И тут она услышала знакомый звук мотора — к дому подъехал автомобиль Сэма. Куинн кинулась к нему. По ее щекам катились слезы.

— Отвези меня туда сейчас же! — прошептала она.

— Сейчас? — удивился он. — Но я же без яхты.

— У нас есть «Русалка», — кивнула она в сторону гаража.

— Знаю, — ответил он. — И давно пора спускать ее на воду. Но прежде надо еще кое-что сделать.

— Что?

— Подкрепиться. Я же только что приехал. К тому же не забывай, мои услуги стоят недешево.

Куинн сквозь слезы сердито взглянула на него. Ну что же, если он хочет деловых отношений, он их получит. Ее отец был бизнесменом, и Куинн отлично известно, что за работу надо платить. «Идеалы — это прекрасно, радость моя, — говорил отец, — но наш мир держится на деньгах».

Тетя Дана подошла и молча встала с ней рядом. Куинн чувствовала на себе взгляды ее и Сэма.

— Мне надо работать, — сказала она раздраженно. — Пришли покупатели, нельзя заставлять их ждать.


Дана и не предполагала, что лодку спустят на воду именно сегодня, но Куинн, продав последний хот-дог, потащила прицеп к машине Сэма. Они все вместе отвезли «Русалку» к дальнему краю пляжа, к дамбе.

Сэм проверил рулевое перо и шверт, Дана наладила паруса, и девочки, надев оранжевые спасательные жилеты, поднялись на нос. За ними — Дана, а Сэм, закатав штаны выше колен, столкнул лодку в воду и запрыгнул на корму. Действовал он спокойно и уверенно, и Дана тоже успокоилась.

Девчонки остались на носу, Сэм держал румпель, а Дана управляла кливером. Чтобы пройти узкий проход между камнями, нужно было дважды поменять галс, и, когда лодку качнуло, Элли испуганно вскрикнула.

— Все в порядке, — успокоила ее Дана. — Не волнуйся.

— А вдруг мы опрокинемся?

— Лодка знает, что делает, — сказал Сэм. — Сама накренилась, сама и выправляется.

С берега дул ветерок, лодка шла легко. Изумительный денек для морской прогулки, и девчонки — заправские морячки. Но Дана знала: им сейчас нелегко. Обе стараются не думать об этом и все-таки боятся. Боятся той судьбы, которая настигла их родителей.

— Куинн, все у тебя получится, — сказал Сэм. — Это как на велосипеде кататься — раз научился, не разучишься никогда.

— Он прав, Куинн, — подтвердила Дана. — Твоя мама говорила, что ты — прирожденный мореход.

Дана заметила, как жадно вдыхает Куинн морской воздух, как ее рука сама тянется к румпелю.

— Ну, вперед, родная моя!

Сэм неспешно высвободил грота-шкот и отдал кливер. Лодка медленно развернулась носом по ветру и застыла метрах в ста от берега. Девочки тут же угомонились.

— Вам повезло: с вами на борту лучший инструктор по парусному спорту, — сказал Сэм. — Я это знаю наверняка — она меня самого учила.

Сэм улыбнулся Дане. В его глазах, поблескивавших за стеклами очков, отражалось море.

— Куинн, заступай на вахту! — крикнул Сэм.

— Так сразу?

— Разумеется. Элли, а потом твоя очередь.

Наконец-то Дана немного расслабилась. Море всегда ее успокаивало. Она была безмерно благодарна Сэму за то, что он приехал помочь ей разобраться с племянницами, уговорил их выйти в море — ей бы это не удалось.

Куинн пристроилась рядом с Сэмом и управляла румпелем. Через некоторое время, когда Сэм пропускал Дану к румпелю, их руки на мгновение соприкоснулись, взгляды встретились.

— Прошу вас, капитан, — сказал он.

— Спасибо, Сэм, — шепнула она, и это была не просто формула вежливости.

Она была благодарна ему за многое. Она и не представляла себе, насколько истосковалась по морю.

Дана положила ладонь на руку Куинн, лежавшую на руле. А Сэм с Элли занялись кливером.

— Мы плывем! — крикнула Элли.

Сэм, поймав взгляд Даны, едва заметно усмехнулся. А она все пыталась представить себе того мальчишку из ньюпортской гавани, но видела только молодого, красивого и очень хорошего человека.

Глава 7

Вернувшись домой, Куинн решила попрактиковаться и принялась вязать узлы, а Элли рисовала картинки про морскую прогулку. Сэм с Даной расположились под зонтиком в саду и пили чай со льдом. Сэм взглянул на Дану. Она полулежала на скамье, вытянув свои длиннющие, словно уходящие в бесконечность ноги.

— Спасибо, Сэм, — сказала она.

— Да не за что. Я же ничего не делал. Стоило им взяться за румпель, и они тут же позабыли про все свои страхи.

— Так всегда и бывает, — сказала Дана задумчиво.

Сэм заглянул ей в глаза.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— Пытаюсь понять, зачем я уехала из Новой Англии. Я же так все это люблю. Ньюпорт… Мартины Виноградники…

— Виноградники? — У Сэма екнуло сердце.

— Там был мой первый дом, — объяснила Дана. — Я нашла небольшой коттедж в северной части острова, неподалеку от обрыва у Гей-Хеда. — Она прикрыла глаза — мысленно представила себе серые отвесные скалы на самом берегу океана. — Приехала туда и тут же бросилась писать. Работала запоем целый год.

— Ты писала скалы?

— Море. Вот тогда все и началось. Скалы, водоросли, отблеск солнца в волнах — ничего красивее я в жизни не видала.

— А за Гей-Хедом — косяки крупной рыбы.

— Да-да! Я как-то плавала у Закса и видела, как парни поймали с катера здоровенную голубую акулу.

Сэм покраснел. Он видел, как она плавала у Закса. Закс был диким пляжем, и она купалась обнаженной. Сэму тогда едва исполнилось девятнадцать. После их встречи прошло одиннадцать лет. Сэм пытался встречаться с девушками, но мечтал, чтобы все они были похожи на Дану. И поэтому решил найти наконец саму Дану.

Началось все с Лили. Он случайно столкнулся с ней в Вудс-Хоуле, где работал в то лето. Она ждала парома. Он, разумеется, спросил ее про сестру. Лили ответила, что та в Мартиных Виноградниках. Точнее, в Гей-Хеде. Сэм отправился туда и увидел, как обнаженная Дана купалась в прибое.

— Виноградники — вообще место потрясающее, а Гей-Хед — это настоящее чудо, — улыбнулась Дана. — Лили его тоже любила. Потом я оттуда съехала, но она еще на год оставила дом за собой. Там они с Майком друг в друга и влюбились. Собственно, и Куинн зачали там. Она названа в честь этого места. Акуинна. Так индейцы называли Гей-Хед.

— Ты туда когда-нибудь возвращалась?

— Несколько раз приезжала в гости к Лили. Они с Майком пытались там жить. Но Майк занимался недвижимостью и хотел застраивать ту землю, которую покупал. А Лили и подумать боялась о том, что ее обожаемый остров испортят.

— Вы про мой остров говорите? — спросила Куинн, которая вышла на террасу с нейлоновым линем.

— Про твой остров. — Дана обняла девочку за плечи.

Сэм поразился тому, как похожи племянница с тетей. У обеих высокие скулы, глаза в пол-лица.

— Мартины Виноградники… Я там родилась и когда-нибудь туда обязательно вернусь, — сказала Куинн, глядя на пролив. — Посмотреть на то место, с которого я началась.

— Когда-нибудь… — повторила Дана и встала. — Есть хотите? Могу приготовить ужин.

— Согласна на все, кроме сосисок, — простонала Куинн.

— Договорились, — улыбнулась Дана и отправилась в дом.

Сэм хотел пойти за ней, но Куинн его остановила. Она вытащила из кармана сложенный листок и показала ему. Сэм сразу понял, что это карта.

— Это случилось здесь. На Охотничьей мели, сразу за Викландской банкой. Там яхта, на которой были мои родители, пошла ко дну.

— А где она сейчас?

— Там и осталась. Тела всплыли через три дня, а яхту нашли водолазы. Ее собирались поднять еще прошлым летом, но тут случился ураган. Яхта сместилась, и обнаружить ее больше не удалось.

Дана на кухне пустила воду и загремела кастрюлями.

— Что ты хочешь узнать, Куинн? — спросил Сэм.

— Я на кое-что надеюсь, — прошептала девочка. — И что-то подозреваю.

— И на что же ты надеешься?

— Что это был несчастный случай.

— А что подозреваешь?

— Что они сделали это нарочно.

На террасу с миской салата вышла Дана. Ее ясные голубые глаза были широко распахнуты. Сэм понял, что она все слышала, но решила не подавать виду.

— Куинн, перемешай салат, — попросила она.

— Хорошо, тетя Дана.

— А я чем могу помочь? — спросил Сэм.

Карту он сложил и спрятал в бумажник.

— Даже не знаю, — ответила Дана. — А что ты умеешь?


Ужинали они в столовой. В окна дул легкий бриз. Играла музыка — любимый Данин скрипичный концерт Моцарта.

Зазвонил телефон, Дана сняла трубку. Это была Виктория Деграфф, ее нью-йоркская галеристка. Она сказала, что продала несколько ее больших картин и в журнале захотели написать о Дане статью.

— Приезжай как-нибудь днем, — предложила Виктория. — Я заодно договорюсь об интервью.

— Это было бы здорово, — согласилась Дана.

Приятно будет хоть ненадолго вернуться к прежней жизни. Договорились на второй четверг августа.

Дана вернулась к столу, и Куинн стала сурово расспрашивать, куда и надолго ли она уезжает.

— Я поеду в Нью-Йорк, — ответила Дана. — Через месяц. Всего на день. Может быть, там и заночую. С вами посидит бабушка.

Куинн удовлетворенно кивнула. А Элли трещала без умолку. Она решила бросить теннис и плавание и заниматься только парусным спортом. Она научится ходить на яхте быстрее и лучше всех.

— Капитан Элли, — хмыкнула Куинн и обернулась к Дане: — Можно мне выйти из-за стола?

— Можно, — кивнула Дана, и Куинн помчалась на кухню за фонариком.

Опять на Литл-Бич собралась, догадалась Дана.

— Я пойду к себе, — сказала Элли.

— Карту не потеряй, — шепнула Куинн Сэму и, протянув ему пачку денег, убежала.