Джейс пожал плечами.

– Зачем ты это делаешь? Ты говоришь всякое и ведешь себя так, будто я должна читать твои мыли. Что тебя беспокоит?

– Ничего.

«Да, конечно».

– Значит, я выдумываю это расстояние между нами? – мы стояли по обе стороны кровати, расстояние о котором он говорит, теперь четко видно благодаря нашим позициям. Он находился на одной стороне, я на другой. – То есть я придумываю то, что тебя здесь никогда не бывает, а когда все же появляешься, то постоянно молчишь?

– Я этого не говорил, Обри, – сказал Джейс, я покачала головой. Он смотрел мне в глаза.

– И не надо было. Я вижу это у тебя на лице. Ты знаешь, но и не делаешь ничего, чтобы спасти нас.

Его губы изогнулись в уголках, но не из-за счастья. Такого никогда не было.

– Нельзя ошибиться, ничего не делая...

Джейс хотел сказать намного больше, чем это. Я это почувствовала.

Он не был таким человеком, кто причинил бы мне боль. Не преднамеренно.

– Ты слишком много читаешь. Ничего не происходит.

Это было так, как он сказал это прямо сейчас. Но он был неправ. Это было ни ничего. Это было все.

Его тело напряглось, и когда я снова посмотрела, выражение его лица было напряженным. Его рот открылся, как будто Джейс хотел что-то сказать. Но промолчал.

«Скажи что-нибудь!»

Когда он промолчал, в этот раз я ушла сама. На диван.

Это очень больно. Я хотела бы проникнуть к нему внутрь и подержать его сердце. Я хотела умолять его спасти это, меня, нас, и спросить его, что пошло не так. Разве мы не почуяли дым, пока не стало слишком поздно?

Пока я лежала на диване, мои глаза бегали по потолку и сквозь жалюзи был виден свет уличных фонарей, я сразу вспомнила, как мы пришли к этому моменту и с чего начались наши проблемы.

Я не могла определить дату. Всё происходило постепенно.

Как только на улице начался дождь, Джейс вышел из спальни, наши глаза сошлись в темноте. Он хотел что-то сказать, но как обычно промолчал. Он почесал волосы и затем вздохнул, возвращаясь обратно в комнату, закрыв за собой дверь.

В последнее время это все, что мы делали.

Выдохшиеся замечания и столько несказанных слов. Мы спорили, но больше всего, мы игнорировали. Но ни разу не сели, не обсудили и не проветрили, чтобы очистить дым и увидеть, откуда пришел огонь. Никто из нас не знает, будут двое вместе или расстанутся. Но так будет, если они позволят.

Я чувствовала, что мы больше не пара, принимающая решения вместе, мы больше похожи на двух людей, живущих раздельной жизнью, у которых из общего – двое детей, которых мы создали.

Когда моя голова упала на подушку и слезы ее пропитали, я боялась повторить это завтра.

Когда это прекратится? Когда мы поговорим? Или всегда будет так?

Мы были единым целым, единым сердцем и душой, сражались вместе. Теперь мы изо всех сил пытаемся найти свой собственный путь, безопасный путь, потерянный в облаках дыма и невидимый.

Мы в ловушке.


Глава 7

Слишком увлечённый


Лестница 1 на месте. Прозвучал второй сигнал.

Используйте все доступное.

Диспетчер – команде , поступило сообщение о двух детях и матери, застрявших на четвертом этаже.

10-4


Вторник, 20 ноября 2013 года

Джейс


Утром, когда я ушел на работу, Обри была в комнате Джейдена, где снова уснула. Я смотрел на них, и мой разум застрял между почему я не отнес ее в нашу комнату и не сказал все, что нужно было сказать, не зная как это сделать.

Мы росли порознь, и это трудно понять, не говоря уже о том, чтобы разобраться. Особенно, когда вас объединяют двое детей.

Вздохнув, я оставил ее с ними, не целуя на прощание. Как только я оказался у себя в грузовике, у меня возникла острая боль в душе, которая спрашивала меня о том, что, если я умру на работе, какое последнее воспоминание у нее останется обо мне?

Воспоминание, в котором я ухожу.

Столько всего осталось недосказанным, но я ненавидел ругаться. Не видел в этом смысла. Слишком много раз были произнесены не те слова, и ты скорее защищалась, чем общалась. Как той ночью, после дня рождения Амелии. Она ощущала нашу отчужденность, я хотел взять ее в свои руки и сказать ей, что тоже это вижу. Умолять ее не отказываться от нас, но не стал. Она сказала, что я не сделал ничего, чтобы спасти нас, и я ответил, что она не права. К сожалению, она была права. А я нет.

Мой путь на работу не был далек... около десяти минут с учетом пробок.

Я работал на Лестнице 1 в пожарном департаменте Сиэтла. Каждый раз, когда я говорю кому-то об этом, они спрашивают, в чем разница между пожарной компанией и лестничной. Есть небольшая.

Пожарные машины возят воду, шланг и насос. Лестничные нет.

Большая разница?

У лестничных машин есть тридцати метровая лестница и несколько наземных лестниц. У пожарных – только несколько наземных.

Ответственность машины (лестничной) – быстрые поисково-спасательные операции. Мы не заходим внутрь со шлангом, но и наша работа очень опасна. Мы быстро всё берем под контроль. Наша основная цель – найти жертву и быстро ее вытащить.

Когда я припарковался рядом со станцией, я заметил ее магазин, зная, что через пару часов увижу ее там, живущую своей жизнью, той, которой она жила, пока я постоянно пропадал. Я утешился знанием того, что она была прямо здесь, в поле моего зрения, в безопасности.

Когда я вошел в дверь, парни начали перетасовку смены.

– Ты сломал ей бедро? – вот, что я услышал, как только вошел.

Собравшиеся в комнате отдыха Логан и Акс разговаривали громко и с блеском в глазах. Эти двое никогда не опаздывали, и, если они могли предсказать пожар, то я уверен, они бы прибыли на место и подготовились еще за пять минут до его начала.

– Иди нахер, – Дэнни Харлин, наш новый пожарный на испытательном сроке (стажер), работающий уже четыре месяца, ворчал, так как они поливали дерьмом его новую девушку. Черт возьми, она могла быть его мамой.

– Позволь мне кое-что спросить, – Логан наклонился вперед, становясь серьезнее. – Она пойдет на бранч с твоей бабулей?

– Ей всего лишь сорок два, – парень подмигнул своими длинными темными ресницами, будто сорок два – это прекрасный возраст. Каждый раз, когда Дэнни слушал чей-то разговор, он морщил нос. Это было похоже на то, будто он учуял дерьмо или что-то типа того.

– А тебе – двадцать, – Логан потряс головой и поднял ноги на стол. – Это странно. Твой мускулистый зад не может найти девчонку твоего возраста?

Дэнни посмотрел на ботинки Логана, расположенные на столе, закатил глаза и попытался игнорировать нас, находя контейнер с арахисом более интересным.

Логан просматривал журнал, который держал.

– Как имя той девицы с Jersey Shore... знаешь, та с большими глазами? – Логан был силен в смене тем, лишь бы побесить людей. Это как спорт для него. Это и пари. (Прим.ред.: Jersey Shore – реалити-шоу «Пляж»)

Все рассмеялись, но никто не ответил. Никто из нас не знал.

– Ты когда-нибудь слышал о правиле «раздели на два и прибавь семь»? – спросил я, до сих пор улыбаясь Логану, пока он пытался загуглить это на своем телефоне. Парень ненавидел моменты, когда не знал ответа.

– Нет, – Дэнни весело на меня посмотрел, сбитый с толку моим вопросом. – Что это?

– Он никогда даже не слышал о Майкле Джексоне. Не путай ребенка, – ответил Кейси, присаживаясь рядом с Логаном. – Забей, – он поднял серьезный взгляд на Дэнни. Вы никогда не захотите получить такой взгляд от Кейси. – Если она выпустилась вместе с твоей мамой, что, я уверен, так и было, держись от нее подальше.

Логан нагнулся, чтобы прошептать мне в ухо.

– Ее имя Николь Полици. Если тебе интересно.

Я снова рассмеялся, качая головой.

– Не притаскивай ее сюда. Капитан может смутиться, думаю, что его сестра здесь, – рассмеялся Акс, присоединяясь к разговору.

– Правило департамента: никаких потрахушек в части, только если это не твоя рука, – сказал ему Логан, бросая журнал «Плейбой». Он попал ему в плечо. – Сваливай, если ты только ради этого.

Дэнни взглянул на Логана, будто его заявление было ерундой. Каждый из нас хотя бы однажды сделал это здесь. Я знал, что был с Обри, а Логан – с Брук всего один раз. А вот у Кейси не было с тех пор, как он стал следующей правилам, упрямой задницей.

Большинство наших дней начинались с поддразниваний, подтруниваний, шуток, чего угодно, лишь бы разозлить кого-нибудь. Дэнни всегда был жертвой, будучи стажером и все прочее, но были и другие, которых мы выбирали. Акс был одним из таких. Мы всегда спрашивали, какая болячка у него была на этой неделе.

Самое смешное в нем то, что он любит посплетничать, но не может справиться, когда сплетничают о нем.

Большинство ребят следовали правилам. Акс, ну, ему на все насрать. Он перешел границы, о которых большинство даже не знало. Но, благодаря ему, тысячи людей живы.

У Акса было достаточно страданий. Больше, чем у остальных.

Родители? Умерли, когда ему было восемь. Жил с дядей до восемнадцати. Дядя, пожарный из 27 пожарной части, погиб в огне, именно из-за этого Акс и стал пожарным. Он женился на школьной любви в девятнадцать. Она умерла от аневризмы мозга через год после свадьбы.

У парня была тяжелая, трагическая жизнь.

Он озлобленный и эгоистичный, но веселый парень, и я понимаю его. Большинство из нас понимает. Он посвятил свою жизнь пожарной части, и кроме случайного секса, у него ничего больше нет.

Люди всегда рассказывают, каково это, потерять кого-то, и ты готовишься к этому в определенной степени. Но никто не подготовит тебя к тому, что будет после. Недели, месяцы, даже годы после их смерти это все еще влияет на тебя.