Сара Джио - Тихие слова любви

Я улыбнулась, радуясь тому, что зрение снова стало нормальным.

– Да, должна с тобой согласиться. Он очень красивый.

– Ох, Джейн, между нами такое происходит… Скажу только, что мы не можем оторваться друг от друга.

– Когда мы говорили с тобой прошлой осенью, ты переживала ужасный разрыв с Крисом, – сказала я. – Рада видеть тебя такой счастливой.

– Спасибо, Джейн. Я даже не могу это объяснить. Со мной никогда такого не случалось, поэтому я уже начинаю думать, что до сих пор не знала настоящей любви. Как тебе кажется, в этом есть какой-то смысл?

Я кивнула.

– Есть.

Кэти посмотрела на магазин звукозаписей.

– Многие думают, что влюблены, хотя это не так. И со мной такое случилось. Помнишь, как я хотела выйти замуж за Криса? Я думала, что он тот самый. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что между нами не было ничего подобного тому, что существует сейчас между мной и Джошем. Ничто не сравнится с тем, что он заставляет меня чувствовать. Я даже не подозревала, что могу испытывать нечто подобное. И вдруг я встречаю его в кофейне воскресным утром, и мой мир меняется навсегда. Думаю, вот так и приходит любовь. Она просто лупит тебя по голове, как Попай[3] бейсбольной битой.

– Значит, как Попай бейсбольной битой? – улыбнулась я.

– Со мной, во всяком случае, случилось именно так, – сказала Кэти. – Такое острое ощущение.

Она немного помолчала.

– Джейн, я хочу, чтобы ты пришла на нашу свадьбу. Я собиралась позвонить тебе на этой неделе, но мы встретились, и это даже лучше. Ты придешь? Ты окажешь мне огромную честь, если ответишь «да».

– Конечно же я скажу «да», Кэти.

Я не стала говорить ей о моем даре. Я не сказала ей и о другом. Любовь, которую я увидела между ней и Джошем, была настолько сильной, что я слабела даже от одного их присутствия рядом со мной. Я была по-настоящему счастлива за мою подругу.

Я быстро выгуляла Сэма и позвонила доктору Хеллер.

– Сегодня кое-что произошло, – сказала я.

– Еще один случай?

– Да, но на этот раз все было сильнее, чем то, что я испытывала раньше.

Я рассказала ей о Кэти и Джоше, описала, насколько густым был туман, появившийся перед моими глазами, и резкую слабость.

– Интересно, – пробормотала доктор Хеллер. – Судя по твоим словам, ты все еще веришь в то, что эти симптомы каким-то образом связаны с любовью.

– Я догадываюсь, что вы считаете меня сумасшедшей, но все дело в любви. Во всяком случае, я так считаю.

– Что ж, мне бы хотелось, чтобы ты как можно скорее пришла ко мне на прием. Я хочу, чтобы тебе снова сделали МРТ. Есть клиническое исследование, за которым я наблюдаю, постоянно думая о тебе. Оно может дать нам совершенно новую информацию о том, что происходит в височной доле твоей головы. Джейн, я беспокоюсь, как бы эти эпизоды не нанесли тебе больше вреда, чем мы думаем. Если будет повод для хирургического вмешательства, полагаю, нам не следует его откладывать. Вполне возможно, что существуют варианты лечения, которые мы пока еще не рассматривали.

Я не могла не вспомнить то, как изменилось мое зрение в кабинете доктора Хеллер, когда она разговаривала с доктором Уайтом.

– Доктор Хеллер, есть еще кое-что, о чем я не сказала вам во время нашей последней встречи.

– О?

– Я не хотела ничего говорить, потому что это касается… вас.

– Я не понимаю, – сказала доктор Хеллер.

– В тот день, когда я смотрела на вас и доктора Уайта, мое зрение затуманилось. Вы меня понимаете? – Я замолчала, давая ей возможность осознать мои слова. – Вы ведь любите его, не так ли, доктор Хеллер?

Ответом была долгая пауза, и на мгновение мне показалось, что она повесила трубку.

– Пожалуйста, – не выдержала я, – скажите хоть что-нибудь. Я надеюсь, что не оскорбила вас. Я просто подумала, что вам следует…

Доктор Хеллер откашлялась.

– Джейн, – наконец произнесла она слегка дрожащим голосом. – Ты должна знать только одно: я никогда бы не могла любить доктора Уайта. И больше мы не должны обсуждать эту тему.

– Разумеется, – быстро согласилась я, – я все неправильно поняла. Теперь мне это ясно.

Но это было не так. Любовь не знает границ. Какие бы ограничения ни накладывала доктор Хеллер на свою любовь, чувство никуда не исчезло, ясное, словно день. Я видела его.

– Все в порядке, Джейн, жду тебя на приеме. Скоро увидимся, – голос доктора Хеллер звучал отстраненно. Одно упоминание о докторе Уайте вызвало у нее эмоции, а доктор Хеллер никогда не бывает эмоциональной.

Я попрощалась с ней, положила телефон на кофейный столик и вытащила из кармана листок с номером телефона Кэма. Я смотрела на него до тех пор, пока цифры не заплясали перед моими глазами.

– Это Джейн, – сказала я, когда Кэм ответил после третьего гудка. – Джейн с новогодней вечеринки. У меня цветочный магазин.

У меня вспотели ладони, голос прерывался.

– Привет, Джейн. Я думал, что ты не хочешь со мной общаться.

– Это не так, прости… Моя подруга только сегодня сказала мне, что ты заходил и оставил телефон. И… мне захотелось позвонить тебе.

– Я рад, что ты позвонила, – уверенно ответил Кэм с ноткой удовольствия, которая мгновенно вызвала у меня раздражение. – Я хотел узнать, не согласишься ли ты как-нибудь пообедать со мной?

– Пообедать?

– Ну да, ты знаешь, это такой ежедневный прием пищи часов в шесть, или семь, или даже в восемь – восемь тридцать, что больше соответствует моде.

– Как смешно, – с сарказмом произнесла я. – А что позволяет тебе рассчитывать на то, что я приму твое приглашение?

– Я самонадеянный, и я знаю, что нравлюсь тебе.

– Ты действительно самонадеянный, – ответила я.

– Следующие три недели мне придется работать в нью-йоркском офисе, но во вторую неделю марта я вернусь. Давай встретимся в среду вечером. Для начала зайдем в бар. Как насчет ресторана «У Лоуэлла» на Пайк-плейс? Скажем, в пять тридцать? – он помолчал немного, потом продолжил:

– Твое молчание – знак согласия. Увидимся.

Я положила телефон и покачала головой, улыбаясь. На кофейном столике лежал свежий номер «Сиэтл Таймс», который я купила у Мела по дороге домой. Глаза пробежали по первой странице, наткнулись на заголовок в нижней части листа: «Женщина разговаривает с людьми с помощью цветов». Фотография была черно-белой, изображение зернистым, но я сразу узнала Колетт.

Я прочитала первые несколько абзацев статьи:

«Уроженка Парижа Колетт Дюбуа росла в цветочной лавке на Левом берегу. Когда в 1972 году она приехала в Сиэтл, то, переполненная любовью к цветам, начала работать в цветочном киоске в Шведском госпитале. Скромная продавщица скоро заняла в госпитале уникальный пост «особого инспектора по цветочным делам».

«Мое основное занятие, – говорит Колетт, – проследить за тем, чтобы каждая из сотни цветочных композиций, которые прибывают в госпиталь каждый день, дошла до адресата».

Но есть и такие пациенты, которым никто не присылает цветы. Колетт Дюбуа умеет доставить радость и им.

«У нас есть команда волонтеров, которые забирают цветы после свадеб и особых мероприятий, а потом передают их тем пациентам госпиталя, которые нуждаются в положительных эмоциях. Я многого не понимаю в жизни, но с годами одно я усвоила твердо: не стоит недооценивать силу цветов, если нужно достучаться до чьей-нибудь души».

Когда мы спросили ее о любимом цветке, Колетт Дюбуа, не задумываясь, ответила: «Глоксиния. Этот цветок олицетворяет любовь с первого взгляда».

Ло долго рассматривала себя в зеркале. Ей скоро тридцать, хотя возраст никогда не имел для нее значения. И в сорок, и в пятьдесят, и в шестьдесят пять она будет сексуальной. Ло знала об этом. У нее хорошие гены. В конце концов, бойфренд ее тетки моложе ее на двадцать лет.

Мужчины. Ло хорошо их знала: от чего они вздрагивают, от чего начинают трепетать. У нее их было много, молодых и старых (пока она не установила для себя правило не встречаться с теми, кому больше сорока двух лет). Богатые. Бедные. Она пускала их в свою кровать, но никогда в свое сердце.

А потом появился Грант. Он влетел в цветочный магазин словно стрела и пронзил ее. Она почувствовала его.

Ло вздохнула, подвела глаза черным карандашом, слегка растушевала линии и несколькими быстрыми движениями накрасила ресницы.

Дождь барабанил по крыше ее плавучего дома на озере Юнион. Хорошо было бы провести вечер дома с бокалом вина и увлекательной книгой. Нормальные люди так и поступают. Но Ло не такая, как они. Ей нужно выпорхнуть в мир, необходимо, чтобы рядом был мужчина, обожающий ее. Джейн однажды спросила, зачем Ло заполняет свое расписание таким количеством свиданий, и напрямую поинтересовалась, не испытывает ли Ло дискомфорт от пребывания в одиночестве и не заполняет ли свою жизнь мужчинами только для того, чтобы заглушить боль. Ло тогда отмахнулась от слов подруги. Она просто сменила тему. А потом поехала домой, надела облегающее платье от Хельмута Ланга и отправилась танцевать с мужчиной по имени Дэвид.

Ло как раз надевала лодочки на высоких каблуках, когда услышала стук в дверь. Это был Грант, готовый отвезти ее поужинать в уединенный ресторанчик в Западном Сиэтле, где они не встретят никого из знакомых. В конце концов, Грант все еще был женат. Этот факт мучил Ло, словно зудящий укус москита, но это было так глубоко в ее душе, что она и сама не могла туда дотянуться.

– Ты потрясающе выглядишь, – сказал Грант, останавливаясь в дверном проеме. Сам он выбрал в качестве вечернего костюма белую рубашку с расстегнутой верхней пуговицей, темные джинсы и итальянские кожаные ботинки. От его улыбки Ло растаяла. Ни одному мужчине не удавалось этого добиться.

– Ты тоже выглядишь неплохо, – пошутила Ло.

– Готова?