Егор стоит рядом и передает медсестрам нужные бумаги. Я разворачиваюсь и иду к врачам, понимая, что Егор идет за мной. Мне страшно, да и ему, наверное, не меньше. Я взволнована до предела, а когда чувствую руку Егора на своей ладони, вздрагиваю, но хватаюсь за нее как за спасительный круг.

— Здравствуйте, Юля, — вытирая руки полотенцем, говорит врач и смотрит на Егора.

— Это брат Артема, доктор. Он документы привез. Что с ним? Все впорядке? Как он себя чувствует? — у меня разрывается голова от всех вопросов, которые я хочу задать доктору, но Егор меня успокаивает: сильнее сжимает мою ладонь, видимо чувствуя, что я теряю контроль. Это немного остужает меня. Я расслабляюсь.

— Успокойтесь, Юля. Сейчас состояние стабильное, но мы долго не могли понять, что с Артемом. Органы его в порядке, дыхание не нарушено, но он не приходил в сознание, после обследования мы поняли, почему так произошло.

Я нервно кусаю губу: слова доктора заставляют меня волноваться сильнее.

— Доктор, что с ним? — не выдерживаю и приседаю на кушетку возле которой мы стоим. Егор перехватывает запястье в левую ладонь, а правой рукой придерживает меня за плечо.

— Мы обнаружили опухоль. На данной стадии ее еще можно убрать, но на это нужна дорогостоящая операция. Чем быстрее мы удалим опухоль, тем быстрее поправится Артем.

Его слова больно будто ножом режут по сердцу, в груди невыносимо колет, а разум отказывается принимать происходящее. Видимо, на сегодня мало потрясений, так еще и это в довесок ко всему.

— Готовьтесь к операции. Все расходы я беру на себя. Деньги не имеют значения, — сипло говорит Егор, в то время, как его пальцы больно впиваются в мое плечо. Я не чувствую этого, точнее, мне совсем не больно. Я думаю сейчас только об Артеме и о том, что ему предстоит пережить.

— Хорошо, завтра с вами свяжутся наши сотрудники и будем готовить документы на операцию.

— А сейчас можно к нему? — едва шевелю губами, потому что я вся будто немею от потрясений.

— Да, конечно. Он пришел в себя, но будьте осторожны, его организм слаб, все же он сильно ударился головой.

Мы выходим с Егором из ординаторской и направляемся в палату к Артему. Егор всю дорогу поддерживает меня, и я хочу сказать ему за это спасибо, без него я бы даже и шагу не смогла сделать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Тебе нужно отдохнуть, — заботливо, но достаточно отстраненно говорит Егор, останавливаясь возле двери.

— Не нужно, — я дергаю ее на себя и вижу Артема.

Подхожу к нему и смотрю, как он рассеянно взирает на Егора, а затем на меня.

— Главное что ты жива, любимая.

Он закрывает глаза и больше не говорит ни слова. Страх снова пробирается в мое сердце, я подхожу к Артему и хочу начать трясти, чтобы открыл глаза и не закрывал их. Не хочу видеть его таким беспомощным, слабым и грустным. Он же сильный, веселый и счастливчик.

— Артем, — по щекам стекают слезы, трясущейся рукой касаюсь его плеча, горячего, даже огненного, но он никак не реагирует. — Артем, — громче повторяю свои слова, но он меня не слышит.

— Юля, он спит. Ему нужен покой, — на мое плечо ложится рука Егор, и он притягивает меня к себе, заключая в крепкие объятия. — Все будет хорошо, поехали. Я тебя отвезу.

Я борюсь сама с собой, не хочу оставлять его тут одного. Вдруг он очнется и ему нужно будет поговорить, а тут никого. Но и сидеть мне будет тяжело, уже спину ломит и хочется полежать.

— Дай мне еще чуть-чуть времени, — прошу Егора, и у него звонит телефон. Он смотрит на экран и я краем глаза замечаю, что звонит “Мама”. — Пять минут и поедем.

Он выходит из палаты, а я присаживаюсь рядом с Артемом. Душа болит от того, каким я его сейчас вижу и слезы начинают меня душить. Зачем он так поступил? Почему кинулся под машину. Ведь мог быть другой выход и способ, зачем сам кинулся? Я крепко сжимаю его ладонь, глажу длинные пальцы и кротко касаюсь губами.

— Все будет хорошо, — сквозь маленькие поцелуи шепчу ему. — Все будет хорошо, Егор обещал.

— Пойдем, Юль.

Глава 45

Егор обхватывает руками мои плечи и уводит из палаты Артема. Я не сопротивляюсь, потому что мне нужно думать о ребенке.

На выходе прощаюсь с медсестрами и прошу их сообщать о любых изменениях в состоянии Артема. Мне сложно разобраться не то, что с чувствами, даже ощущения и те не сразу понимаю. Уже на улице понимаю, что поясницу ломит, плечо болит, а ладони саднит и жжет от неудачного падения, правда, я стараюсь не обращать на это внимания. Все же, у меня не первый месяц, такое состояние нормально. Главное, что внизу живота не тянет, да и малыш толкается, как обычно.

Я стараюсь успокоиться, потому что волнения и переживания, разрастающиеся внутри, не дают покоя, а это не очень хорошо для моего организма. Я дышу глубже, но летняя жара не способствует тому, чтобы мне стало легче.

На улице Егор подводит меня к своему автомобилю и открывает дверь. На автомате сажусь на сидение и только когда перед моим носом захлопывается дверь, понимаю, что произошло. Егор садится рядом и спокойно заводит автомобиль. Он смотрит перед собой, будто меня здесь вовсе нет. Мужчина защелкивает ремень безопасности, и я не выдерживаю, в конце концов, не я напросилась к нему в машину.

— Я могу сама доехать до дома, — говорю и касаюсь ручки, желая отворить дверь, но Егор нажимает клавишу на панели, и двери блокируются. — Что? — для убедительности дергаю ее, но она не открывается. — Что ты делаешь?

Егор молча выезжает с парковки и напряженно смотрит вперед. Его руки с силой сжимают руль, зубы сжаты так, что создается ощущение, будто он не просто едет по трассе, а сейчас будет побеждать дракона. Мне становится не по себе, воздух наэлектризуется и хочется сбежать, но некуда. Мы мчимся по трассе, а минутой ранее меня просто не выпустили из машины.

Решаю не паниковать раньше времени. Все же он отвезет меня домой, а не оставит где-то в лесу. По крайней мере, я на это надеюсь. Отворачиваюсь и смотрю на ночной город. Неожиданное известие об опухоли выбило меня из колеи. Я могу только представить, что чувствует Егор, ведь Артем его брат и они вместе с самого детства.

Ближе к предполагаемой цели я начинаю паниковать, потому что мой дом находится в противоположной стороне, а мы едем к нему.

— Зачем ты везешь меня к себе? — не выдерживая, спрашиваю у него, а внутри зарождается страх.

Я предполагала, что он так поведет себя. Поступит, как в пещерном веке: забросит на спину и утащит к себе в берлогу. Я именно потому и не хотела, чтобы он что-то знал.

Его руки напрягаются на руле, но он ни слова мне не отвечает, продолжая молча вести машину. Я больше ничего не спрашиваю, сижу молча и думаю о том, что как только покину салон его авто, тут же вызову такси и поеду домой. Егор паркует автомобиль, снимает блокировку с двери и выходит на улицу. Подходит к машине с моей стороны, открывает дверце и небрежно бросает:

— Выходи.

Меня нервирует его отношение. Пусть я далеко не святая и невинная девушка, за плечами которой нет ни единого греха, но я точно не заслуживаю такой грубости и обращения сквозь зубы, к тому же я не просила вести меня к себе домой.

— Для чего я здесь? — выхожу из машины, встаю напротив него и смотрю в глаза, чтобы не мог отвернуться и сделать вид, что я предмет декора, а не живая, к тому же, беременная женщина.

Его карие глаза больше не горят огнем. Мне, по сути, должно быть безразлично, но что-то внутри все еще болит, все еще заставляет хотеть того, чтобы он смотрел на меня так, как раньше. Но нет. Сейчас от его взгляда веет холодом. В нем столько ненависти, что я невольно ежусь и часто моргаю, подозревая, что такое чувство он испытывает только по отношению ко мне.

Перед глазами возникает его теплый взгляд, направленный на Юлю, его нежный тон, объятия, которыми он ее награждал. Он никогда не относился так ко мне. Всегда ультиматумы и приказы, только указание, как правильно и как будет.

Он. Так. Решил.

Мне же не оставалось выбора.

Егор разворачивается и направляется в дом, вновь оставляя меня в неизвестности. Я хвататю его за локоть и даже умудряюсь остановить. Он смотрит на мою руку так, будто это что-то мерзкое и ему оно доставляет столько боли, которую он вынужден терпеть.

— Зайди в дом, — сквозь зубы говорит Егор, наконец, обращая на меня внимание.

Я отпускаю его локоть и плетусь за ним. Не думаю, что он такой гавнюк и будет что-то делать с беременной девушкой. Может ему самому нужна компания, потому что сложно справиться с новостью о болезни. Но почему тогда я? Он же может позвонить Юле и она ему даже напряжение поможет снять в горизонтальной плоскости.

Захожу в дом, снимаю обувь и топчусь на месте. Я не могу расхаживать как хозяйка, не знаю куда пойти и что вообще мне тут делать, поэтому просто стою на месте и смотрю на Егора. Он скрывается на кухне, что-то делает, чем-то гремит.

— Продуктов нет, я в магазин. Обустраивайся, можешь принять душ. Идем, я покажу твою комнату, — он это говорит настолько спокойно, без ненависти и злости, будто его подменили.

Эта его трансформация беспокоит меня гораздо сильнее, чем оповещение о том, что я останусь у него ночевать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Я не могу остаться здесь. Мне нужно домой. И у меня разбит телефон, а мне нужно быть на связи.

Егор останавливается напротив комнаты и открывает ее.

— Вот твоя комната, зал ты знаешь где, кухня — тоже. Ванная и туалет есть на первом этаже. Второй только спальни, но туда не поднимайся, там пороги крутые, не дай бог упадешь.