и чтобы они не поняли, что она работает с химическими препаратами и воском в резиновых сандалиях.

– Ты опоздала.

Шанна сказала, разглядывая мою одежду, состоящую из джинсов для худеньких и черного свитера и ботинок, доходивших до середины икры. Она не сноб в моде, но была близка к этому. Ты не поймаешь её покупающей одежду в «Вол-Маркете» или даже в «Таргете». Она идёт шопиться в магазины класса «Люкс» в деловой части Сиэтла.

– Было жаркое свидание?

– Заткнись. Я пыталась провести.

После того, как открылась дверь, мы обе проскользнули внутрь, включая свет и отопление.

– Как это получилось, мамочка?

– Знаешь что? Просто оставь мою сексуальную жизнь в покое.

Шанна и я постоянно вели дискуссии на тему страсти в отношениях после появления детей. У неё не было детей, она была с Расти около шести лет, и у них все ещё осталась страсть. Так она говорила. Расти не устраивал драки. Шанна была раздражительная и не позволяла никому на себя насрать. Я готова поспорить, что когда он говорил «нет», она сбивала его с ног. А чтобы подразнить меня, девушка рассказывала про то, что они занимались сексом во всех публичных местах города, но если вы меня спросите, то я отвечу, что это просто повод напроситься на полицейский протокол. Не то чтобы секс на пирсе не прекрасен, просто я не хочу быть арестованной за это.

Шанна засмеялась, двигаясь от окон-витрин в подсобку, чтобы подогреть чайник. У нас было 10 заказов, которые мы должны были сделать сегодня, и наши двери открывались через десять минут. Хотя у нас не было идеального расположения, и сделки с наркотиками часто происходили за углом, у нас была надежная клиентская база.

Наш магазин был расположен через дорогу от 10-ой Пожарной Станции, где работал Джейс. Она не всегда была здесь, до января 2008 года она располагалась на Площади пионеров. Это был прекрасный расчёт времени. Когда ты работаешь с открытым огнём под апартаментами, было приятно знать, что пожарные находятся за углом. Потому что мы работали с химическими элементами и огнём, было приятно знать, что если что-то загорелось, то они так близко.

Разговаривая об открытом огне и свечах, это то, как Джейс и я обрели друг друга.

Я встретила Джейса, когда мне было шесть – фактически, в первый день в саду. Он украл мой красный карандаш. Я помню даты. Я всегда их помню. Для меня запоминание дат является важным. День был достаточно важным, чтобы врезаться в твою память. Я не помню все даты. Только те, в которые моя жизнь изменилась за момент.

Я встретила его 7 сентября 1989 года. У меня же пунктик по запоминанию дат. Это как навязчивая идея для меня. Вы увидите.

Обиженная, что он украл мой карандаш, я вырвала его из руки Джейса.

Он забрал его сразу же назад, как будто это был его карандаш и начал рисовать рисунок на чистой белой бумаге, лежащей перед ним.

– Если ты собираешься рисовать что-то моим карандашом... то нарисуй что-нибудь красивое.

Я была увлечена цветами и феями и всей этой девчачьей хренью. Я была уверена, что этот маленький мальчик с черными волосами и с чересчур синими глазами не был силён ни в том, ни в другом. У меня были нормы даже для шести лет.

Было что-то в том, как он посмотрел на меня, что опрокинуло мою шестилетнюю задницу на пол. В нем была решимость.

Толстые пряди его серных волос падали на его глаза. Глядя свирепо, этот свирепый взгляд я помню до сих пор, он откинул волосы от своих глаз тыльной стороной руки. Потом улыбнулся, голова его была опущена, он был увлечён рисованием. Я посмотрела на его вспыхнувшие щеки и веснушчатый нос, брови изогнутые от расстройства.

Через несколько минут мальчик предъявил рисунок – фигурку из палочек, которая тушила огонь шлангом.

Я секунду смотрела на рисунок, а потом с ненавистью посмотрела на него.