Обладатель крохотных кроссовок был чернокожий. Увидев Клиффа, мальчуган приподнялся и принялся стучать кулачками по стенкам коляски. Нет, это не Майкл. Клифф видел Майкла, когда тот только-только родился. Это другой ребенок. Он улыбался Клиффу беззубой улыбкой, и по подбородку его стекала струйка слюны. Женщина, приглядывавшая за детьми Линн, как-то странно посмотрела на него, затем толкнула коляску вперед.

Клифф подхватил Манди на руки, посадил к себе на колени и стал раскачивать в такт музыке.

— Вот так сюрприз, — произнес мелодичный голос у него за спиной.

Клифф оглянулся и увидел улыбающуюся Линн. Солнечные лучи играли в ее волосах. Ребенка у нее не было. Клифф с облегчением вздохнул и похлопал ладонью по траве.

— Тише, мамочка, — с важным видом изрек он, — мы поем.

Линн улыбнулась.

— Прошу прощения. — Она взяла на руки малыша, которого до той поры держала на руках «великанша», и села рядом с Клиффом на газон. Она смотрела на него выжидающе, словно хотела услышать от него слова одобрения. Или наоборот.

Клифф взглянул на ребенка. Курчавые каштановые волосы, светло-коричневые брови. Удивительно густые реснички, черные, как у самого Клиффа, и пронзительные серо-голубые глаза так не похожие на те, невзрачные и водянистые которые были у него сразу после рождения. Мальчик был не похож ни на одного человека, которого Клифф знал. Но больше всего Клиффа удивило, что он ничего не чувствует. Ему вдруг стало смешно, что еще несколько минут назад он так боялся встречи с ним. Только что он преодолел самого себя, и это оказалось совсем не сложно. Ему хотелось увидеть глаза Линн, увидеть в них одобрение, но он не мог оторвать взгляд от малыша.

Майкл, однако, не испытывал никакого восторга по поводу нового знакомства. Рядом с ним был чужой мужчина, и Майкл реагировал на него точно так же, как на любого другого незнакомого мужчину.

Он открыл рот и истошно заревел.

Линн проворно отвернулась от Клиффа, прижав голову мальчика к груди. У Клиффа от жалости сжалось сердце.

Малыш ненадолго успокоился, но затем снова увидел Клиффа, и все началось сначала.

— Линни, так не пойдет, — сказал Клифф, опуская Аманду на землю и поднимаясь на ноги. — Я не могу больше мучить бедного мальчика.

— Садись, — вполголоса произнесла Линн. — Мы должны пройти через это. В конце концов он привыкнет к тебе.

Клифф со страдальческим выражением на лице опустился на траву. Аманда тут же забралась ему на колени.

— Пой, папа.

— Не папа, а Клифф, — поправила ее Линн.

— Пой, Клифф.

Клифф пожал плечами.

— Ну если ты просишь, детка. — И он запел, перекрывая хор голосов на поляне.

Линн с удивлением взирала на него. Аманда, упершись руками ему в колени, ловила каждое слово. Музыкант на поляне, словно угадав в Клиффе своего конкурента, заиграл громче. Дети вокруг хлопали в ладоши, выражая свой восторг. Майкл неожиданно притих.

Затем он извернулся и, схватив Аманду за воротник, пополз к Клиффу.

От неожиданности и к всеобщему облегчению, Клифф замолчал. Майкл замер на мгновение, затем снова ударился в плач. Линн взяла его на руки и сказала:

— Боюсь, тебе снова придется петь.

Стоило Клиффу открыть рот, как Майкл замолкал. Он смотрел как завороженный на незнакомого мужчину, стараясь подобраться поближе к нему, чтобы заглянуть в рот.

Внезапно Линн расхохоталась.

— Кажется, я поняла.

— Что ты поняла? — спросил Клифф.

— Продолжай-продолжай. Ему нравится, как блестят на солнце твои коронки. Если ты будешь все время петь, он будет вести себя как ручной.

Коронки? — удивленно подумал Клифф. Неужели, кроме зубных коронок, в нем нет ничего хорошего?


Полторы недели каждый день по утрам Клифф ходил с детьми в парк. Остальное время он занимался хозяйством: смазывал дверные петли, полол грядки — словом, выполнял любую работу по дому. Наконец он понял, что ему чего-то не хватает. Ему становилось скучно. Глядя на Линн, он видел, что ей неведомо, что такое скука. Она сидела на одеяле вместе с Майклом, следила, чтобы тот не убегал далеко, догоняла его. Оба смеялись и наслаждались жизнью.

У Клиффа была с собой книга, но ему нужны были какие-то перемены. Ему снова хотелось работать, говорить с коллегами о деле. Хотелось отправить Майкла и Аманду на другую планету, чтобы уединиться с Линн на острове Галиано, где они смогли бы безмятежно предаваться любви.

Он не желал быть для нее просто другом, который живет под крышей ее дома, ест вместе с ней, по вечерам развлекает беседой трех престарелых дам или говорит с Луизой и лишь изредка гуляет с Линн, когда ему удается оттащить ее от компьютера. Терпение его было на исходе.


— Дети спят?

Линн вздрогнула от неожиданности. Она думала, что Клифф валяется в гамаке, который он повесил пару недель назад между двумя деревьями во дворе.

Оторвавшись от прополки свеклы, она взглянула на него из-под широких полей сомбреро. Клифф опустился рядом с ней на колени и тоже начал дергать сорняки.

— Дети и Луиза тоже, — сказала она. — Правда, я боялась, что Манди спать не будет. У нее сейчас сложная фаза, она вечно капризничает, говорит, что я люблю Майкла больше, чем ее. Все потому, что я вынуждена уделять больше времени ему. Никогда не думала, что буду чувствовать себя виноватой.

— Жаль, я не знаю, чем тебе помочь, — сказал Клифф.

— Ты и так выручаешь меня тем, что занимаешься с Манди. — Линн улыбнулась. — Как вы радовались вчера в парке, когда, вместо того чтобы расписывать стену, расписывали друг другу лица. — Сама она в это время сидела под деревом, поила Майкла соком из бутылочки и жалела, что не может присоединиться к ним.

— Лучше бы я занялся Майклом, — сказал Клифф. — Тогда ты могла бы уделить больше внимания Манди, тем более что она в нем так нуждается.

Он заглянул Линн в глаза.

— Ты сказала Манди, что я не хочу кормить Майкла. Линн, это не так. Я бы покормил, если бы был уверен, что снова не испугаю его.

Линн кивнула.

— Я все понимаю, Клифф. Я вижу, ты стал... другим. Как будто повзрослел.

Но недостаточно, подумал Клифф. Он не знал, насколько его неспособность совершить этот шаг влияет — и влияет ли вообще — на их отношения с Линн, но был твердо убежден, что должен совершить его хотя бы ради себя самого, ради собственного развития. Он задавался одним и тем же вопросом: хватит ли у него мужества?

Когда он думал об этом, сердце его начинало учащенно биться. Он должен заставить себя сесть за руль и отправиться на север. Он точно знал, по какой дороге ехать, знал, сколько миль должен отмерить счетчик, прежде чем появятся заветные ворота. Мать подробно описала ему маршрут. Он должен решиться.

Но только не теперь.

Потому что, возможно, ответы, которые он найдет там, не помогут решить их с Линн проблемы.

Несколько минут они молча пололи грядки.

— Ты испытываешь к нему какие-нибудь чувства? — спросила Линн.

Клифф вздрогнул. Зачем ей понадобилось спрашивать об этом именно сейчас?

— Как я могу испытывать какие-то чувства к человеку, которого в глаза не видел?

Линн метнула на него изумленный взгляд.

— Клифф, я имею в виду Майкла. Ты решил, что я говорю о Салазаре?

Клифф вздохнул с облегчением.

— Майкл? Ну как тебе сказать... он такой... смышленый. И у него прелестные ушки. А глаза... они такие большие, что у него все время удивленный взгляд. Когда я вижу его, мне все время хочется улыбаться. Так что да, пожалуй я питаю к нему нежные чувства. Мне нравится, что он уже не плачет, когда видит меня. Я бы хотел, чтобы он привык ко мне, ведь он твой сын, а тебя я люблю. Уверен, что смогу полюбить Майкла так же, как полюбил Аманду. С ней все произошло как-то само собой. Наверное потому, что она так похожа на тебя и она... она сама приняла меня. Нас с самого начала тянуло друг к другу.

— Это случилось давным-давно. Помнишь, когда она только делала первые шаги, то пошла к тебе? Уже тогда я поняла, что из тебя выйдет отец, о котором женщина может только мечтать.

— Но не вышло, верно? Мне жаль, что с Майклом у меня как-то не заладилось. Понимаю, это причиняет тебе боль, но не забывай, что прошло слишком мало времени с тех пор, как я увидел его.

Линн вздохнула.

— Разумеется, ты прав. Просто я надеялась. То есть тогда, в парке, ты так смотрел на него, словно впервые видел. И мне показалось, что в твоих глазах мелькнуло... нечто такое... не знаю... как будто узнавание. Ты словно признал в нем своего сына...

— Линн, — перебил ее Клифф, — прошу тебя, не торопи события, ладно? Нам обоим — и мне, и Майклу — нужно время. Ведь мы же об этом уже договорились, верно?

Линн кивнула, встала и сняла с рук садовые перчатки. Ветер сорвал у нее с головы шляпу и швырнул ее на грядку Клиффа.

— Верно, но... — Линн осеклась. Опасливо, чтобы ненароком не коснуться Клиффа, она приблизилась и наклонилась, чтобы поднять шляпу, но он опередил ее.

Отбросив прядь волос с ее лба, он бережно водрузил шляпу ей на голову. Затем провел ладонью по щеке. Линн на мгновение точно оцепенела. Затем, издав сдавленный стон, отшатнулась.

— Что но, Линн?

— Но... не знаю... ты дотрагиваешься до меня... и...

Взяв руки Линн в свои, он не пытался привлечь ее к себе, но вместе с тем держал достаточно близко, чтобы ощущать исходившее от нее тепло.

— И что же? — прошептал он едва слышно. Линн хотела оттолкнуть его, но не смогла. — Я дотрагиваюсь до тебя и что?

— Я... я, пожалуй, пойду в дом, здесь слишком жарко.

— Нет! — Клиффу надоело выражаться обиняками, надоело притворяться, что ничего не происходит, надоело чувствовать себя гостем. — Я желаю знать, что ты хотела сказать, Линн. Ты забыла, ведь мы договорились, что постараемся получше узнать друг друга? Дело не только в Майкле. Так что выкладывай, что у тебя на душе. Ему показалось, что лицо ее под широкими полями сомбреро побледнело.