Ло создала великолепный букет – пионы, гиацинты и зелень в квадратной вазе – поставила его на прилавок и вместе с покупателем залюбовалась им.

– Знаете, – смело сказала она, – жизнь слишком коротка, чтобы не быть счастливым.

– Я знаю, – ответил мужчина. – Сейчас я очень хорошо это понимаю.

Ло фыркнула.

– И что же вы собираетесь делать?

Я метнула на нее взгляд. Ло может сказать все что угодно, но мне не всегда нравится, когда она излишне прямолинейна с нашими покупателями.

Грант смотрел на огромную композицию на столе в центре магазина. В керамической вазе диаметром с достойное вишневое дерево стояли белые и розовые розы, левкои, фрезии, каллы и веточки ирландских колокольчиков для большего эффекта. Следуя традициям моей бабушки, мы каждые несколько дней создавали что-нибудь новое и огромное. Иногда кто-нибудь покупал такую композицию, иногда нет. Но бабушке всегда нравилось входить в магазин и видеть такое великолепие, и в этом я была с ней согласна.

Глаза Гранта на мгновение загорелись.

– А это, случайно, не продается? – спросил он, указывая на большую композицию.

– Продается, – Ло смутилась. – Если вы предпочитаете приобрести именно этот букет для…

– Я возьму это, – объявил Грант, подходя к центральному столу и поднимая вазу. Цветы частично закрыли его лицо. – Я покупаю обе композиции.

– У вас великолепный вкус. – Ло просияла и взяла его кредитку.

– Пообедайте со мной, – неожиданно сказал Грант. – В понедельник вечером.

Ло посмотрела на меня, потом снова на Гранта.

– Да, – решительно произнесла она. – Да, я пообедаю с вами.

– Отлично, – Грант широко улыбнулся. – Тогда я заеду за вами сюда около шести, хорошо?

– Да, заезжайте и заберите меня, – Ло уже откровенно флиртовала.

Грант направился к двери, потом обернулся и улыбнулся.

– Тогда до скорой встречи.

Ло посмотрела на огромную композицию на прилавке, которую мужчина как будто забыл.

– Подождите минуту, – окликнула она его. – Вы забыли этот букет.

Грант снова обернулся:

– Это для вас.

Как только за ним закрылась дверь, я повернулась к Ло.

– Что это сейчас было?

Ее улыбка оказалась заразительной, и я почувствовала, как приподнялись уголки моих губ, когда я смотрела на подругу, не сводившую глаз с роскошных цветов.

– Удивительный человек пригласил меня на свидание, вот что это было. – Ло подняла на меня глаза.

– Дорогая, он женат. Не стоит с ним встречаться.

– Но ты же сама слышала, – сказала она. – Они расстались или почти расстались. Но в любом случае этот брак недолго протянет.

– Но ты же не знаешь этого наверняка, Ло. И он слишком стар для тебя. Вспомни, ты же сама говорила, что не встречаешься с мужчинами за сорок.

Ло как будто погрузилась в свои мысли. Потом ее глаза сверкнули.

– Ты это видела?

– О чем ты говоришь? – спросила я, хотя точно знала, о чем она. Я знала, что я видела.

– Ты видела признаки любви? Твое зрение изменилось? Джейн, скажи же мне!

– Нет, – солгала я и почувствовала себя виноватой. Меня мучили сомнения. Что если Колетт ошибалась?

Ло охнула. Я услышала в ее голосе разочарование. Может быть, она почувствовала, как между ними пробежала искра, что-то такое, что выделяло этого мужчину из толпы остальных? Возможно, она хочет, чтобы я это подтвердила?

– Ладно. – Ло быстро взяла себя в руки. – Кто сказал, что любовь нельзя вырастить?

Она вздохнула и одернула свое платье-свитер.

– Я намерена с ним пообедать. И будь что будет.

* * *

Мэри владела парикмахерской в двух кварталах от рынка. Это было крошечное пространство, в котором хватало места лишь для пары кресел, раковины и стола администратора. Она влюбилась в его деревянные полы и неоштукатуренную кирпичную стену, когда нашла это помещение десять лет назад, и осталась. Два года назад Мэри сумела купить соседнее помещение и снести стену между ними. Так образовалось место еще для двух мастеров, но салон по-прежнему оставался уютным.

Когда я вошла, Мэри сидела за столом администратора и разговаривала с одним из парикмахеров. Она моложе меня на год, и она очень красивая: золотисто-каштановые волосы, оливковая кожа. Она замужем за музыкантом Илаем. Достоверный факт: это одна из самых красивых пар Сиэтла.

Мэри помахала мне рукой и указала на свободное кресло. Я усаживалась в него год за годом, смеялась или плакала, как в те дни, когда я горевала о маме. Я опустилась на знакомое сиденье и вздохнула.

Пусть мужчины выкладывают всю подноготную цветочницам, а на меня такой же эффект оказывают парикмахеры. Уже десять лет Мэри выслушивала мои секреты, подстригая мне волосы. Но я не торопилась делиться с ней тем, что рассказала мне Колетт. Я думала о том, как мне спросить у Мэри совета, но при этом не беспокоить ее деталями, тяжесть которых я отныне ощущала.

– Привет, дорогая, – поздоровалась Мэри, перебирая пальцами мои длинные белокурые волосы. Их нужно было мелировать и, пожалуй, подстричь совершенно по-новому.

– Привет, – устало произнесла я.

– О, что-то с тобой не так, – заметила Мэри. Настоящая подруга по одному слову способна понять ваше эмоциональное состояние.

– Я почувствовала прилив сентиментальности и решила пересмотреть то, что хранила мама, – сказала я. – Ты же знаешь, каким безнадежным романтиком она была, несмотря на то, что отец разбил ее сердце. Среди ее вещей нашлась старая книга, в которой говорилось о женщине с редким даром. Она видела, любят люди друг друга или нет.

– Какая замечательная сказка! Особенно подходит к Рождеству, – воскликнула Мэри.

– И я вдруг задумалась, что было бы, если бы мне или тебе пришлось принимать те решения, которые принимала она. Если человек видит, что происходит с любовью в жизни близких ей людей, следует ли ей сказать им об этом? Или это будет вмешательством в их личную жизнь?

– Наверное, ты имеешь в виду вот что: что делать, если такой человек видит, что муж любит свою жену, а жена любит другого или наоборот, так?

– Совершенно верно, – сказала я. – Деликатная проблема, согласна?

– Очень, – ответила Мэри. – Если бы кто-то сказал мне, что Илай меня не любит, едва ли меня это обрадовало бы. Меня бы такое известие просто убило.

– Есть еще кое-что странное, – продолжала я, послушно откидывая голову назад под руками Мэри, чтобы она вымыла мне волосы. – В конце книги обнаружились пустые страницы, как будто я должна заполнить их, хотя я никогда не влюблялась.

– Что ж, – Мэри продолжала заниматься своим делом и потянулась за кондиционером для волос, – я думаю, что она могла бы помогать людям самим сделать выводы и принять обдуманное решение, но ничего напрямую им не говорить. Как тебе такой вариант?

Я прикрыла глаза, когда Мэри начала смывать кондиционер.

– Просто подтолкнуть их в правильном направлении, как это делают умелые свахи?

– Точно, – согласилась Мэри. – И можно просто помогать им на их пути. Немного поиграть в Купидона.

– Никак не могу перестать думать об этой истории, – продолжала я. – Если женщина не испытала любовь в своей жизни, то ее можно назвать слепой.

Мэри подняла брови и принялась сначала вытирать волосы полотенцем, а потом расчесывать их.

– Слепа? Думаю, я понимаю, о чем ты. В последнее время я чувствую себя какой-то потерянной, потому что Илай все время в разъездах. В любом случае, я делаю то, что делают все женщины в таком состоянии: я заново отделываю кухню. – Мэри пожала плечами. – Илай удивил меня на Рождество своими планами. Мы наконец избавимся от этих шкафчиков восьмидесятых годов.

Я снова села в кресло перед зеркалом, Мэри взялась за ножницы.

– Это здорово, – оценила я, вспомнив об одном наблюдении. Ремонт дома – это способ замаскировать или оттянуть неизбежность разрыва отношений. Словно новые шкафчики и свежая краска смогут заполнить провалы неудавшейся любви. Но я не стала говорить об этом Мэри. – Уверена, что получится отлично.

Она кивнула как-то отстраненно.

– Илай слишком много ездил в прошлом году, – сказала она. – Честно говоря, я бы предпочла иметь дома его, а не новую кухню.

– Не сомневаюсь, – я улыбнулась. – Но он же страстно любит свою музыку, верно? Ты должна им гордиться.

Когда Мэри и Илай поженились, он сидел без работы, хотя и пытался писать песни. Но пять лет назад случился настоящий прорыв, когда одну из его песен выбрал голливудский продюсер, вставил ее в фильм, получивший в результате «Оскар». Карьера Илая пошла вверх. В прошлом году он подписал контракт с крупной звукозаписывающей компанией.

– Я горжусь, – ответила Мэри и закусила уголок губы. – Я понимаю, что говорю, как ревнивая жена… Это не значит, что я не рада за него. Просто быть женой музыканта очень непросто. Особенно женой музыканта, разъезжающего по стране, невероятно сексуального музыканта-гастролера.

Илай и правда был очень сексуальным. «Горячая штучка», по выражению Ло. Он из тех парней, которым стоит только войти в бар, как все женщины будут смотреть на них, даже замужние. Илай отлично знает, что обладает этим качеством, и в его присутствии замирала даже я.

– Могу только догадываться, – сказала я. – Но ведь ты бы и сама не хотела жить по-другому, правда?

Мэри вздохнула.

– Нет, не хотела бы. Он любовь моей жизни. – Она взяла фен и круглую щетку. – Но я бы солгала, если бы не призналась в том, что мне не дает покоя его жизнь во время турне или я не думаю обо всех тех замечательных женщинах, с которыми он встречается. Они буквально бросаются на него, Джейн. Я видела это собственными глазами.

– Ты удивительная женщина, дорогая, – я встретилась взглядом в зеркале с глазами Мэри. – Илай женат на лучшей из женщин. Тебе не о чем беспокоиться.

Мэри дернула плечом.

– Мы говорили о том, чтобы обзавестись детьми.