Мы сели на скамью, и я принялась наблюдать за женщинами, которые, собравшись группами, ахали и охали вокруг будущих невест.

– Вам нравится здесь работать?

– Честно говоря, нет, – ответила Селеста. – Я работаю неполный день, только чтобы свести концы с концами. Эта работа позволяет мне оплачивать квартиру. Если я не в магазине, то занимаюсь творчеством.

– О! И что это за творчество?

– Гончарное дело, – ответила Селеста.

Я подумала о Флинне. Эта женщина ему бы понравилась. Разумеется, его привлекла бы ее красота, но ему бы понравились и трещинки в ее фарфоре. Она ничуть не похожа на тех пресных отлакированных женщин, с которыми встречался брат.

– У моего брата есть художественная галерея на Пайонир-сквер. Мне стоило бы вас познакомить.

– Спасибо большое! – воскликнула Селеста. – Но я стесняюсь показывать кому-либо свои работы, если не считать моего кота. Сезанн очень благожелательный критик.

Я улыбнулась.

– Должно быть, непросто быть окруженной таким количеством счастья, когда вам грустно.

Она покачала головой.

– Я не могу назвать этот магазин счастливым местом.

– Что вы имеете в виду?

– Магазины для невест наполнены искусственным счастьем, – объяснила Селеста. – Разумеется, время от времени здесь бывают и счастливые невесты. Им, как правило, все равно, каким будет ее платье или какие платья выбрать для подружек невесты. Они просто счастливы оттого, что выходят замуж за человека, которого любят. – Продавщица покачала головой. – Но большинство людей женятся не по любви. Они женятся ради идеи любви.

– Как и вы?

– Если оглянуться назад, то я скажу – да. В глубине души я сомневалась даже в день свадьбы. Как было бы хорошо, если бы кто-то отвел меня в сторону и сказал: «Не выходи за него замуж».

– И вы бы послушали этого человека?

– Возможно.

Кэти и Ло вернулись с охапками свадебных платьев.

– У тебя есть какие-то предпочтения? – спросила я у Кэти.

Она улыбнулась и пожала плечами.

– Девочки, выбирайте сами. Мне в общем-то все равно.

Мы с Селестой обменялись понимающими взглядами.

* * *

– Кэти выглядит такой счастливой, – сказала Ло, когда мы возвращались обратно на рынок.

– Да, – согласилась я. – Понимаешь, я вижу это, когда они вместе. Любовь. Ощущение невероятно сильное.

Я замолчала, вспоминая, как затуманилось мое зрение в присутствии Кэти и Джоша. Мне следовало радоваться за них, и я радовалась. Но меня убивала мысль о том, что я не увижу такой любви в моей собственной жизни, останусь слепа к ней.

– Ты сегодня встречаешься с Кэмом, так? – спросила Ло.

Я посмотрела на часы и улыбнулась.

– В шесть часов, в «Иль Бистро».

– Он поразил твое сердце, – сказала Ло.

Я нервно хохотнула.

– Не уверена, что я выбрала бы именно эти слова.

– Что ж, у меня нет твоего дара, но я могу коечто сказать о том, что я вижу. И я думаю, что ты влюблена в этого парня.

– Влюблена? – повторила я. – Не думаю. Заинтригована, да. Но присутствует и некоторая настороженность. Я многого не знаю о Кэме. На самом деле он для меня загадка.

– Прежде всего, ты переборщила с осторожностью. А во-вторых, загадочность – это идеальное качество для мужчины.

Я кивнула.

– Кэм не обо всем говорит со мной. К примеру, он редко рассказывает о своей карьере или своих статьях. Мне приходится читать его статьи в Интернете, чтобы понять, что его интересует, что его вдохновляет.

– И что же его интересует?

Я замялась.

– Люди… такие, как я.

– Какие именно?

– Кэм освещает проблемы неврологии. Просто набери его имя в поисковике, и сразу получишь массу статей обо всех аспектах этой отрасли медицины, – я покачала головой. – Как-то так.

– Получается, он пишет о мозге и встречается с девушкой – пациенткой невролога, – Ло усмехнулась. – Фотографы женятся на моделях, которые им позируют. Шеф-повара строят семью с администраторами ресторана. У тебя что-то в этом духе. Не вижу в этом большой проблемы.

Я хмыкнула.

– Значит, пациентка?

– Это лучше, чем псих, – ответила Ло с саркастической усмешкой.

* * *

Прежде чем переодеться в юбку и легкий топ, я вывела Сэма на короткую прогулку. Проходя через вестибюль, я послала воздушный поцелуй Бернарду, говорившему по телефону. За прилавком пекарни «Мерриуэзер» я не увидела Элейн, поэтому заходить не стала.

– Привет, красотка, – окликнул меня Мел. – Что-нибудь купишь? Может быть, свежий номер «Вог»? Или газету?

– Спасибо, нет, – ответила я. – Мне нужно отвести Сэма домой.

Я понизила голос до театрального шепота:

– Сегодня вечером я иду на свидание.

Мел просиял.

– С журналистом?

– Да.

Старик кивнул:

– Симпатичный парень.

– Вы что, встречались?

– Он подходил ко мне вчера. Сказал, что пишет для «Тайм». Спросил, знаю ли я владелицу «Цветочной леди». Разумеется, я сказал, что знаком с тобой. Ему было любопытно. Но он же журналист, так? Парень сказал, что вы с ним друзья.

Я улыбнулась, но во мне как будто что-то щелкнуло.

– Забавно, – протянула я. – Раз уж Кэм был на рынке, странно, что он не зашел поздороваться со мной.

– Он задавал много вопросов, но получил мало информации, – быстро проговорил Мел. – Насколько я понял, он очень торопился на какое-то интервью.

– И что вы о нем думаете? – спросила я.

– Он мне показался умным парнем, – в глазах Мела появилось выражение тревоги. Такое выражение должно было бы появиться в глазах моего отца, окажись он поблизости. – Не забывай думать головой, детка.

Я улыбнулась.

– Обещаю. Я всегда думаю головой. Пожалуй, я даже слишком рассудочна. Я пытаюсь чуть больше думать сердцем.

– Вот и хорошо, – сказал Мел. – Но пока ты думаешь сердцем, не забывай включать мозг. У тебя хорошая голова на плечах, Джейн.

В эту минуту мимо проходила англичанка Вивиан. Ее каблуки стучали по булыжникам, а шикарный шарф, завязанный на шее идеальным узлом, трепетал на весеннем ветерке.

Мел повернулся и посмотрел на нее.

– Здравствуйте! – поприветствовал он ее.

Вивиан посмотрела на него, явно не узнавая.

– Прошу прощения, – она опустила ниже солнечные очки, – вы что-то сказали?

Терьер англичанки повизгивал у ее ног, а перед моими глазами начало образовываться облако.

– Нет-нет, – быстро ответил Мел, – я всего лишь поздоровался.

– Что ж, – Вивиан издала странный звук, похожий на фырканье, – здравствуйте.

– Скажите, пожалуйста! – прошептал мне старик, как только женщина отошла на приличное расстояние.

Я потерла глаза, гадая, откуда взялось облако любви. Мел в самом деле смотрел на Вивиан щенячьими глазами, но она не испытывала к нему никакого интереса.

– Ну и ладно, – буркнул Мел, и я поняла, что отношение Вивиан задело его. – Пожалуй, тебе пора отправляться на это твое свидание.

Я улыбнулась ему.

– Не принимайте это слишком близко к сердцу. – Я замялась, не зная, стоит ли ему что-то говорить. – Думаю, вы… ей нравитесь.

У Мела округлились глаза.

– Не может такого быть. Я всего лишь скромный уличный торговец. А она, вероятно, выросла во дворце.

Я покачала головой.

– Это все пустяки, и вы об этом знаете. Я все равно уверена, что вы ей нравитесь.

– Ты просто добра ко мне, Джейн, – отмахнулся от моих слов Мел. – Все в порядке. Мужчина всегда знает, если он оказался не в своей лиге.

– Я с вами не согласна на этот счет. Вивиан пока еще и сама не знает, что она к вам чувствует. Вам придется запастись терпением.

Старик был явно заинтригован. Я надеялась, что не подала ему ложную надежду. Но мои глаза никогда не лгали. Во всяком случае, я так считала.

– Что ж, – я пожала Мелу руку, – я, пожалуй, пойду.

Я прошла несколько шагов, потом обернулась к старику.

– Кстати, мне нравится ваш галстук-бабочка!

Он потянул бабочку за концы, затягивая узел, и благодарно улыбнулся.

По дороге я заглянула в ленту новостей на «Фейсбуке» и увидела, что Мэри только что объявила о своей беременности. Под снимком УЗИ появилось с десяток комментариев от обрадованных членов семьи и друзей и примерно столько же радостных ответов Мэри. Но, несмотря на веселые фразы и смайлики, я чувствовала глубокую печаль моей подруги.

Я тут же позвонила ей.

– Я только что видела твой пост в «Фейсбуке», – сказала я. – Давай будем просить Господа, чтобы ребенок был похож на тебя.

– Спасибо, – ответила Мэри. Я поняла, что она плачет.

– Ты держишься?

– Стараюсь, – всхлипнула она.

Я услышала громкий стук на заднем плане.

– Что там у тебя?

– Это всего лишь Лука, – объяснила Мэри.

– Лука?

– Он мой подрядчик. Я же переделываю кухню, помнишь?

– Ах да, верно.

– Сейчас живу в состоянии ремонта. Всюду пыль. Посуду я мою в раковине в ванной. И английский язык Луки оставляет желать лучшего. Но знаешь, что странно, Джейн? Я действительно рада, что он здесь. Честно говоря, не представляю, что бы я делала, если бы Луки не было рядом, когда мне так отчаянно не хватает Илая.

– Я рада, что его присутствие хоть как-то тебя успокаивает.

Из трубки донесся плач Мэри.

– Джейн, – произнесла она слабым голосом, – как ты думаешь, сколько нужно времени, чтобы сердце перестало болеть?

– Дорогая моя, все пройдет. Но со временем.

– И сколько же времени на это понадобится, как по-твоему? Видишь ли, Джейн, я не уверена, что у меня хватит сил вечно ходить с этой раной в сердце. Господи, у меня такое чувство, будто я оставляю за собой кровавый след по всему Сиэтлу.

– Это не навсегда, поверь, – постаралась я утешить ее. Я вдруг вспомнила, как горевала моя мама после ухода отца. – Моя мама обычно говорила, что каждый год любви требует одного месяца выздоровления.