Карен не думала ни о чем, за исключением страсти, наполнявшей ее, словно

приливная волна. Ее груди болели, соски напряглись от страстного желания. Холм ее

женственности пульсировал, желая, чтобы его заполнили.

- Карен, - пыхтел Дерек. Его руки скользнули под ее сорочку и подняли ее над

бедрами, когда он ласкал ее по пути наверх. Его пальцы продвигались через гнездышко в

расщелине ее бедер, и натолкнулись на росу. Он ласкал ее. Она выкрикивала его имя,

тоскуя по нему и отрицая это.

Наконец оторвавшись от него, она сделана несколько неловких шагов назад. Ее

волосы были в диком беспорядке, будто она энергично трясла головой:

- Нет, - запыхавшись, сказала она. - Я не могу.

Его грудная клетка сильно вздымалась вверх и вниз вместе с его затрудненным

дыханием.

- Черта с два ты не можешь, - сказал он хриплым голосом, грозно шагая в ее

сторону.

Она отошла дальше и выставила вперед руку, чтобы удержать его на расстоянии:

- Ты согласился с условием этого брака, Дерек. Ты сделал это!

- К черту условия. Ты моя жена. Я хочу тебя.

И в этом была причина ее отказа. Он хотел ее. Она любила его. Большая разница.

Ее любовь будет неизменной. Но как долго он будет хотеть ее? До завтрашнего

утра? Следующие недели? В какой момент он оставит ее? На какой день он объявит о том,

что им надо развестись, что будет удобным для него и разрушительным для нее? Она не

должна позволять себе любить его, отдавать ему все, и потом оставить его. Не снова.

- Ты сказал, что не будешь заставлять меня, - отчаянно сказала она, когда его

гневное наступление привело его ближе. Она не боялась, что он заставит ее физически.

Она страшилась того, что он разрушит ее решение.

Внезапно, сделал выпад в ее сторону, дергая ее руку к себе с такой силой, что это

выбило из нее дыхание. Он взял ее подбородок между своими руками и наклонил ее

голову назад. Его глаза были как агаты, блестящие в темноте.

- Мне следует, - сказал он со сжатыми губами, что напугало ее больше, чем его

гнев. - Мне бы следовало раздеть тебя догола, развести твои бедра и заставить тебя

принять то, что ты сама так глупо отвергаешь. Мне следовало бы любить тебя, пока ты не

станешь зависимой, пока ты не станешь рыдать, когда ты я покину тебя. Но будь я

проклят, если доставлю тебе такое удовольствие.

Он освободил ее так неожиданно, что она покачнулась и схватилась за край

туалетного столика, чтобы сохранить равновесие.

Он ворвался в свою спальню, резко захлопнув за собой дверью.

***

После той ночи отношения между ними было изрядно более напряженными. Перед

Дейзи и работниками они были вежливы. Но наедине между ними был режим тишины.

Одним из мирных условий было напряженное молчание.

Он не прикасался к ней без необходимости. Он настоял на том, чтобы каждое утро

после завтрака они ездили верхом. Говорил, что это для улучшения ее навыков. Она

думала, для того, чтобы делать вид, что ничего не произошло.

Она обнаружила, что скучает по тем замечаниям во время флирта, которые он мог

вставить в самую безобидную беседу. По тем быстрым легким поцелуям, которые он ей

дарил, лишь чтобы удивить. Она старалась не думать о других поцелуях, медленных и

продолжительных.

Если его привязанность поддавалась воздействию, то его великодушие - нет. Он

подарил ей машину, низкую белую спортивную модель, приборная панель которой была

лабиринтом мигающих огней, такая пугающая, как терминал вычислительной машины.

Она попыталась отказаться от нее.

- Тебе нужно что-то, в чем ты будешь рассекать по округе, - твёрдо настоял он в

последний раз прежде, чем передать ей ключи. Без слов он развернулся и направился к

стойлам. Что это было.

Затем была одежда. Полный гардероб. Дейзи позвала ее в фойе и представила ее

шустрой седовласой женщине с карандашом за ухом и мерной лентой вокруг шеи.

Одежда, которая была доставлена Карен наверх для примерки, была изысканной.

- Шестой размер, правильно?- энергично спросила швея. Она работала в бутике,

где Дерек заказывал одежду.

- П-правильно.- Карен вопросительно посмотрела на Дейзи, выглядевшую

невозмутимой.

Ее обеспечили одеждой на все случаи жизни. От нее требовалось лишь выбирать,

что именно она хочет. Сначала она была умеренна в желаниях, зная, что она обойдется в

целое состояние.

Дипломатично, Дейзи подошла и прошептала:

- Карен ты купила недостаточно. Дерек сказал мне, чтобы я проконтролировала,

что ты заполнишь шкаф.

К тому времени, как швея поздно после обеда ушла от них, Карен была одета с

головы до ног, с подходящими ко всему аксессуарами. Несколько вещей требовалось

подшить в ателье. Их доставят позже.

На следующее утро она вышла, одевшись соответственно случаю, в брюки для

верховой езды желтовато-коричневого цвета и белую шелковую рубашку с широкими

просторным рукавами, доходящими до запястий. Сапоги для верховой езды были

блестящими и гладкими. Ее волосы были собраны в низкий маленький хвостик черной

бархатной лентой. На ее руках были мягкие лайковые перчатки.

Дерек взглянул на нее без каких-либо эмоций на лице и коротко сказал:

- Заметное улучшение.

Она хотела отхлестать его своим арапником. Она сгребла пригоршню пышной

гривы Зафиры и запрыгнула в седло без его помощи. Она поскакала, предоставляя кобыле

свободу действий. Когда они добрались до низкого забора, она позволила кобыле его

перепрыгнуть, закрыв свои слезившиеся глаза, пока копыта не оказались на другой

стороне.

Дерек добрался до них, подгоняя Мустафу. Он взял поводья Зафиры и заставил

кобылу остановиться:

- Это чертовски хороший способ сломать свою шею, - зло выпалил он.

- Думала, ты хотел, чтобы я прыгнула.

- Значит, тебе надо научиться, как это нужно делать.

- Тогда прекрати орать и научи меня.

Так начались ее уроки.

Но ежедневные уроки занимали лишь минуты. Остальное время она бездельничала,

шатаясь по дому, как бездомное привидение, ища, чем бы себя занять.

Однажды после обеда она поднималась по лестнице, ведущей на чердак. Когда она

открыла дверь, то встретилась с удушливым облаком пыли.

Чердак был заставлен и тянулся вдоль всего дома. Потолок был с наклоном, но

взрослый человек мог пройти не сгибаясь. Это было единственное помещение во

владении, которое не было безукоризненно чистым.

Спустившись вниз к Дейзи в кладовку, она взяла веник, совок, тряпку и другие и

другие чистящие средства и направилась наверх.

Через час ее прервало разъярённое:

- Что, черт возьми, ты делаешь?

Она быстро развернулась. Дерек занимал дверной проем, сокрушенная Дейзи

стояла за ним:

- Мне пришлось сказать ему, Карен. Я знала, что он бы не хотел, чтоб ты была

здесь, делая всю эту уборку и …

- Достаточно, Дейзи. - прервал Дерек. Она незаметно исчезла внизу, оставляя их

наедине. Пыль вращалась на солнечном свете, проникающие через запотевшие стекла,

которые она еще не успела протереть.

Она оперлась на древко метлы и агрессивно посмотрела на него. С волосами,

забранными наверх шарфом и пятном грязи на носу, она выглядела так великолепно, что

Дерек не знал, то ли взять ее в руки и целовать, пока она не ослабнет, то ли перекинуть ее

через колено и отшлепать ее по затянутой в джинсы попке.

- Ну и что ты делаешь?

- На что, это похоже, как думаешь?- огрызнулась она.- Я убираю чердак.

- Карен,- сказал он, теряя терпение.- У меня есть работники, которые могут убрать

на чердаке, мне не надо, чтобы этим занималась моя жена.

- Ну, может твоей жене надо это делать. Может она думает, что так может

отрабатывать свою зарплату, платить за машину, одежду, еду и т.д.

Он освободил дверной проем одним из тех обманчиво ленивых движений, которые,

она знала, маскируют растущий гнев:

- Что это значит?

- Это значит, что я чувствую себя неудобно, живя так.

- Как?

- Так богато. Дерек, я всегда работала. У меня никогда не было денег, чтобы

тратить так, как это делаешь ты. Ты можешь чувствовать себя хорошо, живя так, не

считаясь с тратами, пока люди в нашей стране голодают, а я нет. Ты можешь покупать

машины и дизайнерскую одежду, и кидать стодолларовые банкноты любой девочке

подросткового возраста, которая машет тебе своими ресницами, но я не настолько

легкомысленна.

Насупила бурлящая тишина. Затем он сказал:

- Ты закончила?

- Нет.

- Я имею в виду со своей нотацией, не с уборкой. Ведь она закончилась в тот

момент, как я зашел в комнату.

- Я сказала все, что хотела сказать.

Он отступил назад и мрачным взглядом дал ей понять, что ей следует покинуть

чердак, и это не обсуждается. Он закрыл за ними дверь чердака и спрятал ключ в карман.