Ксения Черногорская - Тирамису

Спустя пару секунд серые галочки становятся синими.

Ноги подкашиваются и я, едва не выронив из рук смартфон, оседаю на пол.

Дерьмовее завершить этот отвратительный день я, пожалуй, просто бы не смогла...

Артур не отвечает мне, а я уже слишком пьяна, чтобы продолжать беспокоиться по поводу его реакции на мою выходку. Тем более, что меня сильно мутит, а я лежу на полу и не могу открыть глаза. Веки кажутся тяжеленными, но когда глаза закрыты - тошнит сильнее. Поэтому я, преодолевая рвотные позывы, в каком-то пьяном полузабытье бреду к туалету и вскоре меня выворачивает над холодным унитазом. Мне так плохо, что мне уже ни до чего. Очередная рвота уже ни о чём, но из-за спазма место под ложечкой пронзает острая боль.

Кое-как умываюсь в ванной, тяп-ляп вытираю махровым полотенцем лицо и немного намокшие распущенные волосы, бреду за смартфоном, ставлю его на зарядку, падаю лицом вниз на кровать, поворачиваю голову вбок, чувствую, что меня снова мутит и... проваливаюсь в сон.

Среди ночи просыпаюсь, ощущая во рту дикий сушняк, и медленно, хватаясь за стенки, иду в темноте писать. Едва не засыпаю на унитазе. Сушняк и мутная головная боль помогают встать и пойти на кухню за водичкой. Лью из чайника в чашку остывшую кипячёную воду и жадно пью. Бреду обратно в кровать. Заползаю на неё и простонав из новой волны головной боли вкупе с подступающей тошнотой - засыпаю.

Голова гудит, всё вокруг правого глаза - сплошная боль, чуть усиливающаяся и чуть ослабевающая в соответствии со стучащим в висках пульсом. Прикладываю пальцы к закрытому правому глазу, морщусь, тру кончиком указательного пальца висок, пытаюсь осознать где я, сколько времени и почему мне так плохо. Нащупываю рукой смартфон, подношу его к лицу и с трудом разлепляю глаза. Щурясь, смотрю на чёрный экран и никак не могу понять, почему он чёрный. Устало роняю руку со смартфоном на кровать и стараюсь понять, почему он не включается. Снова тяну его на себя и нащупываю в нём провод. Точно... Я же его на зарядку ставила. А почему он тогда выключен?

Меня охватывает паника и я через мерзкое похмелье приподнимаюсь на кровати понимаю, что провод вставлен только usb-входом в телефон, а в розетку вилкой вилкой - нет. Давлю кнопку включения - никакого результата, зарядка на нуле. Резко бросаю взгляд на стену, где бесшумно двигается секундная стрелка. Половина первого... Твою мать... Проспала... И не просто проспала, а ещё и с выключенным телефоном.

Со стоном падаю лицом в подушку и обхватываю голову руками. Когда же закончится этот долбанный пиздец?!

Вставляю вилку зарядного устройства в розетку на стене рядом с кроватью, с новым стоном и матерщиной шёпотом встаю и голая иду в ванную умываться, обдумывая, что мне делать теперь: что сказать на работе... Из зеркала в ванной на меня смотрит помятое, опухшее, нечёсанное и заспанное нечто. Видел бы меня сейчас Артур - в жизни бы, наверное, не предложил сфоткаться голой для его выста... Твою мать... Твою ма-а-ать.... Ох,блядь, какой пиздец... Я же ему фотку отправила свою... Ох ты ж блин... Что я натворила...

Мне становится та-ак стыдно, что я едва сознание не теряю от охватившей тело слабости. Медленно оседаю на холодный край эмалированной ванны и прячу лицо в ладонях. Какой-то беспросветный ужас... Ну почему я такая дура-то? Ужасный стыд борется во мне с дикой жалостью к себе. Сижу на краю ванной и хнычу без слёз, просто хнычу, как последняя жалкая дура... Потом беру себя мысленно за шкирку и заставляю умыться. Холодная вода позволяет более-менее прийти в себя, к тому же немного убирает головную боль. Чищу зубы, снова умываюсь, на этот раз ледяной водой, потому что горячую перекрываю вообще и возвращаюсь в комнату. Включаю мобильный и с ужасом жду шквала пропущенных вызовов и возмущённых сообщений в Вотсапе.

Но нет. Сообщений нет вообще - что меня порядочно удивляет, так как я, как минимум, вспоминаю две синих галочки в чате с Артуром, а пропущенных вызовов всего два. Оба, понятное дело, с работы. Значит, Артур, мою фоточку проигнорировал. Отчего-то становится очень обидно. Усмехаюсь: даже ответом не удостоил... А с другой стороны - чего я ожидала, когда прислала ему это?

С горечью смотрю на фото, на котором я голая и немного расплывчатая (из-за трясущихся, видимо, в момент съёмки рук) стою на забардаченном полу с криво надетым картонным пакетом на башке, на котором нарисована каляка-маляка, означающая злобную рожу с клыками, и показываю в объектив "фак". Хорошо хоть лобок проэпилировала дура...

Ну что ж, понятно, что почему Артур решил эту мою ночную выходку проигнорировать. Он меня знать не знает толком, а тут на тебе... Подумал, что я в край ебанутая и, походу, в этот раз он прав...

Ладно... Вздыхаю и машу рукой - с Артуром вопрос решён однозначно - возможно он мой номер даже заблокировал, чтобы не слала ему больше всякой такой фигни. Стыдно конечно, но что уж теперь поделаешь...

Важно с работой решить, как поступать. Пью на кухне чай, чтобы хотя бы немного привести голос спросонья в порядок и не хрипеть с похмела коллегам в трубку, объясняя возникшим форс-мажором с затоплением квартиры или свалившим меня гриппом моё отсутствие на рабочем месте, а затем звоню на ресепшн. Выясняется, что меня ждёт гендиректор. Он сегодня весь день в офисе и хочет пообщаться.

С тяжёлым сердцем быстро принимаю душ, привожу себя в более-менее опрятный вид, убираю высушенные феном волосы в тугой конский хвост, по минимуму крашусь и, не особо торопясь, выхожу из дома.

Спустя час, выхожу в бизнес-центре на нашем этаже и минуя невозмутимую секретаршу Танечку, прохожу к кабинету генерального. Танечка встаёт из-за стойки и останавливает меня фразой:

- Он сейчас занят. У него посетители.

- Ясно, - тихо говорю я. - Тогда пойду пока на своё рабочее место.

- Давай, - явно сочувствующим голосом произносит Танечка.

Похоже, тут все уже в курсе. И моего спанья в переговорке и слившегося из-за меня крупного клиента и моего сегодняшнего прогула...

Константин Григорьевич освобождается спустя двадцать минут. Всё это время коллеги в офисе предпочитают на меня не смотреть или ведут себя столь нарочито официально, что я окончательно убеждаюсь в том, что стала тут поводом для сплетен.

Танечка не звонит мне. Вместо этого подходит к моему столу и тихо сообщает, что Константин Григорьевич ждёт меня у себя.

Я захожу в кабинет генерального, чувствуя себя нагадившей в коридоре собакой, и боюсь смотреть на усатого лысого крепыша с нравом отбойного молотка. Но смотреть приходится.

Он сверлит меня взглядом, сидя за своим столом.

- Здравствуйте, Константин Григорьевич, - говорю я. - Вызывали?

- Да, Николаева, вызывал, - неприветливо говорит он. - Сейчас же идёшь в отдел кадров и пишешь заявление на увольнение. Увольняешься одним днём. В трудовой будет стоять формулировка "по соглашению сторон". Это уже не косяк, это уже всё, Николаева. Мы с тобой прощаемся. Всё ясно?

- Да, - куснув пересохшую губу, тихо говорю я. - Всё ясно.

- В течение сегодняшнего дня передаёшь все актуальные проекты Никифоровой и Степановой. Завтра можешь не приезжать. Расчёт тебе перечислят. Всё, иди.

В течение дня отрешённо передаю дела явно довольной Никифоровой, у которой плохо получается скрыть радость и изобразить сочувствие. Уклоняясь от диалогов не по делу, пересылаю ей файлы и передаю бумаги. Со Степановой попроще - она занимается фотографами и художниками и я просто передаю ей нужные контакты, которые завязаны только на мне, в том числе те найденные мной, которые на данный момент включены в актуальные проекты.

Ровно в шесть собираю свои вещи - кружку, тетрадки, именные ручки с презентаций в целофанновый чёрный пакет и иду в бухгалтерию, где мне выдают мою трудовую книжку с записью об увольнении "по соглашению сторон".

Выхожу из офиса чуть раньше других и еду вниз. На первом этаже вижу Генку. Он наливает в пластиковый стаканчик воду из кулера.

- Привет! - радостно улыбаясь, машет мне он.

Качая головой, иду мимо. Даю понять, что общаться сейчас не хочу. Генка понимает и не настаивает. И я ему за это благодарна. У меня нет никакого желания изливать ему душу, да и вообще кому-либо. Домой, под одеяло и чтобы никто не трогал - вот и всё, чего я хочу.

Выхожу на улицу и жадно вдыхаю прохладный свежий воздух - ветер дует со стороны парка.

Раздаётся тихий звук входящего сообщения. Доставать смартфон из сумочки лень, но я всё-таки лезу за ним - мало ли, может что забыла в офисе и лучше уж сейчас вернуться, чем потом сюда ехать.

Но сообщение в Вотсапе не с работы.

Оно от Артура.

"У вас прекрасное тело. Матовая нежная кожа - мягкие пастельные тона. Это очень заметно, даже несмотря на отвратительное освещение. Красивая, нежная, в форме стекающих капель воды, упругая, приподнятая грудь. Дерзко торчащие тёмно-розовые соски. Ровный, без кубиков пресса, женственный живот. Изящество линий талии и округлых бёдер. Длинные, красивые ноги. Я не ошибся в выборе модели для главного зала. Однако почему столько агрессии?"

Читая эту смску, я пунцовею от стыда. И не только от него. Сама мысль о том, что это написал обо мне такой красивый и сексуальный мужчина очень возбуждает меня - во время чтения я буквально ощущаю, как мои "дерзко торчащие розовые соски" всё более и более отвечают этому описанию.

Чувствую приятное, но одновременно с тем какое-то беспокойное тянущее нетерпение внизу живота - хочется прижаться лобком к мужскому телу и чуточку потереться, а ещё лучше... Ну вот о чём я думаю? Меня только что уволили!  Вот уж не ожидала, что после произошедшего наше общение перейдёт в такое русло... Да и вообще - кто я, а кто он? И чего он хочет-то от меня, если отказался от того, чтобы открытие сети его кофеен подготовила наша фирма? К тому же я там больше не работаю. Правда он может этого и не знать. Так, Оксана, успокойся. Подыши свежим воздухом и успокойся.