— Интересно, бедного Хана там не накроет? — озаботился Шуга судьбой кумира.

— Он могучий воин, он со всем справится, — заверила я его, переглядываясь с Джей-Хоупом. Тот улыбнулся моим словам. Было что-то сегодня особенно уютное среди нас. За стенами ухала стихия, загнавшая всех сюда, и мы походили не на скучных учеников, давно знавших друг друга, а на случайных путников, укрывшихся на время в высокогорной гостинице. Тянуло рассесться у огонька, попивая горячий — горячий! — чай или кофе, которых тут знать не знали, рассказывать истории. Но такую идиллию быстро испортит Сандо, зуб даю. Ему лучше будет стоять под пронизывающими струями, бьющими по лицу, чем душевно поточить лясы с людьми. Над головами прогрохотал гром, оглушающе накрывший вершины.

— Класс! — задрал голову к потолку Ви, распахнув рот от восторга.

— Воду таскать явно не надо будет, — пошутил Шуга. — Можно высовывать руку с тарелкой, и готово!

Я ждала, когда доест Лео, чтобы подойти к нему и извиниться, что обозвалась днем. В результате, его освобождение и на завтра тоже мне очень кстати, с моими-то регулами, мать их за ногу. Нет, к концу пребывания я точно застрадаю кастрационным комплексом!

— А ты и завтра привратник? — полюбопытствовала я заодно у Джей-Хоупа.

— Да, и, возможно, послезавтра. Вдруг погода не успокоится и помешает Хану спуститься вниз? — мы оба поняли, что речь идёт о "подняться вверх".

— То есть, у калитки живешь ты? — дошло до меня. — А где же Лео обитает?

— А он куда-то вниз уходит, к обрыву, не знаю, — пожал плечами парень. В этот момент Лео поднялся, отставив тарелку и, поскольку ходил достаточно быстро, то не оставил мне времени подумать. Я поднялась и поспешила за ним, нагнав его на пороге. Краем глаза я заметила пасмурное лицо Джина. Он опять думает не то о нас с Саб-Зиро!

— Лео, погоди, — но он успел перешагнуть границу трапезной, оказавшись на улице. Ветер выл, дождь лил, как из ведра и хуже, и я, чтобы не образовывать сквозняк, вышла за молодым человеком, закрыв за собой дверь. — Прости, что обозвалась! Я не хотела, я была расстроена из-за того, что ты не стал учить и меня, — он понимающе кивнул, непроницаемо терпя текущие по лицу капли. — Завтра я тоже свободна? — он подал знак, что "да". — Спасибо, это вовремя, потому что у меня тут женские проблемы… в общем, я опять хотела попросить тебя помочь мне помыться лишний раз, ты поможешь?

— Всё верно, — сам с собой в чем-то согласился Лео, не удивляясь моей просьбе. — Почти месяц же прошел, — он прищурился, убедившись в каком-то подсчете. Он что, уже ждал от меня этого прошения? Он что, поэтому и выпроводил меня с занятий?!

— Ты… ты хочешь сказать, что предугадывал мои ближайшие действия? — он промолчал, не реагируя. — Ты что, знаешь, когда у меня месячные, лучше, чем я? — Мои брови залезли под челку, натянув глаза до предела. Сверкнула молния, и я подпрыгнула от неожиданности, уже почти полностью промокшая. Лео не шелохнулся.

— У девочек же так. Разве нет? — почесал он шею, смущенно уточнив у меня. Да, именно, всё так, но…

— Ты-то откуда знаешь? Откуда ты знаешь что-либо о женской физиологии?

— Тебе лучше вернуться. Ты замерзнешь и простудишься, — указал мне Лео на покинутый нами домик позади меня.

— Не простужусь! У печки погреюсь. Ты можешь ответить мне? — Он замолк. — Ты же сказал, что много лет не видел женщин… ты соврал? Скажи честно, Хенсок уже пускал кого-то из девушек до меня? — Лео потряс головой, удивившись моему предположению. — Но ведь не в книжках же ты об этом узнал?! Ты не любитель книг, и я не верю, что ты лазил в них изучать женскую анатомию.

— У меня было много сестер, — быстро произнес Лео, как можно неразборчивее, проглотив эти слова, и, заволновавшись, развернулся и пошел вон. Что это? Он сказал что-то о том, что было до монастыря?! Сестры? Так… вот почему он среагировал внезапно и странно в роще хурмы? Но почему именно? Что с ними случилось? Почему он покинул их? Я побежала было следом, но опомнилась, что мне мыть посуду, убираться. Парни стали выходить по одному и по два из столовой. Перенеся мысленно допрос на следующий раз, я побрела обратно.

В ночь на 7-ое октября

Приостановив Чимина на выходе, я объявила ему, что завтра с утра не приду, и, выпустив всех остальных, застряла в проходе с Джином, оставшимся последним.

— Я хотел задержаться, — он стрельнул глазами назад. — Но там Хенсок сидит, и почему-то не уходит.

— Вот как… — я посторонилась, чтобы выпустить друга и вошла. Старик сидел всё там же, похлебывая самовольно налитый себе чай. Давненько я не общалась с ним, а он явно для этого здесь медлит. Я начала собирать посуду, не придавая значения его присутствию. Перенося стопками тарелки и чашки, я постепенно собрала их все, и не убранным держался лишь тот столик, за которым восседал настоятель. Я подошла к нему с подносом.

— Как у тебя дела, Хо? — отвлекся он от своих дум, косо на меня посмотрев.

— Спасибо, всё нормально…

— Ты не узнал, что тебе было нужно? — я покачала головой. — А я узнал, — он расплылся, убив меня наповал этим заявлением. Глотнув воздуха, я положила поднос на стол и плюхнулась напротив него.

— Что?! Как?!

— Да, бедный мальчик пришёл ко мне сам, покаялся, что совершил проступок — уходил в ночь Распахнутых врат и сказал, что, наверное, не заслуживает оставаться тут. Но я его простил и оставил, потому что он набрался храбрости признать вину. Он был честен.

— И кто же это?! — подскочила я, опять села.

— А я не скажу, — присосался к чашке вредный старикашка. Я стукнула кулаком по столешнице и, осознавая, что это всё значит, притихла, пригорюнившись.

— Так… я должна уйти теперь? — Мне стало страшно. Я не готова! Нет, только не сейчас. Я не хочу уходить!

— Нет, зачем же? Ты же ещё не узнала, что хотела.

— Но вы… послушайте, что вы творите? Зачем это всё? Я что, действительно, нужна вам, чтобы выпроводить отсюда Лео? Или соблазнить кого-то?

— Кто тебе сказал такое? — подался назад Хенсок, презрительно обдав мои подозрения скукожившейся гримасой.

— Зачем говорить? Вы ведете себя, как сводник. Думаете, это незаметно? — пошла на откровенность я.

— Ты сейчас очень похожа на свою бабушку, — тепло улыбнулся дедушка.

— Да откуда вам знать!.. Минуточку, — я замерла, успокоившись. — Вы знаете мою бабушку?

— Пришлось быть знакомым, — вернулся он к чаю. У меня не нашлось слов. Бабушка никогда не говорила о знакомствах с монахами. Я никогда не слышала от неё ни слова о Тигрином логе. А она была очень разговорчивой. Почему-то я сразу поняла, что речь идёт о матери моей матери, которая жила тут, а не о матери отца, которая жила в другой провинции.

— И… давно вы её знаете?

— Уже лет сорок, — Хенсок предался воспоминаниям, положив ладони на колени. — Когда я получил свой первый тан, я вышел на волю, так сказать и, разумеется, первым делом оказался в поселке внизу. Она встретилась мне в первый же день. Фактически, она была первой, кого я увидел вне стен монастыря. Никогда не забуду ту встречу. Знаешь, в молодости так много всего происходит, но в итоге, когда мы оборачиваемся, то понимаем, что значимых моментов было от силы десяток, — по его интонации, цвету потеплевших глаз, я стала догадываться о большем.

— Вы… были влюблены в мою бабушку?

— Был… и она в меня тоже, — Хенсок особым весельем, с печатью грусти, сдобрил свой рассказ. — Но я поставил долг превыше личной жизни. Я был лучшим учеником тогдашнего мастера. Мне все пророчили, что я должен стать учителем, а потом и настоятелем…

— Но вы же могли и сочетать это! — изумившись до глубины души открытию, затрясла я головой. — Я знаю о Хане! Вы имеете право заводить семью, разве нет?

— Имеем, — старик печально пожал плечами. — Но меня больше пяти лет не было в этих местах. Мне нужно было решать важные вопросы. Я уехал не предупредив. Я не мог сказать, куда и зачем уезжаю. Это запрещено по правилам, ради самих же людей, которых информация может поставить в опасное положение. А когда вернулся, она была замужем за твоим дедушкой. Да и… так, наверное, лучше. Ей не надо ждать меня месяцами, как супруге Хана, не надо волноваться и не спать ночами, как женам других… — Несмотря на удивление от узнаваемого, потрясшего меня до основ сознания, я ощущала себя обманутой до предела. Я считала себя привязанной к Лео, считала, что должна как-то влиять на него, всех адептов, оказывать исподтишка женское влияние, но это оказалось мифом. Я сама сочинила его, соткав выдумку из подозрений, а подозрения вызвались нездоровой мнительностью. Вот и всё. Никакой миссии у меня тут нет, никаких тайн и секретов древней цитадели, и я даже не вонхва.

— Так вы впустили меня… потому что поняли, чья я внучка?

— Я не мог отказать тебе. И, знаешь, когда я смотрю на тебя, то вспоминаю молодость.

— Вы больше не любили других женщин? — тихо спросила я.

— Никогда.

Столовая онемела, как пустой сосуд, заткнутый пробкой, внутри которого всё замерло. А снаружи продолжал стучать ливень, грохотать гром. Лампочки на потолке моргнули от перепада или потому, что ветер дернул провода. Всё стало каким-то тускло-желтым, землисто-деревянным. Да, я ещё не узнала то, что мне было нужно, но мой покой давно забрали совершенно другие вещи. Тот, кто первым меня поцеловал, казался мне месяц назад единственным в мире парнем, обратившим на меня внимание. А теперь был Джин. И даже Рэпмон. И необыкновенный Лео, о котором я не могу не думать, Шуга и Ви, о которых не могу не волноваться, и Чимин, с которым расставаться тоже не хотелось бы. Я хотела остаться здесь уже по другим причинам, нежели тем, что привели меня сюда.