— Спишь? — аккуратно интересуется Егор, не подходя ближе.

— Нет.

Черт, что я несу? Мне стоит сказать — да, сплю, но вместо этого я смотрю на то, как Егор приближается к кровати и садится рядом.

— Как себя чувствуешь? — вполне спокойно и заинтересованно спрашивает мужчина.

Я выдыхаю и отвечаю:

— Хорошо.

— Будешь ложиться? Спокойной ночи, — он собирается встать, а я сама не понимаю, как обхватываю его за руку.

Егор удивленно приподнимает брови, но все же садится обратно. Я чего-то жду и с силой сжимаю его руку. Облизываю пересохшие губы и решаюсь поднять взгляд на мужчину, сидящего рядом. Он смотрит на меня с долей удивления и некой растерянности, а я сама не знаю, что нужно делать. Что говорить? Попросить его побыть со мной? Смешно же. Сказать, что мне страшно? Тоже.

— Юль, — наконец, он нарушает молчание. — Я ждал, когда ты сделаешь первый шаг…

По тому, как дергается его кадык и ходят желваки на скулах, понимаю, что ему очень сложно дается это признание.

— Егор, я…

Наверное, я пытаюсь оправдаться, потому что даже руку его отпускаю. Слегка отстраняюсь, но тут же оказываюсь на его руках в плену объятий крепких рук. Одеяло осталось позади, кровать тоже. Сейчас существует только он и его руки, хриплое дыхание, опаляющее мою кожу и руки, блуждающие по спине.

Я не сразу понимаю, что он меня целует, точно так же не сразу отвечаю на легкое касание губ. Все происходит настолько нежно и целомудренно, что я даже не могу пошевелиться. Впрочем, мое тело, кажется, живет отдельной жизнью, потому что осознаю, что сжимаю его шею в объятиях так сильно, как только могу, а губы сами углубляют поцелуй, не желая отстраняться.

Я перебрасываю ногу и оказываюсь прижатой грудью к его груди. Егор слегка откидывается назад, и я следую за ним. Мне немного неудобно из-за живота, но сейчас это не так важно как то, что я чувствую. А чувствую я дикое возбуждение вперемешку с гулко бьющимся сердцем.

— Хочу тебя, — шепчу, не понимая, что говорю.

У меня так долго не было мужчины, что, кажется, я вовсе теряю рассудок, едва он появляется рядом. Или это Егор так действует на меня?

— Юля, — он мотает головой, но все же целует меня снова.

Аккуратно укладывает меня на кровать и вынуждает лечь на спину. Устраивается рядом, накрывает мои губы своими и ласкает языком, кружа и захватывая дыхание. Его руки гладят мою талию, сжимают набухшую грудь, меня прошибает электрическим разрядом, кожа моментально покрывается мурашками, а его пальцы не останавливаются и спускаются ниже. Мысли окончательно затуманиваются, когда его рука гладит меня по ноге. Простое, невинное касание вызывает во мне дикий ураган чувств.

Я издаю протяжный стон и слегка выгибаюсь, непроизвольно свожу бедра вместе и чувствую, как Егор пробирается под шелковые шорты. Аккуратно отодвигает их в сторону и касается поверхности трусиков, медленно проникает под них, и я не выдерживаю. Разрываю поцелуй и говорю:

— Да.

Сжимаю простыни руками, мотаю головой из стороны в сторону и жалобно всхлипываю, потому что внизу живота собирается тугой узел, который становится сильнее с каждым разом все больше и больше. Егор легонько водит подушечками пальцев по моему клитору, нежно, будто чего-то остерегаясь толкается внутрь и снова возвращается к чувствительной горошинке.

— Боже, да, — мой голос охрип, губы едва шевелятся, а между ног так влажно, что я уверена, хватило бы на всю пустыню Сахара.

Я делаю глубокий вдох и, наконец, чувствую, как тепло разливается по всему телу. Ноги дрожат, пружина, все это время скручивающаяся внизу живота, наконец, отпускает, и я ослабеваю настолько, что не могу ни говорить, ни даже глаз открыть.

— Юля, — шепчет его рядом с моим ухом. — Ты охренительная.

— Иди ко мне, — все, что я могу выдавить.

Тяну его на себя, но он внезапно отстраняется. Перехватывает мои руки, покрывает их поцелуями, после чего говорит:

— Не сейчас, малыш, — спокойно говорит он.

— Почему? — едва шевелю губами, а глаза сами по себе закрываются.

— Потому что я хочу, чтобы ты хотела этого сознательно…

Он говорит что-то еще. Кажется, о том, что я дорога ему или он меня любит. Я не могу разобрать, потому что все, на что меня хватает — свернуться клубочком, зевнуть и погрузиться в сон.

Глава 54

Четыре недели спустя

Эти четыре недели становятся для нас самыми сложными. Во-первых: операция Артема. Она проходит успешно, но реабилитация занимает долгое время. Точного прогноза врачи боятся давать, они лишь разводят руками и говорят, что нужно смотреть на динамику, а она неплохая. Показатели Артема говорят, что он идет на поправку и это самое главное.

Я все равно продолжаю постоянно ездить в больницу, в первое время вообще оттуда не выхожу, жду, когда он отойдет от наркоза, помогаю медсестрам, хоть они и не нуждаются в моей помощи. Но для меня это важно. Я с ним постоянно ночевала и боялась, что может что-то пойти не так.

Егор регулярно отправлял меня домой, сетуя на то, что я должна занимать собой и ребенком, а не быть сиделкой. Но я не могла.

После той ночи он немного отстранился. Маргарита тоже приезжала и постоянно воротила нос при виде меня. Словесно она ничего не говорила, но показывала и жестами, и мимикой то, что я недостойна Егора. Я не знала, как она могла что-то подозревать, если он меня почти что стороной обходил. И позволял себе улыбку и нежность, только когда мы оставались наедине.

Я, наверное, обратила бы внимание на изменение в его поведении, раньше, если бы помнила наш разговор. Наверное, я глупая, слишком доверчивая и открытая, но я по натуре такая: не могу не верить тем, кто близок мне. Розовые очки слишком сильно приклеены к глазам.

Обо всем плохом подумаю после, когда все пройдет и будет хорошо. Сейчас самое главное — Артем и его жизнь. И я все делаю для него.

Я поняла это, когда он очнулся и первое, что сказал — мое имя. В тот момент все мои сомнения отошли в сторону. Правда, ночевать рядом с ним он больше не позволил. Сказал, что это небезопасно, и я должна быть дома. Согласилась, но все равно сидела допоздна и утром приезжала снова.

Сегодня должны сказать о выписке Артема. Несколько дней назад анализы показали отличные результаты, и я надеюсь, что его выпишут, и все будет хорошо.

Звонок в дверь раздается в половине девятого. Я уже собрана, жду Егора, поэтому быстро бегу к двери и распахиваю ее настежь.

На пороге стоит Юля. Та самая, которую я видела с Егором и о существовании которой благополучно забыла.

— Привет, — говорит она и осматривает меня с ног до головы, акцентируя внимание на моем большом животе.

Я инстинктивно закрываю его руками и даже подумываю отойти на несколько шагов, но перебариваю в себе это чувство и сппашиваю:

— Что тебе нужно?

— Разговор к тебе есть, — она без разрешения протискивается мимо меня и входит в квартиру, так что мне остается только закрыть дверь и последовать за ней. Она останавливается в паре метров от входа, осматривает гостиную и брезгливо кривится.

— Что тебе нужно? — снова повторяю вопрос.

— Егор, Юля. Я пришла, чтобы сказать тебе, что ты должна отпустить его. Мне надоело то, что он постоянно уезжает, чтобы отвезти тебя к брату. Не ты одна беременная, дорогуша, пора бы тебе уже отойти на второй план.

— Не понимаю, чего ты хочешь?

— Все ты понимаешь, — с долей угрозы в голосе говорит она. — Ты с Артемом? Переживаешь за него? Бегаешь вокруг, как собачонка? Так вперед! Молодой, горячий, сексуальный, что тебе старухе еще нужно? Вон, — она тычет пальцем в мой живот, — пузожитель и тот от него. От Егора тебе что нужно? Ответственность? Или что? Поступки? Может, хватит? Я беременна от него. Ношу его ребенка. Я устала слушать, что ему вечно нужно к тебе. Ну? — она подходит ближе. — Что глазками хлопаешь? Я, думаешь, о твоем романе с братьями не знаю? И о их развлечениях? Все о них знают, на тебе вот сбой. Один влюбился, — она хохочет, а я на мгновения закрываю глаза.

Ее слова бьют так сильно, что я не сразу справляюсь с нахлынувшими на меня эмоциями. Мне, конечно, неприятно, но…

Рывком хватаю ее за волосы и тащу на выход, открываю двери и выталкиваю ее на лестничную площадку.

— Чтобы ноги твоей у моего порога не было, — шиплю я и захлопываю дверь перед ее носом.

— Пошла вон, чтобы больше никогда не показывалась на моих глазах. — едва сдерживаюсь шиплю ей.

— Он все равно будет со мной, сучка, — слышу крик за дверью и сползаю по ней вниз.

Мне больно не столько от того, что он сказала, сколько от того, что это все правда. Перед глазами внезапно всплывает поведение Егора: его отстраненность и скрытность. А еще слова о том, что он ждет ребенка. Дура, боже. Какая же я дура. Вот он и мечется, от меня к ней и не знает, кого выбрать. Может, не знает, кто действительно носит его ребенка.

Я беру телефон и набираю его.

— Привет, Юль. Все в порядке? — слышу взволнованный голос Егора.

— Нет, все хорошо, просто мне нужно с тобой поговорить. Можешь приехать ко мне сейчас?

— Я? Да, через двадцать минут приеду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Я стараюсь успокоить себя перед разговором с Егором. Это должно было произойти раньше. Я должна была сделать это раньше, но все оттягивала, металась.

Он приезжает минут через десять. Я открываю ему дверь и впускаю его внутрь. Хочу пригласить его на чай, по привычке, но понимаю, что это будет лишним.

— Юля, что случилось?

— Я вижу, как ты мечешься, — начинаю прямо с порога, чтобы не растягивать время и сразу все сказать, пока решимость во мне не растаяла. — Дослушай и прими пожалуйста, то, что я тебе сейчас скажу. Я вижу, что ты не находишь себе места и мне больно смотреть на это.