Эмилия Грин - Тиран

– Прости, но что-то я не важно себя чувствую… Ты можешь просто отвезти меня домой? – он подавил вздох, и коротко кивнул.

Уже стемнело. Я сидела в одиночестве на своем балконе, обдумывая произошедшие за этот безумный день – события. Мама с братишкой вернутся только завтра. Отца до сих пор не было дома – какое-то срочное совещание в банке. Майкл не хотел уезжать, поэтому пришлось соврать, что я неважно себя чувствую.

Мы встречались полгода, но до сих пор не были близки – во всех смыслах не были близки… И хоть Ванесса крутила указательным пальцем у виска, когда я рассказывала ей о своих чувствах и сомнениях, факт оставался фактом – я до сих пор не могла довериться Майклу!

Поток моих мыслей прервал скрежет колес, и на несколько секунд подъездную дорожку соседнего участка осветили фары машины. Не трудно догадаться, кто это был. Я хотела уже покинуть балкон, но подумала, что это будет равносильно бегству. Решила, не сдвинусь с места, даже если с неба начнут падать метеориты…

Минут через десять машина отъехала, и я увидела, как в темноте вспыхнул маленький огонек. Вдруг мне самой до дрожи в коленях захотелось затянуться… Через пару минут огонек погас, и я расслабленно выдохнула. Очевидно, мой новый сосед уже дома.

– Меня караулишь? – вздрогнула, услышав низкий хрипловатый голос где-то поблизости. Я поднялась и облокотилась на перила, но никого там не увидела. Маленькими ложечками по телу начала разливаться паника. Он притаился где-то рядом, и вероятно, из-за включенного в комнате света, прекрасно различал мой силуэт, а вот я понятия не имела, где находится источник звука…

– Ты так взволнована… Хотя я еще ни разу не прикасался к тебе…

Резко повернула голову, и примерно в метре от себя увидела Кристиана. Он сидел на одном из трех деревьев, которое росло ближе всего к нашему дому. Удобно расположился на массивной ветке, сканируя меня своими ясными зелеными глазами.

– Сумасшедший, зачем залез на дерево?! – задыхаясь от негодования, вымолвила, не разрывая нашего зрительного контакта.

– Просто захотелось пожелать своей соседке приятных сновидений! Что здесь такого?! Мы ведь теперь соседи. Любишь нежно и сладко? Или когда пожёстче?! – он окинул плотоядным взглядом мое тело, и только тут до меня дошло, что я стою перед ним в одной легкой сорочке, надетой без бюстгальтера.

– У тебя затвердели соски. Хочешь, перелезу к тебе и покажу, какого это, всю ночь кусать губы от удовольствия?! – парень недвусмысленно задержал взгляд на моей груди, отчего у меня внутри затряслись все поджилки. Сидел на ветке, словно большая хищная птица. Так и есть – ястреб облюбовал себе жертву…

– Ты больной на всю голову! – показала Холду средний палец, и, бросив в него свирепый взгляд, быстро покинула балкон.

Несколько раз за ночь я просыпалась в холодном поту. Вскрикивала, потому что мне все время казалось, что за мной кто-то наблюдает. Под утро, когда я встала попить воды, удивилась, обнаружив, что балконная дверь плотно закрыта. Ведь я была уверена, что оставила её приоткрытой…

В эту ночь сон никак не шёл. Я вернулся в свою комнату и нашел на столе учебники. Ха-ха! Как мило, братишка оставил их открытыми на страницах с домашкой. Как будто я собирался что-то делать… Ради интереса, глянул пару задач: тригонометрия. С виду ужасающе, а по факту ничего особенного. Мозгами мне повезло уродиться в дядю и покойного дедушку. Наверное, только поэтому меня так и не исключили из прошлой школы: вечные неуды по поведению, но вполне удовлетворительные оценки в табеле по успеваемости. И это, если учесть, что я не утруждал себя выполнением домашней работы…

Какая успеваемость, если с тринадцати лет после школы мне до вечера приходилось подрабатывать на мойке машин, чтобы иметь хоть какие-то деньжата. Тогда еще я грезил вырвать нас с матерью из всего этого дерьма… Но в шестнадцать жизнь вставила мне нож в спину.

Я решил в уме пару задач, но не стал ничего записывать. Лег на свою новую кровать с ортопедическим матрасом и уставился в потолок. Хотелось что-нибудь почитать, но как назло кроме учебников в моей комнате ничего не было.

Книги были единственным спасением во времена жизни в колонии. Только они не дали окончательно свихнуться, и уносили в параллельную реальность в перерывах между драками и потасовками. Особенно я полюбил русскую классику: Достоевского, Булгакова, Гоголя. Эти мрачные, пропитанные безнадегой истории, отвлекали от собственных переживаний.

Прошел еще час, но сон так и не посетил меня. Вместо этого захотелось курить. Еще одна пагубная страсть, которой наградила тюряга.

«Чёрт, сигареты закончились!» – выругался, оценивая ситуацию. Тут неподалеку вроде был круглосуточный магазин… Натянул футболку и джинсы и тихо, чтобы не перебудить родственничков, спустился вниз. Оседлал железного коня, и без приключений вернулся со своим никотиновым трофеем. Уже собирался зайти обратно в дом Холдов, но почему-то вновь посмотрел на её балкон. Свет не горел, а дверь в комнату королевы школы была приоткрыта.

Какая-то неведомая сила потащила меня туда. «Твою ж мать, что я делаю?» – мелькнуло в голове, когда я перелазил через перила, в надежде, что не свалюсь с высоты второго этажа на землю.

Тихо на цыпочках зашел в комнату и в лунном свете различил женский силуэт – Алисия лежала на двуспальной кровати с балдахином. Как раз в этот момент она дернулась, и что-то прошептала. На всякий случай устремился за шторку, но тревога оказалась ложной – бездушная кукла продолжила почивать.

Я сел в кресло и просто уставился на полуобнаженное женское тело. Ведь я мог сделать с этой тупой шлюхой все, что угодно! И плевать, что прошло всего несколько часов с того момента, как отымел Кейси на заднем сидении её «миневена». Одноклассница хотела этого не меньше, чем я.

А эта считала меня не ровней. Красивая бездушная дрянь. Почувствовал, как член напрягся. Ох, больше всего на свете хотелось засадить ей, а затем заставить повторить то, что она сказала сегодня утром, во время нашей первой встречи. Скоро узнает, какого это, трахаться с отбросом их идеального общества…

Богатенькая стерва с фигурой Джиджи Хадид перевернулась на другой бок, открывая мне обзор на крепкую задницу в кружевных трусах. «Чёёёрт…» – прорычал, чувствуя, что член уже стоит колом.

Во времена жизни в тюряге, я на тысячу процентов научился владеть боковым зрением, и подмечать неочевидные вещи. Вот и сегодня заметил, как она сканировала меня взглядом своих неестественно синих глаз. Блуждала глазенками по моему накаченному телу. Так уж и быть, в скором времени доставлю наслаждение этой тупой тёлке. Угощу её крышесностными эмоциями, а заодно и получу новенькую тачку брата. Будет на чём сбежать в свою новую жизнь…

Я поднялся, и под покровом ночи покинул свое тайное убежище.

Сквозь пелену сна, ощутила чьи-то маленькие ручки на своей шее.

– Сестренка, просыпайся! Врачи сказали, что я не умру!

Резко открыла глаза и подскочила на кровати. Наши взгляды встретились, и я постаралась унять ноющую боль в сердце, глядя в его огромные синие глаза. Тогда мой брат накинулся на меня, крепче сжимая в объятиях.

– Ну, ты и соня! Мы с мамой уже с семи утра на ногах! Мне опять кололи иголки в руки! Представляешь! – он задрал рукав рубашки, показывая пластырь, которым была заклеена вена на левой руке.

– Мой хороший, больше не будут колоть… Теперь все будет хорошо!

– Да, я слышал, как они говорили маме, что я не умру… – малыш уставился на меня во все глаза, обдавая наивной улыбкой, отчего все мои внутренности сжались в тугой узел.

Я мечтала только о том, чтобы забрать себе его недуг. Самой начать задыхаться от этой чертовой астмы… За свои пять лет Кларк уже с десяток раз лежал в больнице. Нам всем было невыносимо больно видеть, как малыш страдает.

– Али, ну, пошли завтракать! Мама отправила меня за тобой! Ну, пошли! – братишка потянул меня за руку, и мне ничего не оставалось, как встать, накинуть халат, и проследовать за ним в столовую.

Там уже вся семья была в сборе. Мама коротко кивнула, поймав мой взгляд. На нашем невербальном языке это означало, что опасность миновала, и некоторое время мы можем жить в относительном спокойствии…

Взяла круассан, и, машинально откусив кусочек свежей выпечки, остановила свой взгляд на мамином лице. Нам всегда говорили, что мы очень похожи. Обе натуральные блондинки с правильными чертами лица и худощавым телосложением.

В этом году моим родителям исполнится по сорок лет. Мама с отцом были неразлучны ещё со школьной скамьи, а поженились сразу после того, как получили дипломы Колумбийского университета. Мне же через несколько месяцев стукнет восемнадцать, и я и представить не могла, что можно со школы испытывать к кому-то столь сильные чувства, проверенные восемнадцатью годами брака и двумя детьми.

Задержала взгляд на мамином лице, и удивленно отметила у неё мимические морщинки вокруг глаз и тонкие, едва заметные заломы на лбу. За этот год она сильно сдала. Сначала мы все держались, и верили в лучшее, но год назад несколько врачей на консилиуме в Нью-Йорке подтвердили, что болезнь Кларка будет только прогрессировать. Неизвестно, какие еще аллергены будут выявлены в ближайшее время, и как отреагирует на них его иммунная система. Наконец, мама натянула на лицо улыбку и чересчур жизнерадостно спросила.

– Ну, как первый день в выпускном классе школы, дорогая?

– Превосходно! – ответила, стараясь унять саркастичные нотки в голосе.

Представила, как расскажу родителям, с чего начался вчерашний день, и чем он закончился. Как какой-то чокнутый псих теперь будет учиться со мной в одном классе, и жить, мать твою, через один забор…