16 сентября

Подкинув меня на турник, Чимин замер, ожидая результата. И хотя в организме моём была слабость и, пожалуй, не маленькая температура, я напрягла все свои силы и подтянулась один раз, умудрившись не упасть после этого, а продолжать висеть. Выжав улыбку, я опустила взгляд на своего молодого дрессировщика.

— Отлично! Ты очень стараешься, и всё получается, — Чимин оценивающе меня оглядел. — По-моему, ты даже грудь накачал, — я поспешила расцепить пальцы и плюхнуться на землю, чтобы рубашка не облепляла моё тело. Нечего меня внимательно изучать, а то обнаружит, что моя мускулатура имеет несвойственное мужчинам происхождение.

— Тебе кажется.

— Да нет, ты крепчаешь, — Мин похлопал меня по спине и, нахмурив брови, бесцеремонно, как друг с другом, приложил ладонь ко лбу, пощупал лимфоузлы на шее. — Да ты заболел! У тебя спина мокрая и весь горячий. Хватит на сегодня. Иди, отдыхай.

— Нет, я должен продолжить! — упорно выставила я ногу, намереваясь остаться. — Мне всё равно ещё завтрак готовить.

— Малой, я сам приготовлю, ступай. Не хватало осложнений. Я даже не знаю, есть ли тут кому лечить? Мастер Ли всё-таки не врач, а просто всезнающий человек…

— Ничего, я не собираюсь сильно хворать. И тебе лучше не отвлекаться от занятий. За плитой другие постоят.

— Ты так переживаешь за мои успехи? — удивился Чимин. В другой раз я бы искренне призналась, что да, ты очень симпатичный, и твои бойкие глаза и пухлые губы кружат мою голову, заставляя восхищаться и желать всяческих побед, а в заговоре с небольшой лихорадкой они вообще в силах уложить меня на матрас перед тобой, но после вчерашнего были и другие причины.

— Я не хочу, чтобы привратником стал Сандо.

— Да брось, если он выиграет, то ничего страшного, — беспечно не придал этому значения юноша. Кому как. А я считаю, что подобная должность не предназначена для тех, кто может бросить её в любой момент. Чимин куда надежнее, хотя достойную замену Лео представить трудно. Все ещё так мало подготовлены. Куда им быть стражами монастыря, когда они сами себе защитой до конца быть не в силах?

Однако я мерила свои возможности обманным мерилом и, продержавшись кое-как на всех уроках и дожив до позднего вечера, на кухне осела на скамейку, едва дождавшись, когда все уйдут. Духота от печки и скопление запахов подтачивали, усугубляя простуду. Надо прибрать за всеми, но сил не осталось никаких. Ноги дрожали, руки тоже, в глазах плавали круги. Стоило захватить с собой какие-нибудь таблетки, или найду и здесь? Вряд ли. Разве что целебные травки для отваров. Кстати, надо попробовать поэкспериментировать с теми, что нарвал Джин. Опираясь о стены и стол, я добралась до них и поставила кипятиться воду. Я не слягу, я не хочу! У меня и так мало времени для пребывания в Тигрином логе, разве могу я раскидываться хоть одним днем? В столовую вошёл Джей-Хоуп. Наблюдая краем глаза, что ему надо, я достала травы и приготовила их к заливанию кипятком в большой глиняной кружке, чтобы себе заварить.

— Ты как? — подошёл он ко мне, рассматривая, чем я занимаюсь. — Ты за ужином был белый, как полотно. Тебе дурно?

— Я прибаливаю, но ничего страшного, — заверила я, хотя отпустись от столешницы, и скачусь на пол.

— Что-то не похоже. Если хочешь, я за тебя всё доделаю.

— Не надо, правда, — на секунду в глазах всё потемнело, так что я закрыла их и потрясла головой. Как я дойду до своей комнаты по темной территории монастыря, если и при свете уже мутнеет зрение?

— Ага, я вижу! — недоверчиво хмыкнул Джей-Хоуп. — Я скажу Хенсоку, что ты заболел, и ты получишь разрешение отлежаться от вышестоящих, если тебя это беспокоит.

— Не стоит затруднять никого! — хотела остановить его жестом я, сделала шаг от стола и как раз стала заваливаться вниз. Ноги, держите меня! Что ж такое! Джей-Хоуп поддержал меня под плечо. Это место проклято, то Джин ловит с табуретки, то Джей. Надо мелом обвести и аварийный сигнал выставить.

— Ну всё, перебор с самоуверенностью, — пошутил он. — Пошли.

— У меня тут зелье в процессе, я не могу отойти… — заартачилась я. Не слушая, парень подхватил меня на руки, безвольным грузом упавшую в них. Я бы хотела воспротивиться, но тело обвисло плетью, лоб покрылся испариной, прошиб озноб.

— Будет ещё какой-то сопляк со мной спорить, — перекинув меня поудобнее и повыше, он зашагал на выход. — Мы должны следить за ближним и заботиться друг о друге, ведь так? Никто тебя не накажет за один выходной.

— Не сильно-то ты меня и старше, — туманно попричитала я, не решившись отбиться. У мужчины на руках я тоже впервые? Тигриный лог, давай договоримся, я находясь в тебе не испробую впервые вообще всё, что только можно.

Во дворе на нас наткнулся Шуга, несущийся с озабоченным видом в сторону трапезной. Тоже проведать шел?

— Что случилось?! — увидев полуобморочную меня на руках товарища, испугался он. — Куда ты е…е… его тащишь?

— К нему в комнату. Посмотри, до чего он себя довел! Трудоголик хренов.

— Правильно-правильно! Неси. Позвать мастера Ли?

— Не надо! — возмутилась тихо я. Ещё не хватало, чтобы меня кто-нибудь осмотреть попытался. — Шуга, там вода на огне, глянь, чтоб не выкипела…

— Да отвлекись ты уже от дел! — прошел несколько метров с нами он, после чего послушался и ушел выполнять мою просьбу. Джей-Хоуп, поднатужившись, затащил меня на самый вверх к моим апартаментам и, уложив поверх одеяла, пообещал вскоре вернуться, после того, как предупредит наставника. Кивнув ему, я облизнула горячие губы, и, заметить не успела, как провалилась в сон.

Холодное прикосновение к лицу заставило открыть глаза. Рядом с моей постелью сидел Хенсок и протирал мне лоб и щеки мокрым полотенцем. Это было приятно. Вместо верхнего света на тумбочке рядом горела высокая толстая свеча.

— Как ты, Хо?

— Да ничего…

— Я хотел спросить. Никто по-прежнему не знает, что ты девушка? — Направление мысли директора монастыря мне было неведомо. К чему он это и отчего? Догадался о чем-то? Узнал? Я не намеревалась выдавать своих друзей даже в полубреду.

— Н-нет, учитель Хенсок, — Больные — самые честные люди! Им нельзя не верить. — Никто не раскрыл меня.

— Что ж, — успокоился дедушка, похоже, надеявшийся на этот ответ. — Хорошо. Тогда я пришлю сидеть с тобой Лео. Ухаживать может только тот, кто знает твой секрет. — Я будто налилась свежей энергией, приподнявшись немного.

— Ухаживать за мной? Лео?! Вы шутите? Я же… это как-то неудобно…

— Настоящий монах, как врач и священник — он не должен смущать! И смущаться, — поднял палец Хенсок, поднявшись с ним одновременно. — К тому же, ученику любого уровня позволено касаться болящих, немощных и нуждающихся в помощи. С этим проблем не будет.

— Учитель Хенсок! — оперлась я на локти, не дав ему быстренько выйти. — Мне кажется, или вы навязываете Лео моё общество? Признайтесь уже, правда. Я тут для того, чтобы он сбежал отсюда, устав от меня?

— Кто тебе подал такую мысль? — улыбнулся старик, якобы удивившись моему предположению.

— Сама додумалась. Это ведь так?

— Я тебя ему вовсе не навязываю. Если тебе неприятно его общество, я могу продолжать сидеть с тобой сам, но, думал, тебе интереснее с молодым человеком, а не древним старцем…

— Вы лгун и обманщик! — обвинила я его, опять теряя силы и упав на подушку. Он привычно не обижался, потешаясь надо мной, как над развлечением собственного производства. — Как вы только стали наставником Тигриного лога?!

— Вот так и стал, — прозвучавшим эхом из преисподней смешком в воспаленном простудой сознании среагировал Хенсок и исчез. Коварный старикашка! Хотелось устроить тебе взбучку, но если ты старался для того, чтобы наладить жизнь Лео, то я тебе прощаю. И да, с ним мне будет приятнее. Или с Чимином, или Джином, и Джеро, и Джей-Хоупом… я вновь вырубилась, утомляемая нависающей из всех углов темнотой.

Заелозив по кушетке от жары и скинув с себя одеяло, я ощущала, как голова не в силах приподняться и болезнь всё ещё бродит во мне. Веки налились свинцом, горло саднило и ломило кости, как всегда, когда температура тела скачет туда-сюда. Превозмогая себя, я приоткрыла глаза. Глядя на основание свечи, рядом сидел Лео. Я даже не слышала, когда он появился. Сколько времени прошло? Уже поздняя ночь? Заметив моё пробуждение, он снял у меня со лба нагревшееся полотенце и, намочив его в тазу, отжал и положил обратно.

— Спасибо, — прошептала я. — Есть что-нибудь попить? — он взял со стола чашку с какой-то пахучей жижей и подал мне. Не слишком осторожничая, я взяла чашку из его пальцев, касаясь их, но он даже не дернулся. Выполняющий обязанность няньки, Лео не нарушал никаких законов и был спокоен. Я тоже расслабилась благодаря этому. Выходит, пока я разваливаюсь, то могу позволить себе лишнего? То есть, большего… А нет, лучше лишнего. Как сказал Шуга, в состоянии аффекта можно всё! — Мне так плохо… — закатила я глаза, сделав несколько глотков. Лео забрал чашку. — Я вся горю… у меня сильный жар? — парень посмотрел на меня, оценивающе и робко. Щеки у меня точно пылали, но как ещё он мог это определить? Градусников не виднелось. — Потрогай мой лоб, на нем жарить яичницу можно, да? — занеся руку, Лео с остановками и подвисанием, как инсталляция программы, приближал её к моему лицу. Чтобы не смущать его, я прикрыла веки. Давай, хикикомори, решайся! Если Хенсок позволил мне обитать в монастыре взамен на услугу по твоему растлению, я не могу его подвести. Полотенце исчезло, и на лоб опустилась такая же холодная рука. Я открыла глаза, не сильно их тараща. Всё-таки почти умираю, надо вызвать жалость угасающим видом. — Ну, как? — Лео пожал плечами, словно извиняясь. — Ты не умеешь определять температуру? — слишком бодро изумилась я и, скрашивая эффект, закашлялась, чихнув для убедительности. Не к месту захотелось смеяться. — Потрогай ещё. Сейчас лоб только нагреется немного после полотенца.