Словно грезя наяву, она взяла вечернюю сумочку цвета слоновой кости, тоже одолженную у Джулии, проверила содержимое. Как давно она выходила куда-то с такой маленькой сумочкой? Еще до рождения Обри. Как странно заглянуть в сумку и не увидеть ни одной из дюжины привычных детских вещей. Ни подгузников, ни бутылочек, только чисто женские вещицы. Маленькая пудреница, на которую она разорилась, тюбик губной помады, которой она так редко пользовалась, ключ от дома, несколько аккуратно сложенных купюр и носовой платок, не измятый и не испачканный от бесконечного вытирания липкого детского личика.

От одного взгляда на все эти предметы Грейс почувствовала себя настоящей женщиной. А когда ее ноги скользнули в вечерние босоножки на совершенно непрактичных высоких каблуках… О, об оплате счета она поволнуется позже, когда он придет, а пока… Грейс закружилась перед зеркалом, с восторгом глядя, как летит за ней легкая юбка платья.

Услышав шум мотора, Грейс метнулась к парадной двери, но на полдороге заставила себя остановиться. Нет, она не бросится к двери, как нетерпеливый щенок. Она будет ждать здесь, пока Этан не постучит. И пока не успокоится ее сердце.

Только когда он постучал, ее бедное сердце все еще грохотало в ушах. Грейс глубоко вздохнула и, улыбаясь, медленно подошла к двери.

Этан, как зачарованный, смотрел на нее сквозь противомоскитную сетку.

Он помнил, как она шла к двери в тот вечер, когда он впервые остался у нее. Она казалась тогда такой прелестной, такой одинокой в колеблющемся свете свечей.

Но сегодня она выглядела… Он не находил слов. Она вся сияла: кожа, волосы, глаза. Он сразу почувствовал себя неуклюжим, недостойным ее.

Он хотел поцеловать ее, чтобы убедиться в ее реальности, и боялся прикоснуться к ней.

Когда Грейс открыла дверь, Этан отступил, робко взял ее протянутую руку.

– Ты выглядишь совсем другой.

Грейс улыбнулась. Да, не очень романтично.

– Я старалась.

Она захлопнула за собой дверь, и Этан повел ее к пикапу, до смерти сожалея, что не взял материнский «Корвет».

– Грузовик не подходит этому платью.

– Он подходит мне. – Грейс аккуратно подобрала юбку. – Этан, может, я и выгляжу иначе, но я та же самая.

Она удобно устроилась на сиденье, предвкушая самый прекрасный вечер в своей жизни.


Когда они приехали в Принцесс-Анн, солнце еще стояло довольно высоко. Выбранный Этаном ресторан занимал первый этаж старинного дома. Реставраторы сохранили парящие потолки и высокие узкие окна. На столах, покрытых льняными белоснежными скатертями, ждали заката незажженные свечи, по залу сновали официанты в черных пиджаках и бабочках. Посетители разговаривали приглушенными голосами, как в церкви. И в этой тишине звонко цокали каблучки Грейс, когда метрдотель вел их к заказанному столику.

Она хотела запомнить каждую деталь. Маленький столик, уютно поставленный у окна, морской пейзаж на стене за спиной Этана. Дружелюбные искорки в глазах официанта, когда он предложил им меню.

Но больше всего она хотела запомнить Этана. Его спокойную улыбку, его ласковые глаза, то, как его пальцы касались ее пальцев.

– Ты хочешь вина? – спросил он. Вино, свечи, цветы.

– Да, с удовольствием.

Этан открыл и внимательно изучил карту вин. Он знал, что Грейс предпочитает белое, и одно-два названия показались знакомыми. Филип всегда держал в холодильнике пару бутылок, хотя один бог знает, зачем здравомыслящему человеку платить за выпивку столько денег.

Искренне благодарный за то, что вина пронумерованы и не придется произносить название по-французски, Этан сделал заказ и с удовлетворением заметил, что его выбор одобрен официантом.

– Проголодалась?

– Немного, – ответила Грейс, размышляя, сможет ли проглотить хоть одну крошку. – Так чудесно просто сидеть здесь с тобой.

– Я должен был раньше додуматься.

– Все нормально. У нас так мало времени на развлечения.

– Можем выкраивать иногда пару часов. – И не так уж все это страшно, понял он. Совсем неплохо носить галстук, ужинать в шикарном ресторане, когда напротив сидит Грейс. – Ты выглядишь отдохнувшей.

– Отдохнувшей? – Она рассмеялась, и он неуверенно улыбнулся в ответ. Ее пальцы ласково сжали его руку. – О, Этан, я тебя обожаю.

Когда солнце подкатилось почти к самому горизонту, на столах зажгли свечи. Вино было превосходным, еда действительно великолепно приготовлена и красиво оформлена. Этан рассказывал о том, как продвигается постройка яхты, и о новом контракте, с блеском заключенном Филипом.

– Как чудесно. Трудно поверить, что вы начали дело только весной.

– Я давно мечтал об этом. Продумывал все детали.

«Естественно, – подумала Грейс. – Это в его характере».

– И ты воплотил свою мечту в жизнь. У вас все получается. Я много раз хотела заглянуть на вашу верфь.

– Почему же не заглянула?

– Раньше… Я ужасно нервничала, если слишком часто видела тебя. – Как же приятно говорить ему это, смотреть, как меняется выражение его глаз, когда он слышит ее слова. – Я боялась, что ты поймешь мои чувства.., как мне хочется коснуться тебя, как хочется, чтобы ты касался меня.

Его взгляд стал именно таким, как ей хотелось. Глаза засверкали, стали бездонными.

– Я приказывал себе держаться от тебя подальше, – признался он.

– Я рада, что ты перестал выполнять этот приказ.

– Я тоже. – Он поднес ее руку к своим губам. Поцеловал. – Может, заглянешь на днях на верфь, и я буду смотреть на тебя…

Она подняла голову:

– Может быть, загляну.

– Ты могла бы заглянуть днем и…. – Его большой палец лениво путешествовал по суставам ее пальцев, оставляя за собой теплый след, – принесла бы жареных цыплят.

Как давно она не смеялась так беспечно!

– Теперь я понимаю, почему тебя тянет ко мне.

– Да. Цыплята перевесили чашу весов. Красивое личико, глаза морской богини, длинные ноги, мелодичный смех – это все ерунда для настоящего мужчины. Но стоит прибавить сковородку жареных цыплят, и – щелк! – оказывается, ты чертовски богат.

Польщенная, восхищенная, Грейс покачала головой:

– Даже не подозревала, что ты поэт. Этан взглянул на ее лицо и впервые в жизни пожалел, что не умеет слагать оды.

– Тебе нужна поэзия, Грейс?

– Мне нужен ты, Этан. Такой, какой ты есть. – С довольным вздохом Грейс обвела взглядом зал ресторана. – И если иногда выпадет такой вечер, как сегодняшний… – она взглянула на него и улыбнулась, – оказывается, ты чертовски богата.

– Похоже, я не зря старался, но я счастлив где угодно, если ты рядом.

– Давным-давно – мне кажется, что это было давным-давно, – я мечтала о любви. Представляла, как все будет. Но реальность оказалась гораздо лучше фантазий. Этан.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Невозможно быть счастливее. Мне пришлось бы раздвоиться, чтобы впитать больше счастья. – Она наклонилась к нему. – И тогда тебе пришлось бы справляться с двумя Грейс.

– Мне нужна только одна. Не хочешь пройтись?

Ее душа воспарила до небес. Неужели сейчас?

– Да. Очень хочу.

Когда они вышли на тихую улицу, дома и деревья отбрасывали длинные тени в последних солнечных лучах. Темнеющее небо дрожало в знойной дымке. Из-за легкого облачка выплыла луна. «Неполная, всего лишь три четверти, – заметила Грейс, – но это не имеет значения».

Зажглись уличные фонари. Этан остановился на границе света и тени, обнял ее и поцеловал долгим нежным поцелуем, чувствуя, как дрожит ее тело.

– Я люблю тебя, Грейс, – сказал он, надеясь успокоить ее.., и себя.

Ей казалось, что сердце подпрыгнуло к горлу. Она задохнулась. Звезды, замерцавшие над головой, как крохотные бриллианты, ослепили ее.

– Я люблю тебя. Этан, – прошептала она, закрыла глаза и замерла в счастливом предвкушении.

– Нам пора возвращаться. Не этих слов она ждала. Ее глаза распахнулись, изумленные, обиженные.

– Да, ты прав.

«Какая же я глупая, – подумала Грейс, когда они шли к пикапу. – Такой осторожный, такой основательный мужчина, как Этан, не станет делать предложение на улице. Он подождет, пока мы не вернемся домой и уложим Обри, пока Джулия не уйдет к себе».

Он дождется, когда они останутся наедине, в знакомой обстановке. Ну, конечно, так все и будет.

Этан завел мотор, Грейс повернулась к нему и просияла в улыбке:

– Спасибо. Это был изумительный ужин.


Лунный свет – точно, как Грейс себе представляла – лился в окно, лаская спящую в кроватке Обри. Малышка видит счастливые сны. А утром и она, и все они будут еще счастливее. Они сделают важный шаг к тому, чтобы стать семьей. Все изменится. Этан станет отцом ее дочки, любящим и заботливым отцом.

Очень скоро они будут укладывать Обри вместе. Будут рядом стоять у кроватки, глядя на другое спящее дитя. Этан столько может дать ей, а она – ему.

Перед ними расстилается длинная счастливая жизнь…

Грейс вышла в гостиную. Этан стоял спиной к ней, уставившись на парадную дверь. Неужели он уже уходит? Ее охватила паника. Нет, только не сейчас. Он же еще не…

– Ты не хочешь выпить кофе? – поспешно спросила она, чуть не сорвавшись на крик.

– Нет, спасибо. – Он обернулся. – Обри спит?

– Да, все в порядке.

– Она так похожа на тебя.

– Ты так думаешь?

– Особенно когда улыбается. Грейс… Этан умолк. Грейс пристально смотрела на него сверкающими в полутьме глазами. На мгновение он поверил, что прошлое не имеет значения, что оно ослабило хватку и отпустило его. Они смогут создать семью, они трое. У них есть будущее. Счастливые дни и тихие, спокойные ночи в этом кукольном домике.

– Я хочу остаться. Я хочу быть с тобой сегодня, если ты не возражаешь.

– Нет, конечно, не возражаю. Я очень хочу, чтобы ты остался. – Ей показалось, что она поняла: он сначала хочет показать, как любит ее, – и Грейс протянула ему руки:

– Идем, Этан.