– Ну, конечно! Разве не он обобрал и бросил тебя?

– Как и ты, папа.

Его рука взметнулась, и они оба застыли, шокированные. Но рука не дотянулась до Грейс и, задрожав, опустилась. За всю жизнь Пит ни разу не ударил дочь, разве что шлепал легонько, когда она была совсем маленькой, и даже тогда переживал больше, чем она.

– Если бы ты ударил меня, – сказала Грейс, изо всех сил стараясь не повышать голос и говорить спокойно, – это было бы первое настоящее проявление чувств за последние три года. Я знала, что ты рассердишься, когда пришла сказать о своей беременности, что тебе будет больно, что ты будешь разочарован, и мне было очень страшно. Но все оказалось еще хуже, чем я ожидала. Потому что ты не поддержал меня. Во второй раз, папа, и в самый важный момент ты меня не поддержал.

– А как я должен был реагировать? – возмутился Пит. – Ты явилась и сообщила, что беременна, что встречалась с мужчиной, от которого я тебя предостерегал.

– Ты стыдился меня. Тебя больше всего волновало, что скажут соседи. И вместо того чтобы посмотреть на меня и увидеть, как мне страшно, ты увидел только то, что я совершила ошибку.

Грейс отвернулась и стояла так до тех пор, пока ей не удалось подавить слезы.

– Обри – не ошибка. Она – дар.

– Я очень люблю ее. Я не мог бы любить ее больше, даже если б захотел.

– А меня – меньше.

– Это не правда. – Разговор с дочерью терзал сердце Пита. – Это не правда.

– Ты отдалился от меня, когда я вышла замуж за Джека.

– Ты сама отдалилась.

– Может быть. Я старалась обойтись без тебя, откладывала деньги для поездки в Нью-Йорк. Но не смогла заработать достаточно. Я надеялась создать нормальную семью без чьей-либо помощи, но и это не вышло. Все, что у меня осталось, – ребенок во мне, и я решила сделать все, чтобы не потерпеть неудачу и в этом. А ты даже не пришел в больницу, когда я рожала.

– Я приходил. – Пит на ощупь схватил со стола журнал, свернул его в трубку и стал нервно теребить его. – Я пришел и посмотрел на малышку через стекло. Она была так похожа на тебя. Длинные ножки, и длинные пальчики, и светлый пушок на голове. Я заглянул в твою палату. Ты спала. И я ушел. Я не знал, что сказать тебе.

Он развернул журнал, хмуро уставился на улыбающуюся манекенщицу на обложке, бросил журнал на столик.

– У тебя был ребенок и не было мужа, и я не знал, как себя вести в этой ситуации. Наверное, поэтому я снова разозлился. У меня были строгие принципы в таких делах. Нельзя в один момент поменять их.

– Я и не ждала от тебя этого.

– Я надеялся, что ты дашь мне шанс. Когда этот сукин сын бросил тебя, я думал, ты поймешь, что тебе нужна помощь, и вернешься домой.

– Чтобы ты мог сказать, как ты был прав во всем.

Что-то мелькнуло в глазах Пита, что-то очень похожее на печаль.

– Наверное, я все это заслужил. Неожиданный вопрос Грейс сбил его с толку.

– Ты назвал бы меня хрупкой женщиной, папа? Впервые за долгие годы она увидела в его глазах веселые искорки.

– Черта с два, девочка. Ты так же хрупка, как стальной стержень:

– Ну, уже какое-то достижение.

– Мне всегда хотелось, чтобы ты была более гибкой. Только раз, один только раз пришла бы и попросила помощи, а не убирала бы чужие дома, не работала бы полночи в баре.

– Господи, и ты туда же, – прошептала Грейс, отходя к окну.

– Почти каждый раз, как я встречал тебя, я видел тени под твоими глазами. Правда, твоя мать мне все уши прожужжала, что это скоро изменится.

Грейс оглянулась через плечо:

– Изменится? Почему?

– Этан Куин – не из тех мужчин, что позволяют своим женам работать до изнеможения. Вот на такого мужчину ты с самого начала должна была обратить внимание. Честного, надежного.

Грейс грустно рассмеялась, взъерошила свои волосы.

– Мама ошиблась. Я не выхожу замуж за Этана. Пит хотел что-то сказать, но спохватился. Слава богу, у него хватает ума учиться на собственных ошибках. Если он подтолкнул дочь к одному мужчине, указывая на его недостатки, то с тем же успехом может оттолкнуть ее от другого, перечисляя его достоинства.

– Ну, ты же знаешь свою мать, у нее богатое воображение, – сказал Пит и решил не продолжать эту тему. Ему хотелось сказать дочери что-то важное, только он никак не мог подобрать нужные слова. – Я боялся отпустить тебя в Нью-Йорк, – наконец признался он, чувствуя себя не слишком уверенно под пристальным взглядом Грейс. – Я боялся, что ты не вернешься. Конечно, я боялся за твою безопасность, ведь Нью-Йорк – страшный город, но больше всего, что ты не вернешься домой. Грейси, тебе было всего восемнадцать.., совсем девчонка. Я знал, что у тебя талант к танцам. Все это говорили. И ты была такой красивой, такой юной, беззащитной.., а большой город так жесток. Я знал, что, если не дам тебе денег, ты не сможешь уехать. Я рассчитывал, что это блажь и она со временем пройдет.

Не дождавшись от дочери никакой ответной реакции, Пит вздохнул, откинулся на спинку шезлонга.

– Каждый мужчина мечтает о том дне, когда он передаст свое дело своему ребенку. Мой отец передал свой бизнес мне, и я всегда мечтал передать его своему сыну. У меня родилась дочь, и это было прекрасно. Я никогда не сожалел об этом. Только ты не проявляла никакого интереса к нашему семейному бизнесу.

– Я не догадывалась о твоих чувствах.

– Теперь мои чувства не имеют значения. Ты мечтала о другом, вот и все. Я начал думать, что, когда ты выйдешь замуж, может, твой муж войдет в дело. И так оно перейдет к тебе, к твоим детям.

– А потом я вышла замуж за Джека, и эта твоя мечта лопнула.

– Может, Обри проявит интерес, когда вырастет. Я не скоро собираюсь отойти от дел.

– Может быть.

– Она хорошая девочка, – сказал Пит, не отрывая взгляда от своих рук. – Счастливая. Ты.., ты прекрасная мать, Грейс.

Ее сердце дрогнуло от этих, таких долгожданных, слов.

– Спасибо. Спасибо, папа.

– А.., тебя мать была бы рада, если б ты осталась поужинать. – Наконец Пит поднял глаза, и они уже не были холодными, отчужденными. – Я тоже.

– И я. – Без лишних слов Грейс подошла к отцу, опустилась рядом с ним и уткнулась лицом в его плечо. – О, папа, я так скучала по тебе.

– Я тоже скучал, Грейси. – Не в силах больше сдерживаться, Пит заплакал. – Я так скучал по тебе, дочка…


Этан сидел на верхней ступеньке крыльца Грейс, положив рядом ее сумку. Надо признать, несколько раз у него возникало искушение открыть ее и заглянуть внутрь.., просто посмотреть, что за тяжести, без которых невозможно обойтись, таскают с собой женщины.

До сих пор ему удавалось усмирять свое любопытство, может, потому, что он пытался понять, куда девалась Грейс. Два часа назад по пути на верфь он проезжал мимо ее дома, но, поскольку ее машины не было на дорожке, он не остановился. Конечно, Грейс могла оставить свою дверь незапертой, и он просто положил бы сумку в гостиной, но не стал делать этого.

Работая, он беспрерывно размышлял. Ему было над чем подумать. И один из главных вопросов, который занимал его: сколько времени ей понадобится, чтобы перейти от буйной ярости к легкому раздражению.

Этан решил, что с легким раздражением он смог бы справиться.

Может, и к лучшему, что ее еще нет дома. Им обоим остается больше времени, чтобы утихомирить свои эмоции.

– Ну, разобрался наконец?

Этан вздохнул. Он ощутил присутствие отца еще до того, как услышал вопрос. До того, как увидел отца, удобно устроившегося на ступеньках. На коленях Рэя лежал пакетик с соленым арахисом, который он просто обожал.

– Не во всем.

– У тебя отличная интуиция, Этан. Иногда надо слушаться инстинктов, а не разума, – посоветовал Рэй.

– Инстинкты меня и довели до этого состояния. Если бы я не дотронулся до нее…

– Если бы ты до нее не дотронулся, то лишил бы и себя, и Грейс того, что многие ищут всю жизнь, да так и не находят. – Рэй встряхнул пакет и протянул сыну горсть орешков. – Зачем сожалеть о чем-то редком и бесценном?

– Я обидел ее. Я знал, что обижу. , – Ты ошибся не тогда, когда принял ее любовь, а когда отказался следовать этой любви. Ты разочаровываешь меня, Этан.

Этан уставился на засыхающие анютины глазки у порога. Ему легче было бы получить пощечину, чем услышать эти слова, и отец это знал.

– Я старался делать то, что считал правильным.

– Для кого? Для женщины, которая хотела разделить с тобой жизнь? Для детей, которые родились или, может, не родились бы у вас? Человек встает на опасный путь, когда пытается перехитрить бога.

Этан покосился на отца.

– А он есть?

– Кто? – не понял Рэй.

– Бог. Теперь ты знаешь это. Рэй рассмеялся:

– Ах, Этан, Этан. Я всегда ценил твое чувство юмора. И я хотел бы поделиться с тобой тайнами Вселенной, но время идет, а у нас его так мало. – Рэй внимательно посмотрел на сына, и в его взгляде было столько теплоты и любви. – У тебя сердце большое, как твой залив. Надеюсь, ты доверишься ему. Я хочу, чтобы ты был счастлив, мой мальчик. Вас всех ждут тяжелые испытания.

– Сет?

– Ему так необходима семья. Без вашей поддержки мальчишка пропадет, – прошептал Рэй, качая головой. – Этан, жизнь слишком коротка, а горя в ней слишком много, чтобы не ценить моменты счастья. – Вдруг глаза Рэя засверкали. – Пора делать решительный шаг, сынок. Время на размышления истекло.

Услышав шум автомобиля, Этан повернулся к дорожке и сразу же почувствовал, что отца уже нет рядом.

Когда Грейс увидела Этана на своем "крыльце, ей захотелось развернуться и уехать. Вряд ли она выдержит еще одно выяснение отношений… Но она вылезла из машины, обошла ее, отстегнула спящую в детском креслице Обри. И со спящей дочкой на руках пошла к дому. Этан поднялся при ее появлении.

– Этан, я не хотела бы снова спорить с тобой.

– Я завез твою сумку. Ты оставила ее у нас Грейс хмуро взглянула на протянутую сумку. Она даже не заметила, что последние часы обходилась без нее.