Он взглянул на нее:

— Самое странное, что мы стали друзьями, да? После всех драм и трагедий, происшедших между нами за последние тридцать чертовых лет, мы сидим здесь вместе. Мы стали старше и стали друзьями. Я рад, что так случилось, Диана.

— И я рада.

— Я опять твой должник, — продолжал он. — Ты спасла жизнь моей Файне. Я никогда этого не забуду.

Такси притормозило у подъезда Флеминг-билдинг. Он глянул в окно на сверкающую башню.

— Посмотри, — сказал он. — Это моя империя. — Он оглянулся на нее. — Иногда я спрашиваю себя, что означает это слово? Империя… Может быть, я был бы счастлив, работая простым зубным врачом?

Она улыбнулась:

— Сомневаюсь, Ник.

Он внимательно посмотрел на нее.

— У тебя всегда были такие красивые глаза, Диана, — сказал он нежно. — Ты говорила как-то, что все продолжаешь любить меня. Это правда?

— Неужели так трудно догадаться? А зачем я тогда торчу здесь, каждый раз отодвигая свое возвращение в Европу?

— А как же твой итальянский граф?

— При чем здесь он?

Они встретились взглядами. Он наклонился вперед и поцеловал ее в раскрытые губы. Она медленно обвила его шею руками. Они целовались уже серьезно. Это были поцелуи, которых она ждала больше тридцати лет.

«Ник! Ник! Любовь моя!..»

Он отпустил ее и прошептал:

— Похоже, я влюбляюсь в тебя во второй раз в жизни. Это безумно?

— О, мой милый! — воскликнула она, обнимая его. Это безумно прекрасно! Я так долго ждала этой минуты, что даже не знаю теперь — плакать или смеяться?

— Это безумно, но это правда: я люблю тебя. Господи, первая девушка, в которую я влюбился много лет назад, сидит передо мной сейчас, и я влюбляюсь в нее по второму кругу!

— А я никогда не переставала любить тебя, милый, сказала она, достав у него из кармана носовой платок, чтобы вытереть мокрые от слез глаза.

— Тогда какого черта мы не венчаемся?

— Я и сама не знаю… В самом деле, какого черта?

— Боже мой, да у какой еще пары был такой испытательный срок, как у нас, а? Нам прекрасно известны ошибки друг друга. Я, например, знаю, что ты пыталась прикончить меня.

— О, милый, я так корю себя за это…

Он рассмеялся:

— Да ладно уж. Только не повторяй этой ошибки, хорошо?

Она энергично покачала головой.

— Никогда! — всхлипывая, проговорила она.

— Я просто хотел сказать, что ты обладаешь гонором и с тобой придется обходиться поосторожнее. Почему бы нам не съездить на медовый месяц в Лондон?

— Мистер, — прервал его таксист, — все это очень романтично, но мне еще надо сегодня немного подзаработать. Гоните монету и идите ворковать куда-нибудь в другое место!

Ник и Диана прыснули, словно парочка влюбленных школьников.


Хуан Альфонсо Эрнандо Гузман и Талавера отрабатывал технику удара в гольфе, когда услышал звонок в дверь. Поскольку в тот день у его слуг был выходной, Хуан прислонил клюшку к ногам одного из своих истуканов и пошел открывать дверь сам. Это была Лора. В своей собольей шубе она выглядела, как всегда, очаровательно.

— Ну вот, все кончено, — сказала она, входя. — Этот сукин сын даже не потрудился попрощаться со мной. Он улетел с Дианой в Лондон, а грязную работу оставил своим адвокатам. Можешь себе представить: он женится на Диане! Она почти ему ровесница!.. О Боже, это ж надо!

Хуан прикрыл за ней дверь.

— Так, и что? — спросил он нетерпеливо.

— Что «что»?

— Сколько он дает тебе? — Он помог ей снять шубу.

Она прошла в квартиру, которую уже успела хорошо изучить. Хуан последовал за ней в гостиную.

— Я хочу уехать из Нью-Йорка, — сказала она. — Теперь меня все здесь угнетает. Отвези меня в какое-нибудь романтическое местечко, Хуан. Туда, где всегда весна!

— Мы можем отправиться на Майорку. У меня там есть пляжный домик. Он тебе понравится.

— Майорка! Как мило. Мы могли бы подождать там окончания бракоразводного процесса, а потом бы поженились.

— Какое он тебе оставляет содержание? — настойчиво повторил Хуан.

— Миллион долларов. Я богачка.

— Миллион?! И ты согласилась на это?!

— По-моему, это немало.

— Ты дура! Ты же вполне могла просить втрое больше! Твой Ник Флеминг богат, как Крез! Надо было требовать пять, и тогда сговорились бы на трех!

— Он все знает о нас с тобой. Ума не приложу, как ему удалось до всего докопаться, но он докопался. Его адвокаты посоветовали мне не спорить о сумме и пригрозили неприятностями, если я не соглашусь. Поэтому я взяла свой миллион. По-моему, этого достаточно. Кроме того, ты богат. Сколько же нам надо?

Хуан был в бешенстве.

— Миллион — это не богатство! — закричал он. — И ты всерьез думаешь, что я, Хуан Альфонсо Эрнандо Гузман и Талавера, маркиз Наваррский, мог бы продать свою красоту, титул и технику секса за какой-то вонючий миллион долларов? Так, о Майорке можешь забыть. Также можешь забыть и о свадебных колокольчиках. Вокруг слишком много по-настоящему богатых женщин, жаждущих меня, чтобы я тратил время и талант любовника на тебя.

Она залепила ему сильную пощечину. Он не остался в долгу и ударил ее так сильно, что она упала в кресло.

— Ты ублюдок! — взвизгнула она.

— Послушай, Лора… уходи. Я не хочу с тобой драться. Мы очень хорошо вместе проводили время, давай закончим на приятной ноте.

Она, зажав рукой горевшую щеку, поднялась с кресла.

— Я должна была сразу тебя раскусить, — сказала она тихо. — Я должна была сразу понять, что ты дерьмо. Как и твой «имсак» и твой «непередаваемый успех» у женщин. Я даже рада, что у нас с тобой ничего не получилось.

— Охотно допускаю.

Она быстро схватила прислоненную к истукану клюшку для гольфа, размахнулась и изо всех сил ударила ею ему в пах. Хуан согнулся пополам и взвыл от жестокой боли, а Лора бросила клюшку на диван и направилась к дверям.

— Может, от этого он разбухнет и станет еще больше, а? — зло улыбаясь, сказала она.

— Больно! — выдавил он.

— Вот и отлично.

С этими словами она ушла из его квартиры.


Через шесть недель Ник и Диана поженились. Церемония вышла скромной и проходила в его доме. Невеста и жених держались за руки, а когда Ник поцеловал ее, Диана всплакнула от счастья.

Сколько лет она ждала этого!..


В своем завещании Честер Хилл оставлял половину своего семидесятимиллионного состояния вдове Бэтти, а другую половину — своему единственному сыну Артуру Бруксу. По иронии судьбы Артур стал самым богатым членом семьи Флемингов своего поколения, наследником отца, которого он видел всего лишь однажды в своей жизни в течение десяти минут.

Ни Уильярд Слэйд, ни убийца Честера Хилла так и не были найдены.


Пианист наигрывал «Я вижу тебя снова», когда Файна устроилась за столиком в баре маленького отеля в центре города. На ней было строгое черное платье — она все еще носила траур по своей сестре, — впрочем, Файне и не требовалось наряжаться, чтобы привлечь к себе внимание мужчин: она и так была красива.

— У меня отличные новости, — сказал Джерри Лорд, поцеловав ее. — Я решил послать к черту твои деньги и добиваться у Мэрилин развода.

Она удивилась.

— Наконец сменил пластинку, — сказала она.

— Да, я просто подумал: а с какой стати я должен влачить жалкое существование рядом с Мэрилин, когда я могу быть счастливым с тобой?

— Хороший вопрос. Кока-колу, пожалуйста, — обратилась она к подошедшему официанту. Затем вновь перевела взгляд на Джерри. — И у меня для тебя отличные новости.

— Какие?

— Я подписываю контракт с «MGM» и уезжаю в Голливуд… Точнее, в Брентвуд. Мой агент подыскал мне там квартирку.

Джерри нахмурился:

— Что это значит? Я имею в виду… для нас с тобой?

— Это означает следующее: не разводись с Мэрилин, потому что я не хочу выходить за тебя замуж.

Он был так потрясен, что ей даже стало его жалко. Она взяла его за руку.

— Джерри, — сказала она, — когда имеешь такого богатого отца, как я, приходится думать все время об одном: чего хочет твой парень — тебя или твоих денег?

— Но это не про меня! Я же говорил тебе, что как раз в твоих деньгах и была для меня проблема!

— Именно когда ты говорил мне это, я поняла, что ты больше интересуешься все же моими деньгами, чем мной. Наверно, мои деньги не столько привлекали, сколько отпугивали тебя, но все равно ты думал прежде всего о них. Я же хочу быть рядом с мужчиной, который в первую очередь думает обо мне.

Он вырвал свою руку из ее рук и холодно взглянул на нее:

— В таком случае желаю тебе удачи, Фай. Она тебе понадобится.

— Не сердись.

Он повел плечами.

— Я не сержусь. Выпью еще стаканчик. — Он дал знак официанту. — Значит, в Голливуд?

— Да, собираюсь стать киноактрисой.

«Как мой отец, — подумала она про себя, — и мама».

— Тебе это будет не трудно, — заметил Джерри. — Ведь у твоего отца своя студия.

Ее глаза сверкнули холодом.

— Я буду пробиваться в кино своими силами, — процедила она сквозь зубы.

Официант принес кока-колу.

— Конечно, — согласился Джерри.

Файна взяла стаканчик, встала из-за стола и вылила его на голову Джерри Лорда.

— Я рада, что вовремя поняла, кто ты такой! — сказала она, кипя от ярости.

— Может, тебе повезет сыграть великую роль, — предположил он.

— Я сыграю ее!

С этими словами Файна выбежала из бара.


— Милый, — сказала Диана, пригубляя стакан с апельсиновым соком. — Я хотела бы понравиться твоим детям. Как думаешь, у меня это получится?