Линн кивнула на папку, лежавшую на столе мистера Симпкинса. Она была почти уверена, что Форман даже не стал читать ее резюме. Скорее всего, он отверг ее кандидатуру, как только узнал, что она женщина. Не зря все основные сотрудники у них мужчины. Если бы не Симпкинс, ей было бы отказано даже в собеседовании.

— Советуя мне обратиться к вам, — продолжала она, — он, видимо, не предполагал, что человек, которого он считал одним из своих лучших учеников, превратился в дремучего женоненавистника и не только не способен чему-то научить женщину, но и не может выносить самого ее присутствия в офисе. — Кивнув опешившему Симпкинсу, Линн закончила: — Всего хорошего, джентльмены. Спасибо, что уделили мне время.

С этими словами она распахнула дверь, которую секретарша оставила полуоткрытой, проследовала через приемную и вышла в коридор. Раздраженно нажала кнопку вызова лифта и, когда тот не прибыл немедленно, нажала еще раз.

Держа палец на кнопке, Линн смотрела, как пульсирует голубая жилка у нее на запястье. Она уже хотела уйти, чтобы спуститься по лестнице, как вдруг почувствовала, что кто-то взял ее под локоть.

— Это не поможет, — сказал Клифф Форман. — Достаточно один раз нажать на кнопку и ждать. Требовать от лифта, чтобы он появлялся по первому вашему вызову, бессмысленно.

Линн раздраженно посмотрела на него.

— Извините, но вы напоминаете мне какого-нибудь мистера Спока из «Звездного пути»*


*Научно-фантастический сериал 1965 - 69 гг., приобретший особую популярность во время второго показа в 70-е гг. В 1979 г. вышел художественный фильм «Звездный путь», а затем и новый телесериал (1987 - 94). Имена главных героев, капитана звездного корабля ХХШ века «Энтерпрайз» Джеймса Керка и мистера Спока, ученого с планеты Вулкан, стали почти нарицательными ( здесь и далее прим. ред.)


На мгновение ей показалось, что в его глазах мелькнуло некое подобие улыбки.

— Да простит меня мистер Спок, — сказал он и, секунду поколебавшись, добавил: — И вы тоже.

На этот раз сомнений у нее не оставалось: его глаза определенно смеялись. Улыбка перекочевала и на его губы, уголки их приподнялись, а на обеих щеках появилось по ямочке. У Линн внезапно пересохло во рту. Проклятье! Она всегда была неравнодушна к мужчинам с такими ямочками на щеках.

Но только не к этому типу! Это невозможно!

— Я? — удивилась Линн. — При чем тут я?

Наконец мелодичный звон объявил о прибытии лифта, и Клифф отпустил ее руку.

— Хотел извиниться за свое поведение, — сказал он, входя за ней в кабинку. — Приказано пригласить вас на обед, чтобы реабилитироваться, а также убедиться, что вы не пойдете на два оставшихся собеседования.

Линн воззрилась на него с немым удивлением. Когда лифт остановился, она решительным тоном заявила:

— Я не могу пропустить собеседования.

— Но почему?

— Потому что мне нужна работа.

— У вас уже есть работа. В «Симпкинс, Форман энд Ассошиейтс».

Беззаботно рассмеявшись вопреки царившему в ее душе смятению, Линн вышла из лифта.

— Нет уж, благодарю покорно.

— Послушайте, — сказал он, выходя вслед за ней на залитую июньским солнцем мостовую. — Мне не поздоровится, если я не смогу убедить вас в том, что вы действительно устраиваете нас. У меня, кроме личных, не было никаких оснований набрасываться на вас. Признаюсь, я вел себя как упрямый осел.

— Какими бы ни были ваши основания, мистер Форман, ваше поведение действительно не укладывается ни в какие рамки. Полагаю, раз вы занимаете положение партнера, мистер Симпкинс вряд ли сможет вас уволить, а потому ваши слова насчет того, что вам приказано и что вас якобы ждут неприятности, судя по всему, не имеют под собой никакой почвы. Но даже если бы мой отказ пойти вам навстречу и в самом деле стоил бы вам места, то и тогда я не изменила бы своего решения.

— По правде говоря, это вовсе не Грант Симпкинс велел вернуть вас любой ценой, хотя бы для этого мне пришлось тащить вас за шиворот, а его жена, Нита, наша секретарша и одновременно партнер. У нее на все имеется собственное мнение. Когда Нита выходит на тропу войны, с ней лучше не связываться. Она заявила, что вы ей нравитесь и она хочет видеть вас в офисе. А если Нита чего-то хочет, она, как правило, это получает. Можете мне поверить. Так что считайте, что вы уже приняты на работу.

Линн упрямо вскинула подбородок.

— Очевидно, если она посоветовала вам тащить меня за шиворот, ей известно о ваших наклонностях пещерного человека, о которых я лишь смутно догадывалась. Теперь я меньше прежнего хотела бы работать вместе с вами, мистер Форман. А сейчас прошу меня простить, мне надо побыть одной, выпить кофе и подкрепиться, а заодно подготовиться к следующему собеседованию, до которого осталось, — она посмотрела на часы, — меньше двух часов.

В глазах его отразилось что-то сродни изумленному восхищению.

— Мисс Касл, я настаиваю...

Линн нетерпеливо отмахнулась от него.

— Вы можете настаивать сколько угодно и на чем угодно. Это ни к чему не приведет. Если жена старшего партнера угрожает вам неприятностями, то это ваши проблемы, мой друг, не мои.

Она развернулась и зашагала прочь. Последнее слово осталось за ней, и Линн считала, что вправе гордиться собой. Разумеется, она нуждалась в работе, но не настолько, чтобы пресмыкаться перед таким человеком, как Клифф Форман. А она подозревала, что в этой конторе все — за исключением, может быть, лишь Ниты Симпкинс — готовы плясать под его дудку, иначе он не вел бы себя столь дерзко.

И все же, садясь в машину и выруливая на проезжую часть, она не переставала думать о загадочных «личных основаниях» его нелюбви то ли ко всему женскому полу, то ли непосредственно к ней.

И еще она никак не могла заставить себя забыть эти проклятые ямочки на его щеках.


Два последующих интервью прошли гладко, однако позднее у нее появилось неприятное ощущение, какое бывает, когда тебе говорят: «Не надо нам звонить, мы сами позвоним вам». В одной из фирм, судя по всему, придерживались того мнения, что стажеры должны быть еще совсем юными и проживать с родителями, потому и предлагали такое мизерное жалованье, с которым невозможно было рассчитывать снять приличную квартиру. Линн было некуда деваться, и она согласилась бы на любой заработок — в конце концов, можно было остановиться в пансионе, — но места ей так и не предложили. Возвращаясь на пароме на материк, Линн пребывала в унынии. Не совершила ли она ошибку, столь опрометчиво отвергнув извинения Формана и предложение работать у них? Похоже, но, видимо, опрометчивость ее вторая натура.

Вернувшись в Ванкувер, в общежитие при Ассоциации молодых христианок*, в котором, заканчивая учебу, Линн жила последние два месяца, она обнаружила несколько телефонных сообщений и факсов.


* благотворительно-религиозная организация.


Во-первых, звонил брат; они с женой интересовались, как у нее дела. Линн понимала, что они беспокоятся, и сразу же перезвонила им, чтобы рассказать, как прошли собеседования.

— Послушай, — сказала ей Энн, — если у тебя ничего не вышло, забудь об этом. Ты же знаешь, мы всегда рады тебе. К тому же это и твой дом. Уверена, ты сумеешь найти работу и здесь. Ты можешь открыть собственное дело, не выходя из дома. Места хватит.

Это притом, что в доме полным ходом идет ремонт и царит страшный кавардак, хотела заметить Линн, но промолчала. К тому же она не собиралась быть простым счетоводом. Она слишком долго и упорно училась, и год стажировки ей требовался для того, чтобы зарекомендовать себя в качестве профессионального финансиста-аудитора.

— Пока рано об этом говорить, — сказала она. — Я ведь только начала искать место.

Она не хотела стеснять Тея и Энн. Они имеют право жить собственной жизнью. Она внесла свою долю, полученную от продажи дома матери, понимая, что они не смогли бы приобрести этот старый коттедж в Ладнере без ее помощи. Она расценивала сделку как перспективное вложение. Если когда-нибудь в будущем они захотят — и смогут себе позволить — выкупить ее часть, ради Бога. Пока же это было их жилье, хотя она знала, что всегда будет для них желанным гостем.

Второй звонок был от подруги; та приглашала ее на ужин, и Линн охотно согласилась. Следующим было сухое, лаконичное сообщение от одной ванкуверской аудиторской фирмы: ее извещали, что место уже занято. Затем внимание ее привлекли три факсимильных послания, все они были на фирменных бланках «Симпкинс, Форман энд Ассошиейтс».

В первом, от Формана, Линн прочитала: «Жаль, что мы не сможем работать вместе. Если передумаете, позвоните мне домой». Номер прилагался.

— И не надейся, — сказала она, швырнув факс на туалетный столик.

Второе послание заставило ее рассмеяться. Оно было куда длиннее первого.

«Дорогая моя, поздравляю вас! Вам это удалось! Вы первая женщина, которая смогла поставить на место Клиффа Формана. Теперь вы просто обязаны хватать ноги в руки и мчаться сюда. Это ваш долг перед самой собой и перед всеми уважающими себя женщинами. Искренне надеюсь, что вы измените свое решение и согласитесь работать в нашей компании.

Мне доставило огромное удовольствие наблюдать, как вы, лихо расправившись с Клиффом, уходили с гордо поднятой головой. Жму вашу руку.

Мне не терпится узнать, что конкретно вы сказали ему, когда он бросился за вами вдогонку. Что бы это ни было, он вернулся мрачнее тучи и так шарахнул дверью, что она едва не слетела с петель. Видимо, вы задели его за живое. Возвращайтесь и сделайте это еще раз.

Как бы ни был нам с мужем дорог этот человек, самое время разрушить каменную стену, которую он воздвиг между собой и миром».

Под письмом стояла подпись: «Нита Симпкинс».